Всё началось с поцелуя (СИ) - "Этранжера" - Страница 3

Сначала мальчик жил у деда в его большом, богатом доме, но они не очень ладили, Омер не мог забыть его презрительного отношения к покойной матери, поэтому вел себя холодно и большую часть времени проводил у себя в комнате. Пустоту, образовавшуюся после потери родителей, заполнить никто не мог, он отчаянно скучал по их теплым семейным вечерам, долгим разговорам у камина в горном домике матери. Она снилась сыну, всегда улыбчивая садилась рядом, гладила по голове и шептала, что все у него будет хорошо, и каждый раз там, во сне он пытался ее удержать возле себя, отчаянно просил не уходить, хватал за руку и держал, что было сил, но она просто таяла, растворяясь у него на глазах, и он просыпался от собственного крика. О кошмарах стало известно деду, начались хождения по детским психологам, которые искренне пытались помочь осиротевшему ребенку, иногда становилось лучше, потом сны возвращались. Став старше, Омер научился не кричать, он никому не рассказывал о ночных кошмарах, и со временем, они действительно перестали его беспокоить, рана в сердце зарубцевалась, но шрам остался.

Хулюси Ипликчи был неплохим человеком, но бизнес, которым он занимался, требовал твердости не только в принятии решений, но и в отношениях с людьми, а их уловки и жульничество, с которыми он сталкивался особенно в начале своей карьеры, усугубили подозрительность и авторитарность, черты характера, присущие ему от природы. Он любил своего единственного внука, испытывая в глубине души раскаяние за то, что не принял его мать, но сознаться в этом и повиниться перед двенадцатилетним ребенком оказалось выше его сил. Хулюси наблюдал, как растет стена отчуждения между ним и Омером, он хотел приобщить его к своему бизнесу, надеясь, что со временем внук унаследует и его, и многомиллионное состояние, но мальчик решительно заявил, что ему от деда ничего не надо, он пойдет в жизни своим путем и будет жить на то, что сам сможет заработать. На этом его пребывание в богатом доме деда закончилось, Хулюси обиделся и отправил Омера на учебу в закрытый частный интернат, который, впрочем, регулярно оплачивал. Дядя Неджми, брат отца, и его жена Нериман навещали мальчика, и в их доме он проводил каникулы.

Омеру повезло, частная школа имела отличную репутацию, учебные занятия проводились квалифицированными педагогами-новаторами, воспитанники вовлекались в интенсивные занятия спортом и различные кружки, изучали иностранные языки, занимались музыкой и живописью. Поэтому без особого труда Омер поступил учиться в один из лучших государственных университетов Италии в Парме на факультет гуманитарных наук, где выбрал предметы по своему вкусу: искусство, литература, немного философии, его привлекали также исследования в области социологии и политической мысли. Обучение велось на двух языках английском и итальянском, с первым языком, благодаря частной школе проблем не возникло, впрочем, на таком же хорошем уровне он владел и французским, а вот итальянский в школе изучали факультативно, поэтому пришлось потрудиться, и первые пол-года Омер ходил на дополнительные интенсивные курсы, где познакомился со своим соотечественником Синаном Каракая. Тот учился на экономическом факультете в соседнем здании, они жили в одном кампусе, увлекались одним видом спорта, имели схожие взгляды на жизнь и очень быстро стали друзьями.

Закончив университет, Омер вернулся домой, к бизнесу душа не лежала, и он решил попробовать себя в журналистике, этот вид деятельности всегда привлекал его, еще в школе он писал интересные статьи для газеты, издававшейся самими учениками, и преподаватели отличали его несомненный литературный дар. Омер разослал резюме в несколько печатных изданий и получил приглашение в «Анадолу», крупнейшее информационное агентство, старейшее в Турции, основанное в одна тысяча девятьсот двадцатом году М.К. Ататюрком. Там его карьера быстро пошла в гору, у него был хороший слог, навыки письма, обаяние и умение расположить собеседника. Однако после нескольких неосторожных комментариев и аналитических статей на тему экстремизма и организованной преступности по этническому признаку, он получил недвусмысленные предупреждения умерить свой пыл и держаться подальше от подобных тем, а вернее, прекратить копать в этом направлении, а презрев их, заработал выговор начальника отдела и, не согласившись с его позицией, вынужден был уйти.

Оставшись без работы, обратился к творчеству, устроил в своем кабинете небольшую мастерскую и занялся живописью, рисуя по памяти виды тех городов, в которых провел много времени во время обучения в Италии, часто оставался в горном домике покойной матери, рисуя и хандря. От возможной депрессии, куда он постепенно сползал, его спас Синан. С точки зрения Омера тот занимался занимался самым скучным делом ‒ вел бухгалтерию во Французском институте Стамбула, получив это место по протекции знакомых его родителей. Институт был финансово-автономным учреждением, работа которого курировалась сначала посольством, а после его закрытия, консульством Франции в Турции, деятельность этого культурного-образовательного центра поддерживала сотрудничество двух стран в культурной, научной, лингвистической и образовательной областях. Кроме Стамбула институт имел два филиала в Измире и Анкаре.

С Омером их связывала многолетняя дружба, взаимная симпатия и общность интересов, в Пармском институте два соотечественника быстро нашли общий язык, несмотря на то, что Омер занимался преимущественно изучением гуманитарных дисциплин, а Синан точных наук, у них была одна общая страсть ‒ спорт. Друзья встречались по утрам перед началом занятий для пробежки, в вечером перед сном, любили побросать мяч на баскетбольной площадке.

Гоня в аэропорт, Омер превысил скорость, и штраф, который ему, наверняка, придется оплатить, станет заслуженным, но он не мог опоздать на рейс, потому что обещал Лауре обязательно приехать на открытие выставки, куда ей удалось пристроить три его картины. Ему вовсе не хотелось, чтобы она вновь организовала показательную молчаливую порку в стиле «Ты плохой мальчик, и Лаура тебя в упор не видит», мужчина вздохнул, а ведь когда-то их связывали нежные отношения, он был влюблен в эту страстную черноволосую и черноглазую итальянку и даже подумывал о том, чтобы связать с ней свою жизнь. Но Лаура не желала никуда уезжать, ей поступило интересное предложение о работе, и со словами: «Омер, я тебя, конечно, люблю, но жертвовать карьерой не стану», она исчезла из его жизни, он долго переживал их расставание, пока не узнал, что его бывшая подружка уже удачно вышла замуж и работает в одном из многочисленных музеев Рима. Память о ней стала меркнуть, однако месяцев семь назад женщина неожиданно дала о себе знать.

— Привет, Омер. — прозвучал в трубке ее голос, сочный и сладкий тембр которого у него всегда ассоциировался со вкусом манго.

— Привет. — ответил он после небольшой заминки. — Вот уж не ожидал…

— Еще бы… — смеясь, ответила она. — Я звоню по делу. — и не дав ему вставить слово, зачастила. — Может знаешь, мой муж довольно известный деятель в сфере искусства и меценат. Сейчас он организует выставку картин иностранных художников, рисующих Италию. Я вспомнила о тебе, ты ведь когда-то увлекался живописью. Можешь поучаствовать… Что скажешь?

— Скажу, что ты меня огорошила. — Омер давно отвык от такой напористости. — Сейчас я рисую меньше, чем раньше, времени свободного почти нет.

— Ой, да ладнооо… — протянула Лаура. — Просто ты перфекционист, картина давно готова, а ты все ее рассматриваешь, все что-то правишь. Дашь три картины к показу?

Омер задумался. — Надо посмотреть… Время есть?

— Нет. — отрезала она. — Мыслительные процессы оставь для написания статей.

Он не стал ей говорить, что в силу вынужденных обстоятельств давно поменял вид деятельности. Зачем? Это ее совершенно не касалось.

— Ладно. — согласился он. Мужчина знал бульдожью хватку своей бывшей подружки, гораздо проще было согласиться и сберечь тем самым свои нервы. — Думаю, три небольших картины найду, вышли мне на почту адрес, куда я должен их отправить, и, кстати, крайний срок когда?