И короли бессильны... (СИ) - Туканов Николай Петрович - Страница 16

Неожиданно около четырех часов Кархи потянуло в сон, причем так сильно, что он несколько раз чуть не клюнул носом стол. Гоблин встал, хорошо потянулся до треска в костях, пару раз взмахнул руками и сразу вспомнил о настойке болотной родиолы, которая хранилась на кухне на случай непрерывной слежки в течение нескольких суток. Кархи отыскал на кухне маленький темно-синий пузырек, извлек хорошо притертую стеклянную пробку и осторожно накапал в глиняную кружку с водой две капли. Больше лить старый гоблин-лекарь запретил, чтобы не получить долгую бессонницу.

Выпив настойки, Кархи вытаращил глаза и зашелся в долгом кашле. Настойка оказалась ядренее любой неразбавленной сивухи. Подивившись силе трав, потомок неведомых знатных аристократов по прошлым жизням, бодрый, словно только что хорошо выспался, вернулся в кабинет. Ждать было еще долго, поэтому гоблин рассеянно листал "Сто тем для разговоров с эльфов" и затрепанный до дыр "Самоучитель эльфийского" Большого Косяка. Книжка была испещрена пометками Кархи, часто не особо цензурными, потому что автор весьма творчески подошел к переводу фраз, и это иногда было чревато неловкостью в беседе. Тем не менее, самоучитель полностью оправдал надежды Кархи. Гоблин частенько толкался в кабаках около эльфов, и довольно сносно понимал, о чем они болтают. Понятно, что набор тем для пьяных собеседников очень ограничен, но Кархи и этого хватало за глаза. В конце концов, любой эльф, даже король, после хорошей выпивки вряд ли обсуждал высокие материи, и поэтому самоучителя Большого Косяка было более чем достаточно. Кархи конечно иногда пытался расширить словарный запас за счет труда какого-нибудь эльфийского умника, но запала хватало на полдня, после чего книжка летела в окно под многоэтажную брань на языке сынов леса.

Наконец наступили сумерки и уровень вина в клепсидре поднялся до отметки половины восьмого. Кархи разделся и активировал амулет. Тело начало трансформироваться, вытягиваясь в высоту, волосы удлинились и посветлели. Лопушки ушей стали изящными ушами породистого эльфа, как и разрез глаз, и их цвет. Дождавшись полного преображения, Кархи посмотрелся в зеркало, убедился, что у эльфа нет ни признака благословенного Саркушшем гоблина, и торопливо переоделся в одежду эльфийского аристократа.

Одеяния принца из столичного театра сидели вполне пристойно, во всяком случае, висела не мешком. Несколько складок из-за того, что актер был чуть толще, чем эльф Кархи гоблина ничуть не волновали. Кархи щедро опрыскал себя дорогой ароматной водой, от которой несло терпкостью лесной жимолости — любимый аромат предыдущей правящей семьи, если верить прочитанной бестолковой книжке по генеалогии.

Кархи подумал и вытащил из-под стола хороший гоблинский тесак — небольшой и очень удобный в лесах Шаманата. Чем он удобен, не помнили даже сами гоблины, и хранили его только для разделки купленного мяса. Просвещенные же не гоблины считали его атрибутом охраны Великого Шамана, как длинные луки считались атрибутом эльфов. Ножны были сделаны из шкуры какой-то пятнистой болотной твари и поэтому выглядели по-дикарски. Кархи покрутил в руках подарок кузена Тупой Башки, подаренный недавно прошедший день рождения и решительно засунул его за пояс. Образ экстравагантного и диковатого знатного эльфа был завершен. Гоблин выскочил из башни и чуть не бегом направился к месту встречи к площади Светлой Девятки.

Площадь располагалась почти в центре города и была многолюдна, и шумна почти круглые сутки, за исключением двух-трех предрассветных часов. Огромный фонтан с фигурами девяти богов бил высоко в небо, даря прохладу даже в самые жаркие дни. Не обошлось, конечно, без магии, девять струй непрерывно окрашивались в разнообразные цвета и падали вниз мириадами разноцветных брызг, превращаясь на коже отдыхающих в прозрачную воду. Кучер уже поджидал эльфа, поэтому Кархи вальяжно прошел полсотню шагов под любопытствующие взгляды горожан, негромко бросил детинушке с кнутом "лесной друг" и с комфортом уселся на мягкое кожаное сиденье. Карета тронулась и Кархи пробормотал старинное гоблинское заклинание на удачу.

Кучер туго знал свое дело и сумел удивить даже Кархи. Едва карета свернула на улицу, как туповатый возница принялся с оглушительным гиканьем и громкими щелчками кнута подгонять жеребцов. Поэтому, когда бешено мчащаяся карета, казалось, передавит всех, кто толпился у подъездной площадки, и вдруг резко остановилась у самого входа, на появление Кархи обратили внимание все — от побледневшего посла, лично встречавщего высоких гостей до последнего мальчишки-водоноса.

Подражая походке короля, которого единственный раз в жизни видел издали много лет назад по случаю какого-то праздника, Кархи величественно сошел с кареты и приблизившись к послу Союза Свободных Шахт. Остановился, высокомерно посмотрел сверху вниз и надменно представился:

— Кирд — истинный друг Великого Зеленого Шаманата и Великого Шамана лично. Надеюсь, господин Рутхельд, вам сообщили утром о моем визите? Не уверен, что хочу обсуждать щекотливые вопросы среди этой толпы, — гоблин презрительно махнул рукой. — Жаль, что вы не уделили должного внимания моему статусу и величию Шаманата.

Посол, матерый дипломат, ничем не показал своего изумления, которое на мгновение перешло в глубокое, а потом превратилось в недоверчивость напополам с профессиональным интересом и плохо подавленной надеждой. Гном глубоко поклонился и приятным басом сказал:

— Союз Свободных Шахт всегда счастлив видеть друзей Великого Шамана и приглашает вас принять участие в годовщине установления дружеских отношений с не менее великим Эркалоном.

Кархи, изо всех сил выпячивая грудь, выдержал паузу, потом решил, что она долгая для гоблина, но не для принца, и принялся считать до десяти. На счете "восемь" в глазах гнома на мгновение вновь вспыхнула непонятная надежда и посол мертвой хваткой вцепился в руку гоблина, грубо нарушая этикет простонародным поведением.

— Дорогой господин Кирд, вы мой гость, всё, что в доме — ваше, я распоряжусь подготовить вам спальную, достойную короля! Завтра мы обсудим все, что вы хотите, а сегодня просто отдохните в кругу знатнейших лиц Каэры.

— Я рассчитывал уехать в Великий Шаманат сегодня вечером, — капризно протянул гоблин, давая Рутхельду уговорить себя.

Тот прекрасно понял намек и принялся заливаться соловьем, легко направляя Кархи ко входу. Гном не успокоился до тех пор, пока не проводил гостя в просторный зал и поручил его заботам своего помощника, дав тому незаметный знак, что эльф очень важен для него.

Кархи оглядел гостей. Золота и драгоценных камней с их ушей, лбов и шей хватило бы, чтобы обогатить даже сберегательную шахту, а если еще снять с пальцев, то можно обеспечить годовой доход столицы. На их фоне гоблин в обличье эльфа выглядел очень и очень скромно, но именно это привлекало к нему гостей — поведение посла еще больше подогрело интерес. Многие искоса бросали на него взгляды и судачили, кто это мог бы быть. По хорошему счету, все друг друга знали и Кархи оказался удачной новинкой для разговоров.

Сам гоблин решил, что будет вести себя не как принц в изгнании, а как гоблин — принц в прошлой жизни. В конце концов, посол знает, что он из Шаманата, и легко все спишет на полвека жизни среди гоблинов. Да и при жизни в Восточной Ветви Кирдаль вел себя скорее как гобл, а не надменный эльфийский сукин сын.

— Эй, милейший, раздобудь мне приличный косячок, — тут же обратился Кархи к помощнику посла. — Желательно "Пляску шамана" или "Мудрость духов". Гном не повел и глазом.

— Вам его раскурить, господин Кирд?

— Пожалуй, да — сейчас не та обстановка, — гоблин выразительно обвел глазами зал.

— Совершенно с вами согласен, господин Кирд, — гном с поклоном удалился.