Победа для Гладиатора (СИ) - Чер Алекс - Страница 21

Как ни странно, но холодный тон Берга меня отрезвляет. Из черепной коробки словно вываливается вся та вата, которой она была до этого набита, и мозг становится чистым, ясным и свежим, как после купания в проруби.

По крайней мере, до вечера, пока Ленка с Ваняткой в больнице, можно не сообщать ей плохие новости. И вообще ничего не сообщать.

В пустом холодильнике я нахожу только початую банку сгущёнки, а потому на обед навожу себе чай, намазываю хлеб тем, что нахожу, и сажусь перед ноутбуком.

Прежде всего, надо искать работу. Но после двух страниц вакансий: тренер по фитнесу, инструктор в тренажёрный зал, тренер по фехтованию, по боевым искусствам, по спортивным танцам, большинство из которых требовались в «Айсберги», - собственно, на сайт «Айсберга» я и захожу.

В конце концов, нужно посмотреть адрес главного офиса. Но потом проклятое любопытство утягивает меня на страницы боёв без правил. И на стареньком видео десятилетней давности я и зависаю. Пересматриваю все и углубляюсь в поисках информации дальше.

Его прозвали «Айсберг» не столько за созвучие имени и фамилии - Алекс Берг - сколько за ледяную выдержку, с которой он держался на ринге, и технику боя «атака «печень»« - короткий и острый удар, который однозначно завершался для противника на покрытии ринга. Причём бил Берг одинаково жёстко с обеих рук.

Закончил институт физкультуры по специальности менеджмент. (Неожиданно). Мастер спорта по боевому самбо. (Здесь без неожиданностей). А вот дальше вездесущий интернет на уровне сплетен вскользь упоминает, что Берг ушёл с ринга на высоте карьеры, а взял его под своё крыло некий Демьянов Игорь Ефремович.

Этот владелец Дворца спорта «Ледяная Арена» и кучи зданий, первые этажи которых и занимают клубы «Айсберг», грубо говоря, выкупил из этого бизнеса перспективного бойца. Пусть Бергу и повезло - нелегальные турниры девяностых, когда за сто долларов и калечили друг друга, и убивали, обошли его стороной. Он застал времена, когда бои стали режиссировать и оплачивать, но, как и прежде, пока на бойце делали деньги, уйти просто так не давали. Можно сказать, этот Демьянов его спас.

И Берг был женат на его дочери, которая умерла при невыясненных обстоятельствах четыре года назад. Владелица сети «Идиллия» Светлана Демьянова.

Я смотрю на фотографию сногсшибательной блондинки.

Открываю и закрываю рот, как выброшенная на берег рыба, но не знаю, что сказать. Его жена не дожила даже до двадцати восьми. И они с Бергом были такой красивой парой. Что же с ней произошло? Странно, что теперь директор «Идилии» и владелица двадцати процентов акций сети её бывшая подруга Надежда Алексеева.

Жадно впитав каждую крупицу информации о Берге, стараюсь пока не впадать в панику. Раз отправил домой, раз сразу ментов не вызвал - может, как-нибудь и обойдётся. И как назло лезет в голову совсем другой Берг. Вспотевший, тяжело дышащий, нежно прижимающий меня к себе. И эта разбитая губа не даёт покоя. Споткнулся, упал? Дверью прищемил?

Мне, конечно, нет прощения, что дала волю нервам, но... два миллиона. Мама дорогая! Я, конечно, дура. Но всё же наверняка его машина застрахована. Не заточит же он меня в рабство?

Всё, всё, не буду гадать. И думать о нём больше не буду. Надо вернуться к своим баранам.

Обзваниваю около двадцати вакансий. Везде просят прислать резюме. И после ещё одной пустой кружки чая реанимирую свой старый автобиографический документ и отправляю. В конце концов, работа есть, надежда найти её есть. А вот деньги на операцию, да срочно... будем искать. Что-нибудь обязательно придумаем.

В конце концов, Ленка должна сегодня поговорить о рассрочке. Возможно, на первый взнос хотя бы общими усилиями наскребём. И будем думать, где найти остальные. А пока надо решать насущные вопросы. Как минимум, подругу надо вечером накормить. А потому иду в магазин.

Возвращаюсь с полной сумкой. Хотя вроде и купила всего ничего, но сетка картошки тянет.

- Виктория! - я не сразу понимаю, откуда меня окликнули у подъезда. Оглядываюсь и тогда только вижу белую машину, припаркованную довольно далеко, но в зоне видимости, и стройный мужской силуэт рядом с ней.

- Стас? - растерянно хлопаю глазами, пока он идёт мне навстречу. И букет в его руках пугает даже больше, чем его улыбающееся лицо.

- Прости, так и не дождался твоего звонка. Был тут по работе неподалёку и решил заехать, - он забирает мою тяжеленную авоську и вручает подрагивающие в целлофане персиковые розы. - Это тебе.

- Да не надо было, - совершенно теряюсь от неожиданности. - То есть спасибо большое, но...

- Вик, это всего лишь цветы. Они ни к чему не обязывают. Не надо так пугаться. Давай я помогу тебе донести продукты и, если хочешь, даже заходить не буду, чтобы тебя не смущать. Посидим где-нибудь?

- Нет, нет, пойдём, - спохватываюсь я. Мне просто так давно не дарили цветы. И это так трогательно, что он сидел, ждал меня у подъезда. Не могу же я его теперь прогнать. - У меня просто столько дел. Надо ужин приготовить.

— Я могу помочь. Картошку чистить я точно умею, — заглядывает он в пакет.

И, поднявшись на свой этаж, я не без смущения открываю перед Стасом дверь в своё скромное жилище.

— Прости, у меня не убрано.

— Ничего, — улыбается он и вдруг замирает как на красный сигнал светофора: по всей комнате прямо перед ним развешаны ползунки и пелёнки. На диване раскиданы погремушки, а на столе стоит открытая упаковка памперсов. Упс!

Он нервно сглатывает. И у меня ощущение, что сейчас рванёт на выход. Но он справляется с собой.

— Мальчик, девочка? — аккуратно ставит он пакет.

— Мальчик. Ванька. Скоро два месяца, — я кладу цветы на трельяж и протягиваю руку, показывая на его пальто. — Давай, я в шкаф повешу.

— Ты просто ничего не сказала. Прости, я… — отдать ему должное, он всё же раздевается. — Просто не ожидал.

— Ничего, — улыбаюсь я, но не спешу говорить ему правду. Так забавно наблюдать, как он мучается. Как растерялся, смущён. Да что там — в шоке.

— Ты только в обморок не падай, пожалуйста.

— Мне точно стоит проходить? — всё же приходит он в себя. — Если ужин ты будешь готовить мужу, а мне придётся делать вид, что я тут примус починяю, то…

— Ты вообще-то картошку чистить собирался, не отвертишься теперь, — не дрогнув, приглашаю его на кухню. — И что муж? Так и скажешь, что ты кто?

И тут меня осеняет.

— Риэлтор, — напоминает он.

— Да, да, да! Точно! — выхватываю я многострадальный пакет, ставлю на табуретку и смотрю на Стаса просто как на небожителя. — Скажи, а неэлитной недвижимостью ты занимаешься?

— Да, любой, — ещё не понимает он.

Но я уже хватаю его за руку и тяну в большую комнату, бабушкину гостиную, туда, где временно живу я.

— Стас, скажи, сколько стоит эта квартира?

Он чешет затылок, профессионально оглядывается и называет сумму, которая больше чем меня устраивает.

— А как быстро можно продать?

— Ну, здесь от многих факторов зависит, — переходит он на деловой рабочий тон. — Это будет обмен на меньшую площадь или чистая продажа. Связываемся с ипотекой или только наличные. Где прописан ребёнок. Очень много нюансов. И даже при самом удачном раскладе, — я превращаюсь в чистый слух, — это не меньше месяца.

Месяц. Обмен на меньшую. Щелкают у меня в голове цифры. Успеем. Здоровье ребёнка стоит того, чтобы рискнуть.

— А ты возьмёшься? Сам?

— Я должен подумать, — выдыхает он.

— Ладно, — боюсь я на него давить. — Ну что, готовить?

И он послушно бредёт за мной на кухню, уворачиваясь от развешенных в коридоре пелёнок.

Разговариваем о всяких глупостях, пока я ставлю в вазу цветы. А потом, пока я варю суп, в наглую выпытываю всю его подноготную. Да, понимаю, что бестактно, но на реверансы у меня нет никаких сил. И строить из себя кого-то тоже не собираюсь. Понимаю, что и на ужин не мешало бы приготовить что-нибудь посущественнее. Но у Ленки от всех этих треволнений обострился гастрит, да и не привыкли мы с ней шиковать. Режим жёсткой экономии — вообще наше всё.