Без штриха (СИ) - Толстых Елена - Страница 28

— Это в том, в котором ты сейчас живёшь, — друг присвистнул, — так это от него у тебя синяки на руках?

— Брендон, — морщусь, — хватит болтать. Иди работай!

Альфа с улыбкой пожимает плечами, но против говорить ничего не решается. Поднимается и направляется на выход. Пригубив уже остывший кофе, я морщусь и отодвигаю его в сторону. Сжимаю руками виски. Вновь начинает болеть голова, а ведь день начинался не так плохо.

После ухода Ричарда я остался лежать в постели: плакать и жалеть себя. Прижимаю к себе в подушку, кричу в неё от бессилия. Что я могу изменить? Что мне сделать? Бежать. Куда? К родителям?

Как бы я хотел вернуться в отчий дом, к родным и близким людям. Я им часто звоню. О том, что сделал со мной Ричард, я не рассказываю — не хочу тревожить папу. Пусть лучше думает, что у меня всё хорошо, всё равно помочь он мне не сможет и я только зря его потревожу. Первое время после случившегося я даже камеру не включал, говорил, что она сломалась, только после того, как полностью сошли синяки, стал общаться с ними как раньше.

Наша семья стала больше. Парадокс: они лишились одного члена семьи, но в итоге приобрели сразу несколько новых. Брат и сестра вступили в брак, у них уже есть дети — мои племянники. Родители счастливы за них и я тоже. Семья стала собираться чаще из-за того, что увеличилось число семейных праздников.

Всё изменилось, но для них — в лучшую сторону. А я словно остался один. Семья меня, конечно, не забыла, они мне все звонят и пишут, папа чаще всех, но всё равно чувствую себя так, словно теперь я отдельно от них. Они смогли выстроить жизнь без меня, а я вот не справился с данной задачей.

Семья всегда меня примет обратно, если бы я смог туда вернуться, но бежать всё равно нельзя — Ричард в первую очередь будет искать там. Может быть, стоит попытаться спрятаться у Николя? Друг сможет меня где-нибудь укрыть — если не у себя, то у своих друзей или знакомых.

Утираю слёзы ладонью и встаю с постели. Иду в ванную. Не больно, но дискомфорт по-прежнему ощущаю. Привожу себя в порядок и смазываюсь мазями, что у меня остались. С грустью смотрю на коробку противозачаточных. Вот я самонадеянный дурак! Надо было брать сразу несколько упаковок. Одеваюсь, вызываю такси и, пока иду к входной двери, звоню Нику, он сбрасывает и тут же сам перезванивает.

— Привет, Кики, — голос у друга немного взволнованный, — что-то случилось?

— Привет, Ник, — говорить о том, что произошло с самого утра, совершенно не было желания, так что я перевожу тему: — Ты можешь сегодня ко мне приехать?

— Ох, Кики, сегодня никак. Меня по служебному поручению отправили в другой город, буду только через несколько дней, если повезёт.

— Жаль.

— Что-то случилось? Он опять к тебе прикасался?

— Ник, когда вернёшься в город, ты мне сразу позвони. Хорошо? — с трудом сдерживаю слёзы.

— Хорошо, Кики, — в голосе друга слышится печаль.

— Пока.

Быстро сбрасываю вызов, не дав Нику даже попрощаться. Вытираю слёзы рукавом. Выхожу из дома. Вдыхаю осенний воздух. Уже чувствуется приближение холодов. Бегу к воротам. Прислоняю большой палец к специальному устройству, чтобы открыть дверь, — оно пропускает только определённых лиц, которые внесены в базу. Ворота остаются закрытыми. Вновь повторяю процедуры, но ничего не меняется. Поднимаю голову, смотрю прямо в камеру наблюдения. Ничего не понимаю. Подхожу к телефону, который здесь же размещён, только я номера охраны не знаю. Пишу Колину, чтобы он мне помог, он точно знает, но я не уверен, что он мне даст номер. Ответ от него приходит довольно быстро. Звоню.

— Начальник охраны, Томас Берч, слушает, — в трубке раздаётся грубый мужской голос.

— Добрый день, это Кики Беккер, по какой-то причине ворота не открываются и я не могу выйти.

— И не откроются.

— Почему?

— Приказ мистера Уилсона — тебя за ворота не выпускать.

<Ответить ничего не успеваю — мистер Берч вешает трубку, а я так и остаюсь стоять и слушать гудки, всматриваясь в дорогу за решёткой ворот. Надо отменить заказ на такси. Сам не понимаю, как начинаю плакать. Кладу трубку и достаю свой телефон, захожу в приложение и делаю отмену, кладу мобильный на место. Поворачиваюсь лицом к воротам, хватаюсь руками за прутья решётки и смотрю вдаль. Здесь случайные люди не гуляют. За воротами только дорога и деревья, поливаемые мелким осенним дождём.

Так я стоял, пока руки не закоченели от холода, сам весь не продрог до костей и не промок до нитки, лишь тогда я развернулся и направился обратно в особняк. С меня на пол капала вода, но мне было всё равно. В комнате скинул с себя одежду и залез в душ под тёплые струи воды. Хотелось кричать и плакать, но я молча стоял. В голове как-то в один миг стало пусто. Постояв какое-то время под душем, выхожу, надеваю халат, захожу в спальню и укладываюсь в постель, укрываюсь одеялом с ног до головы и сам не замечаю, как проваливаюсь в сон.

Стук в дверь будит меня. Только бы не Ричард! Я ведь не запер дверь! Выглядываю из-под одеяла.

— Кики, ты здесь? — в комнату заглядывает Колин, приоткрыв дверь.

— Да, — сажусь на постели, — проходи.

— Заказ доставили, — омега заносит внутрь небольшую коробку и ставит её на пол возле двери в ванную, — это мистер Уилсон приказал купить.

Я отворачиваюсь, прекрасно понимая, что заказал Ричард. Полагаю, что содержимое этой коробки должно облегчить мне подготовку к сексу с ним. На душе сразу становится мерзко и противно.

— Кики, ты сегодня что-нибудь ел? — Колин присаживается на край кровати.

Молча пожимаю плечами. Не помню, вроде нет.

— Так нельзя, — омега пытается заглянуть мне в глаза, — это всё равно ничего не изменит.

— Я понимаю, — я отвечаю спокойно, хотя мне хочется кричать о том, что я всё прекрасно понимаю, и от этого мне ещё хуже!

— Уже обед готов, давай поднимайся и иди есть, — Колин поверх одеяла кладёт ладонь на моё колено и слегка его трясёт.

В ответ я лишь качаю головой, соглашаясь с ним, и сжимаю ладонями покрывало.

— Давай-давай, — Колин встаёт на ноги. — Если не поднимешься, я сам тебя вытащу из постели и приволоку на кухню. Я не шучу. Или ты хочешь проверить?

Вид у омеги предельно серьёзный, но мне почему-то становится легче — я улыбаюсь и уже более уверенно качаю головой, откидываю одеяло и поднимаюсь. У меня тут же начинает кружиться голова — не стоило вот так резко вставать. Колин подхватывает меня под руки и помогает удержаться на ногах.

— Спасибо, — я вновь улыбаюсь омеге. — Колин, ты можешь мне кое в чём помочь? — с надеждой заглядываю парню в глаза, он чуть отстраняется.

— Чем я могу тебе помочь? — омега настороженно смотрит на меня.

— Я не могу выйти из дома, и в аптеку, соответственно, мне не попасть, — хватаюсь обеими руками за Колина, готовый умолять. — Прошу, купи мне противозачаточных, — я отпускаю омегу и кидаюсь к своей сумке, достаю кошелёк и упаковку от препарата, — вот таких, — демонстрирую коробку парню. — Деньги я дам и за таблетки, и за помощь.

— Не надо мне твоих денег, — Колин, смотревший до этого на мои ладони, в которых я держал кошелёк и коробку от лекарства, переводит взгляд на меня. — Я куплю, можешь не волноваться, и Ричард об этом не узнает.

— Спасибо, — плача, порывисто обнимаю омегу.

— Всё, хватит, — Колин мягко отстраняет меня, — одевайся и иди обедать, нечего весь день валяться в постели, да и у меня полно работы, я не могу с тобой здесь долго болтать.

Омега ушёл, оставив меня одного, но после него на душе стало легче, словно я отпустил часть переживаний и горестей. Я смог спокойно вздохнуть. После того, как Колин покинул мою комнату, день пошёл обычным чередом. Я пообедал и пошёл гулять в сад. Было холодно и моросил мелкий дождь, но чем себя занять — я совершенно не знал. Занятий сегодня у меня никаких не было, читать не хотелось, так же как и рисовать. Я бродил по ухоженным дорожкам парка среди кустов и деревьев, которые уже полностью скинули листву.