Как заключенные в раю (СИ) - Немиро Людмила Ивановна - Страница 25

— Да лучше бы увидела голым! Итан дерется… Прямо в холле… Кровищи-и-и…

Она не договорила, потому что Катаржина, падкая на подобные зрелища, уже вскочила с кровати и, провизжав: «Бежим! Бежим!», ринулась к двери. Я тяжело вздохнула, выразительно посмотрела на Алисию, как бы обвиняя ее в болтливости, и, наспех надев футболку, тоже вышла вслед за подругой.

Поскольку Катаржина успела скрыться в лифте, я спускалась вниз по лестнице, и уже примерно на третьем этаже смогла расслышать вопли, которые доносились из холла. Когда я, наконец, оказалась там, Кати мигом выросла рядом и с горящими диким азартом глазами пролепетала:

— Мартин, конечно, дура, и она сильно преувеличила насчет кровищи, но тому студенту, кажется, крышка.

— Какому студенту? — мне стало не по себе от услышанного.

Вот уж точно я никогда не страдала тягой к созерцанию драк, но невольно вытянулась, из-за толпы высматривая дерущихся парней. Омерзительные звуки — явно удары кулаков — вызвали у меня легкую тошноту, но я, сглотнув, пробралась поближе. Кто-то прокричал:

— Я звоню в полицию!

Студенты тут же бросились врассыпную и стали разбегаться по своим комнатам, а крикливый голос, разносящийся по холлу гулким эхом, принадлежал миссис Харви. Она бегала вокруг парочки парней, что катались по полу, и, конечно, боялась приблизиться к ним. Признаться, Итан выглядел слишком свирепо. Он колотил студента, который, кстати, по комплекции был не меньше его, и что-то там рычал. Я не могла видеть, насколько сильно пострадали эти двое, но почему-то решила, что имею полное право накричать на Харрисона. Ведь, кажется, мы немного подружились.

— Итан! Хватит! — слова сорвались с моих губ, опережая мысли, и прежде чем Кати поняла, что я собираюсь сделать, подбежала к парням.

Разумеется, я даже не стала пытаться растянуть их, знаю ведь, что бесполезно, еще и влететь может, поэтому просто осторожно ткнула Итана ногой в бедро. Тот ошеломленно обернулся и, замерев, уставился на меня. Его взгляд был до жути бессмысленным, будто он вообще не понимал, на какой планете находится, и кто все мы. Потом он моргнул и, отодвинувшись, тяжело плюхнулся на пятую точку, а его грудь высоко вздымалась от глубокого дыхания.

— Что ты делаешь? — спросила я и развела руками.

Рядом со мной встала Катаржина. Итан вскинул на нас глаза, передергивая плечами так, словно не уловил сути вопроса, а после смачно сплюнул на пол кровь, сочащуюся из губы.

Больше всего пострадали его руки — счесал костяшки — и одежда. Белая майка превратилась в лоскуты ткани, несуразно свисающие с груди. Благодаря этому я разглядела на шее парня черный шнурочек с крестиком. Это заинтересовало меня, но я не стала спрашивать — не время и не место.

В целом, лицо Итана оставалось неповрежденным. Только, кажется, на левой скуле обещал проступить небольшой синяк.

— Ну и дурак же ты, — покачала я головой, а затем протянула ему руку.

Парень одарил меня тяжелым взглядом, потом вроде даже немного просветлел и, ухватившись за мое запястье, поднялся.

Мы с Катаржиной не стали разбираться, с чего весь сыр-бор, а просто поспешили вместе с Итаном к лифту, но нас внезапно окликнули:

— Мистер Харрисон! — Мы втроем замерли как по команде, а после оглянулись на миссис Харви, стоящую посреди холла, уперев руки в бока. — Я не вызвала полицию, и вы знаете почему. Но учтите, кулаками не все можно решить. Если еще раз затеете подобное, я лично позабочусь о том, чтобы вас отправили в Москву, к вашему дедушке. Уж там он точно добьется с вас большего толку.

Мы с Катаржиной непонимающе переглянулись, не до конца уловив намек в словах коменданта, и женщина, похоже, действительно что-то подразумевала. Реакция Итана удивила еще больше: он просто кивнул и молча вошел в лифт, при этом волоча нас под руки. Мы отмалчивались до тех пор, пока не оказались в его комнате. Кати тут же пошла искать аптечку, а я присела на стул у кровати парня, где он расположился, откинувшись спиной на стену. Его глаза были чуть прикрыты — он наблюдал за мной из-под полуопущенных ресниц. Тогда мой мозг быстро составил цепочку из действий Харрисона и возникли кое-какие вопросы. В общем-то, я их и озвучила, прищурившись и таращась на Итана:

— Что такого сделал тот студент? А миссис Харви, она как будто совсем на тебя не зла, что это значит?

«Русский» выпрямился, тяжело вздохнул, проведя ладонями по лицу, недовольно поморщился из-за пораненной губы и ответил как бы между прочим:

— Ну ничего такого… Этот мудак обозвал нашу старую клушу сукой, — и добавил с невероятно невинным выражением лица: — Я просто начистил ему за это рожу.

Я фыркнула, не веря своим ушам и поражаясь такой импульсивности парня.

— Ты только что сам обозвал ее «старой клушей». Это ничего?

— Ничего. Она и правда клуша, и немного старовата. Но ведь не сука.

Снова глаза Итана вспыхнули, и я поспешила успокоить его, ухватив за руку, на которую он тут же уставился так, словно я ее обожгла. Отдернув свои пальцы, я невероятно смутилась, начав краснеть, а Харрисон с умилением наблюдал эту картину, улыбаясь — он всегда это делал — одним уголком губ.

Я опять подумала о Джоуи. Йоаким — милый парень из гаража, но тот символичный образ рок-лидера, созданный им, волновал меня до дрожи в кончиках пальцев. Это было слишком по-взрослому. Я все еще боялась этого незнакомого чувства тяжести в конечностях от присутствия любимого человека — так было при встрече с Джоуи в том баре. Он стоял настолько близко, что я улавливала его запах, и мне было не по себе от того, как сильно мой мозг затуманен алкоголем. Вот бы так же, только с полной осмысленностью…

С Итаном все было иначе. Он мне нравился. Необычайно улыбчивый брюнет с потрясающими бездонными глазами насыщенно-зеленого цвета, но с противоречивым взглядом — в нем таилась грусть. Это не слишком-то сочеталось с заразительной усмешкой. Однако… боже… Я никогда не сказала бы ему этого, но мне было ужасно жаль его. Он такой отчаянный и честный, прямой, открытый… даже слишком. Слишком для меня. Я чувствовала, что пытаясь отшить Итана, мне хватит всего одной фразы. Что-то вроде: «Я люблю другого», или «Прости, но я отдала себя другому парню». Конечно, не исключено, что все это лишь плод моего юного воображения. Откуда мне знать, на что пойдет такой парень, как Итан, в случае отказа? К тому же наверняка я себя накручивала: никто и не признавался в своих чувствах. Нечего и надумывать…

— Ты всех, кто не прав, избиваешь? — спросила я, отводя от лица Итана глаза, потому что настроение при воспоминаниях о Джоуи вмиг испортилось.

— Да, — как-то грубо отрезал парень, и я видела, что он смотрит на меня.

Невольно возникла одна мысль, которая немного напугала: Харрисон разбирается во мне лучше, чем кто-либо другой. Вероятно, он понял, что я задумалась о… парне.

Решив перевести разговор в более спокойное русло, я улыбнулась и сказала:

— Кати, наверное, отправилась в Америку, не иначе, — и добавила, как бы уверяя Итана, что все будет хорошо: — Твое лицо ничуть не испортится от парочки ссадин, станет даже интереснее.

Но, увы, я встала на опасную дорожку по собственной глупости, потому что парень мигом перехватил инициативу, спросив:

— Ты считаешь меня интересным?

«О боже. Ну что я за дурочка?»

— Э…

От ответа меня спасла Кати, которая широко распахнула дверь и вошла в комнату.

— Ну что, боец, готов потерпеть немного? — воскликнула она весело, будто испытывала истинное удовольствие от того, что Итану больно, и, расставляя на столе все, что ей удалось достать, добавила: — Так, а у нас тут… а у нас… Антисептик!

Однако Харрисон не дался моей подруге, выхватив из ее рук пропитанный средством ватный тампон, и прижал его к губе. Даже не моргнув глазом, он обработал и руки, а мы с Катаржиной сидели на подоконнике и молча созерцали эту картину, пока, наконец, Кати не вздохнула, протянув:

— Да-а-а, парень, признаю, у тебя отличная выдержка.