Всё началось с поцелуя (СИ) - "Этранжера" - Страница 1

Дефне проснулась очень рано, едва рассвело, хотя вчера легла спать далеко за полночь, вновь и вновь перекладывая свои вещи в чемодане и чуть не подпрыгивая от волнения. Она, возможно, и дольше бы прокопалась, если бы бабушка, выведенная из терпения ее суетливой беготней по дому, на нее не прикрикнула.

— Дефне, ты успокоишься сегодня или нет? Брату завтра на работу, Пчелка болеет, а ты свой чемодан уже три часа собрать не можешь. — худенькая Тюркан в ночной сорочке и халате стояла в дверях ее комнаты и осуждающе качала головой. — О, Аллах! Ты же проспишь! Во сколько за тобой Исо заедет?

Девушка присела на кровать, посмотрела на бабушку блестящими от возбуждения глазами цвета янтаря и широко улыбнулась, не в силах сдержать радость.

— Мы договорились на шесть утра. Вылет в девять тридцать. Но нужно еще регистрацию пройти и сдать багаж.

Тюркан всплеснула руками.

— А ты на часы когда смотрела? Времени скоро час, а будильник у меня заведен на половину шестого.

Внучка подлетела к ней и, обняв, стала целовать морщинки на любимом старческом лице, приговаривая:

— Ах, слаще лукума, слаще пахлавы, как же я люблю тебя, Тюркан-джаным!

В глубине души растроганная таким проявлением чувств, бабушка для вида слабо отбивалась, но противостоять натиску любимой внучки сил не хватало, так когда-то в детстве она сама целовала рыжеволосую непоседу в крепкие щечки, а теперь роли поменялись.

— Ну, довольно, довольно, Дефне… Ты же не маленькая… Неужели так рада тому, что уезжаешь из дома? — пожилая женщина осуждающе покачала головой.

— Я радуюсь вовсе не этому. — с удивлением проговорила девушка и обиженно поджала губы. — Ты же знаешь, как долго я мечтала поехать на языковую практику в Италию. Чтобы оплатить ее, копила деньги, два года подрабатывала! Ты не представляешь, бабушка, чего я только не натерпелась в этом дурацком «Мано»! — но тут она вспомнила страстный поцелуй незнакомца и, слегка покраснев, замолчала.

— Ну ладно, ладно… — примирительно проговорила Тюркан и, широко зевнув, добавила: — Пойду вздремну еще немного. И ты, давай ложись, поспи хоть чуть-чуть…

Дефне машинально кивнула ей в ответ, сняла халат и юркнула в постель, сладко потянулась, мечтательно глядя в потолок. Завтра в это время она будет уже в Риме, наконец-то ее мечта осуществится, одна из многих, первая, но не последняя, ее жизненный план включал четко расставленные приоритеты: получить степень бакалавра, устроиться на работу и поездить по миру, в первую очередь по европейским странам, чьи языки она изучает, а если очень повезет, то получить еще одно образование, девушка обожала конструировать и шить одежду. Она улыбнулась, вспомнив, как три года назад бабушка подняла жуткий переполох, когда ее внучка вкратце изложила видение своего будущего, с учебой в университете она, скрепя сердцем, согласилась, потому что она гарантировала уважение в обществе и хорошо оплачиваемую работу, но вот путешествия и второе образование посчитала блажью и вредным занятием для молодой незамужней девушки, последний факт ее особенно огорчал. Внучке давно пора было обзаводиться семьей и детьми, как сделали ее более дальновидные ровесницы, а она все продолжала скакать на одной ножке, повергая в уныние и отчаяние не только Тюркан, но и верного воздыхателя, Селима, сохнувшего по рыжеволосой красавице еще со школы и давно заявившего о своих серьезных намерениях. Женщина пыталась было перетянуть на свою сторону сына, отца Дефне, однако тот категорически отказался вмешиваться, Метин жил и работал в другом городе, но матери помогал и, несмотря на недовольство второй жены, именно он оплачивал обучение дочери в Стамбульском университете, желая компенсировать детям годы, прожитые в крайней нужде, и искупить, хоть немного, вину за то, что бросил их когда-то.

Дефне проспала не более трех часов, и когда бабушка спустилась на кухню, она уже сидела за столом, мужественно пытаясь влить в себя чашку чая. Ранние завтраки ее никогда не соблазняли, желудок просыпался намного позднее хозяйки, которая, как правило, голодной уходила на лекции и только во время перерыва, около одиннадцати часов покупала в студенческом кафетерии бутылку воды и семит. Худенькая, с фарфоровой, почти прозрачной кожей девушка слыла малоежкой и казалась моложе своих лет, а ведь ей недавно исполнился двадцать один год.

— О, Аллах, внучка, ты уже встала… А спала ли вообще? — Тюркан остановилась на пороге в проеме кухни с подозрением глядя на Дефне.

— Немного… Да, не переживай ты так, бабушка, в самолете отосплюсь. — беззаботно ответила она и подкрепила свои слова, махнув рукой.

— В самолете, в самолете… Как же… Там чужих людей вокруг полно. — ворчала женщина. — Заснешь и не заметишь, как кошелек вытащат.

Внучка прыснула. — Бабушка, ну не ворчи, у меня все деньги на карточке. А ее я держу в нагрудном кармашке. — и она похлопала себя по груди.

— Ага, вот еще моду взяли с этими карточками ходить. Ну, и где в ней деньги видны? Несерьезно как-то, кошелек открываешь, а там пусто, только эта картонка лежит. Не понимаю… — Тюркан махнула рукой и подошла к плите. — Не видела, брат проснулся?

Дефне отрицательно помотала головой.

— Я вчера со всеми простилась… Зачем им вставать так рано? Сердару на работу к восьми, а Пчелка болеет. Кстати, купи ты ей нормальное лекарство, твои домашние травы что-то не помогают в этот раз.

— А твоя химия значит помогает? Испокон веков мы травами лечились. Бабка моя и мать всякой траве назначение знали. Да и тебе не худо бы этому научиться. — бабушка воинственно прищурила глаза и присела за стол рядом с девушкой. — Вот через год ученье свое закончишь и замуж выйдешь, детишки пойдут… А обручиться и сейчас можно, что зря время тянуть?

Дефне поняла, что Тюркан села на любимый конек, а она была не в том настроении, чтобы слушать ее розовые мечты, не вызывавшие ничего, кроме скуки, поэтому девушка демонстративно взглянула на часы, подаренные отцом на последний день рождения, и испуганно вскочила, изображая спешку. Наклонилась и запечатлела на морщинистой щеке звонкий поцелуй, рассмеялась и помчалась наверх, успев крикнуть:

— Извини, опаздываю…

— Просто непоседа… — женщина вздохнула, её лицо осветилось улыбкой и, с любовью глядя вслед внучке, она прошептала: — Ну подожди, найдется и на тебя жених. Посмотрю я тогда, как ты запоешь…

Исо заехал за свое подругой в назначенное время, Тюркан усадила его за стол и предложила свежесваренный кофе, зная, что парень живет один и, работая целый день, не всегда успевает себе что-нибудь сготовить, она планировала накормить его завтраком, но он решительно отказался.

— Ну, возьми хоть буреки, домой вернешься и перед работой поешь. — она совала ему в руки небольшой контейнер. — И когда ты только женишься, Исо? Была бы в доме хозяйка, а то все один и один.

Спускавшаяся с чемоданом Дефне услышала слова бабушки.

— Привет, Исо! Что и ты под раздачу попал? Мало того, что меня без конца пристраивает то к одному, то к другому кандидату, так теперь и за тебя взялась. — и хихикнула, передавая ему чемодан. — Ну, не мне же одной страдать, в конце концов.

Она развернулась к Тюркан и крепко ее обняла, внучка была выше ростом, и хрупкая фигурка пожилой женщины доставала ей до плеча, они постояли так с минуту, потом девушка отстранилась и взглянула на бабушку, у которой по щекам текли слезы, глаза Дефне моментально наполнились влагой.

— Ну, бабушка, я же не на всю жизнь уезжаю. Два месяца пролетят незаметно. К тому же я стану звонить, раз в неделю обязательно. Ну, не плачь, а то и я сейчас зареву.

Исо открыл дверь и вышел на улицу, в последние дни мая стояла совсем летняя погода, в безоблачном небе над этим многоликим, пестрым городом сияло солнце, согревая дома и людей пока без духоты и жары в этот ранний час. Их улица в квартале старого Стамбула уже давно проснулась, хозяйки потянулись на базар, торговцы открывали свои магазинчики, и из булочных потянуло свежевыпеченным хлебом. Дефне, также как и Исо, задержалась на крыльце, втянув в себя с детства знакомые запахи, и как ни радостно билось сердце в ожидании долгожданной поездки, она подумала, что ей будет очень не хватать родной улицы, шумных соседей и их старенького дома. Исо уже убрал чемодан в багажник и сидел на водительском месте, ожидая ее, она еще раз обняла вышедшую следом за ней бабушку и, решительно тряхнув рыжей гривой, заняла место рядом с другом.