Победа для Гладиатора (СИ) - Чер Алекс - Страница 20

И нет ни тени улыбки на его лице. Ни гаденькой усмешки, ни лукавого блеска в его непроницаемых глазах. Слишком медленно, но до меня начинает доходить, что это уже не шутки. Далеко не шутки. И суд, и тюремный срок, и возмещение нанесённого урона — всё насчитают по полной.

— За свои поступки, Виктория, надо отвечать. Или думать, прежде чем их совершать, — заколачивает он гвозди в крышку моего гроба.

— Алекс, я… — в горле мгновенно пересохло.

— Что? — мрачно взлетают вверх его тёмные брови.

— Александр Юрьич, — окликает его довольный водитель, сотрясая флешкой. — Запись есть. Всё видно, как на ладони.

— Ну, что, Виктория? — вновь поворачивается Берг ко мне. — Отправляйся домой и хорошенько подумай над своим поведением. А завтра с утра жду тебя в своём офисе. И будем думать, как эту проблему с разбитой машиной решать.

— Алекс…

Он оборвал меня одним взглядом.

— Я сказал завтра. В офисе. В девять. И не вздумай не явиться или опоздать.

Она оборачивается и плетётся еле-еле. И кажется, что ноги у неё - как у косолапого мишки - ступнями внутрь. Так ходят обиженные дети. Поникшего, съехавшего набок банта только не хватает. Чёрт.

Я вдруг понимаю, что не злюсь. Хотя, когда услышал голос водителя в телефоне, готов был сам наподдать ей за очередную дерзкую, сумасбродную выходку. А сейчас смотрю на разгромленную машину и ничего не чувствую, кроме усталости. Будто весь этот цирк со стороны наблюдаю. Народ, кстати, тоже не отстаёт: зеваки слетелись на бесплатное шоу, как мухи на мёд, выбежали из клуба, ахают, толпятся, переговариваются.

Подавляю в себе желание догнать эту бешеную и вызвать ей такси. Обойдётся. Пусть подумает. Мне тоже не мешает немного в себя прийти. Представил, как сейчас выгляжу: растрёпанный, с разбитой губой, оцарапанной шеей, в окровавленной рубашке, где не хватает пуговиц. Ни дать ни взять - клоун в этом балагане.

Сдерживаю подступивший хохот. Трагикомедия, блин. Отдаю чёткие распоряжения водителю. Вызываю такси для себя. Цепляюсь взглядом за знакомую фигуру в толпе сотрудников «Олимпикуса», и в голове зреет план. Вот кто мне расскажет обо всём Лариска, тренер по бодибилдингу, моя старая знакомая и всезнайка всех тайных и явных сплетен.

- Лора? - спрашиваю, как только на том конце отзывается знакомый, чуть грубоватый голос. - Надо бы встретиться, поговорить. На нашем месте? В два. Успеешь?

Слышу её согласие, потом короткие гудки. Откидываюсь головой на мягкое сиденье такси. Что за день сегодня такой, а?..

Перед встречей я всё же успеваю переодеться и просмотреть записи с камеры наблюдения. А Вика неплохо смотрится с битой в руках. Как хорошо, что это машина, а не я, к примеру. Правда, у неё не было бы шансов меня уложить, но попытка была бы красивой. «Друг» в штанах сладострастно дёргается, напоминая, где бы она меня завалила легко, а я бы даже не сопротивлялся. Наверное.

Высокую Лоркину мускулистую фигуру и бритый «под мальчика» затылок я вижу издалека. Она не изменяет себе: развлекается, сидя на высоком барном стульчике, покачиваясь в такт музыке, потягивает сок и благосклонно поглядывает на огромный кусок пиццы, что лежит перед ней.

- А как же «растижопа»? - спрашиваю прямо на ухо, но Лора даже не вздрагивает.

- Кого ты решил напугать, Берг? - усмехается она. - И с жопой у меня порядок, ты же знаешь, - довольно похлопывает себя по каменным ягодицам, затянутым в неизменные джинсы. - Сегодня наем калории, завтра - отработаю.

Она встаёт со стула, легко касается губами моей щеки, и для этого ей даже не приходится привставать на носочки. Подтянутая, с бронзовым загаром - как всегда. Ничуть не изменилась за то время, что мы не виделись.

Я заказываю чай, ещё пиццу, и мы усаживаемся за дальний столик в углу.

- Я даже догадываюсь, зачем ты меня позвал, - хитро щурится Лора, - но, знаешь, даже рада: хоть есть повод посидеть вот так, поболтать по душам, как раньше.

- Ты ж меня предала, - пытаюсь отшутиться, - ушла к этому хреновому Дон Жуану.

- Не сильно-то ты и держал, - ржёт она, потягивая сок из запотевшего стакана.

Мы оба прекрасно знаем, что «у нас» не сложилось: мне нужен был тренер для спортсменов, а Лора решила уйти из спорта в более спокойную нишу любителей моделировать своё тело. Такие возникли обстоятельства. И я принял её выбор.

- Ну, рассказывай, раз догадываешься, - подталкиваю её к сути нашей встречи.

- А что ты хочешь знать? - пытается она кокетничать, но, видимо, мой взгляд не располагает к праздной болтовне. - Ладно-ладно. Не буду даже спрашивать ни про разбитую губу, ни про расцарапанную шею - того, как она поглумилась над твоей машиной, и так достаточно.

- Уж будь добра, - выдавливаю злую улыбку в ответ на её ироничные намёки. Я хочу наконец услышать то, зачем сюда пришёл.

Неожиданно громкая какофония сменяется блюзом. Как назло, тем самым, что Вика пела у меня в машине, и я невольно дёргаюсь. Голос не тот. Интонации не те. Вообще всё не то. Оригинал звучит как фальшивка. Лоркины внимательные глаза следят за мной. А затем она суровеет лицом.

- Я тебе вот что скажу, Берг. Хорошая она, понял? Чистая, правильная. Что бы тебе там ни наговорил наш любвеобильный мачо. Дело к сороковнику близится, а он, прости господи, не напрыгается никак, козёл.

- Мне нужно всё о ней, - цежу сквозь зубы, делая упор на последнем слове. Пытаюсь не раздражаться на Лоркино словоблудие. Она иногда умудряется выдавать сто тысяч слов в минуту - и ни одного по существу вопроса.

- Что всё-то? - бормочет Лора, пережёвывая пиццу. - Ну, родилась она не здесь и жила не здесь, а в Зажопинске каком-то, хотя корни - отсюда. Бабулька у неё умерла, квартиру оставила. Из благородных каких-то. Учительница или что-то в этом роде. И Вика, судя по всему - в бабульку свою. Умная, книги любит, языки знает. Поступать на иняз хотела, по конкурсу на бюджет не прошла. Отучилась в пединституте на учителя физкультуры - поступила, где бесплатно было. В школе учительницей работала год, пока к нам не попала. Ну, в общем, недолго музыка играла, не долго пел аккордеон. Выпер её Гремлин прямо перед Новым годом. Перед днём рождения. Нехорошо так. Считай, выставил без трусов, прости господи.

— Перед днём рождения? — в мозгу взрывается красная ракета.

— Ага, — вздыхает Лора. — Первого января бедняжка родилась. Прям праздничный комплект. Небось прорыдала весь Новый год.

И я тоже её выставил. Как раз без трусов. В одном платье и туфлях на мороз. В день её рождения. Чувствую, как в груди нехорошо ёкает и становится тяжело дышать. Чёрт. Чёрт, чёрт, чёрт!

Как из другой галактики бубнит где-то в отдалении Лоркин погрустневший голос:

— Вот как началось, так и дальше у неё в жизни всё получается, — делает она очередной глоток сока. — Считай, сирота. Мать давно умерла. Отец — алкаш конченный. Ни помощи, ни поддержки. Не он её, а она его содержит, крутится, помогает, чем может. И в клуб наш тоже не по велению сердца пошла, ради зарплаты. А так-то толковая, и тётки её, пампушки, любили очень. Всё бы ничего, если б эта скотина, руки не начал распускать да приставать. Ну, ты ж его знаешь.

— Знаю, — подтверждаю, ковыряясь в пицце. Я голоден, но кусок в горло не лезет. — А что она там про ребёнка какого-то кричала?

Лорка хмурится, а затем соображает и выдаёт информацию, щёлкнув пальцами:

— Эт ты, небось, о подружкином малыше? Подружка у неё есть, закадычная, считай, почти сёстры они. У той мальчик слепым родился. Вроде операция требуется. Вика так переживала.

— Что-нибудь о подруге знаешь?

— Ленка зовут, — с готовностью вываливает Лариска, и я в который раз мысленно благодарю её за способность аккумулировать вокруг себя ауру доверия, когда сплетни и прочие информационные потоки просто притягиваются к ней со всех сторон, как магниты. — Мальчик — Ванька. Вика говорила, они должны были приехать на обследование в медицинский центр после праздников.