Лучшая доля (СИ) - Окишева Вера Павловна "Ведьмочка" - Страница 60

Заглядывая в окна, Вилорг пытался успокоить себя и проснувшуюся ревность. Могла ли Марго сбежать к таинственному любовнику? Точного ответа у манаукца не было, так как он был уверен, что она ему верна.

— Тогда какого чёрта она тут делает? — спросил сам себя мужчина и закрыл глаза, костеря себя за забывчивость, ведь парни его слышали так же хорошо, как и он их.

— Первый, ты нашёл её? — с надеждой спросил Бромс, дразня собственническое чувство своего командира. Ведь этот парень был лидером по окучиванию Марго в нелепой уверенности, что она выберет себе другого покровителя, но не Феропа.

— Нет ещё, — мысленно успокаивая себя, ответил Вилорг, перебегая к очередному зданию. Оно было больше остальных и окна в нём располагались ниже. Заглянув в одно из них, мужчина уговаривал себя держаться и не срываться на ущербном, к кому бы ни сбежала от него Марго. Просто попытаться поговорить с девушкой по душам, успокоить, но стоило глазам манаукца увидеть Котёнка, привязанной к стулу в большой пустой комнате, как красная пелена затмила сознание. Над ней склонился какой-то пижон и с силой ответил пощёчину. Голова девушки мотнулась вбок, из уголка губ сорвалась капля крови, но её глаза были мёртвыми, безразличными.

Не отдавая себе отчёта в дальнейших действиях, Вилорг, не таясь, вышел к охранникам перед входом в здание, где мучали Маргариту. Ярость манаукца была сильна, он расстреливал каждого, кто пытался его остановить. Он шёл, не давая никому и шанса выстрелить в него, действуя как на полигоне, реагируя на любое движение. Для него здесь не было гражданских лиц, которых следовало оставлять в живых, здесь все враги. Выбив дверь в нужную комнату, мужчина сделал всего три выстрела, чтобы уничтожить всех, даже пижона в модном деловом костюме.

Марго медленно подняла голову и взглянула на Вилорга. В пустых серых глазах не сразу появилось узнавание, а затем их наполнила солёная влага. Малышка позволяла себе быть слабой только перед ним. Только он видел её слёзы. И тем приятнее было прижимать её к себе после того, как он снял монтажные пластмассовые стяжки, разрезавшие до крови нежную кожу на запястьях.

Марго плакала, ухватившись за его плечи, изливала всю боль, скопившуюся за такой долгий тяжёлый день. Запасного скафандра не было, поэтому Феропу пришлось снимать свой и надевать на неё, чтобы добраться до скайта и стартовать с проклятой планеты на станцию за ребятами.

— Кто это был? — негромко спросил манаукец у затихшей девушки, которая полулежала на его плече и, кажется, дремала, но крепко обнимала мужчину за спину, наблюдая за ним через опущенные ресницы. Вилорг легко гладил её по волосам, радуясь тому, что она жива и здорова.

— Торговец смертью, — тихо ответила Марго.

— Кто? — не понял её Вилорг и склонился ещё ниже, боясь пропустить хоть слово.

— Торговец смертью. Эрнест Мициане, председатель строительного концерна «Болерто», он же дилер, поставляющий нонарский «дрим». Вот решил мне отомстить за то, что испортила ему жизнь.

— Так это он украл Розу?

Маргарита мотнула головой.

— Нет, тут он ни при чём. Правда, он убил многих других людей.

Тихо всхлипнув, девушка уткнулась в шею Вилорга, и тот опять застыл истуканом, позволяя Марго мочить его кофту. Зря он напомнил ей о Розе, но и не спросить было глупо. Ведь единственных свидетелей ребята в пылу погони нечаянно убили в особо жестокой форме.

— Прости, — тихо шепнул Фероп, понимая, что ничем не может помочь любимой. Он совершенно не умел успокаивать и забирать душевную боль. Хотя страстно желал излечить её, повернуть время вспять и всё исправить. Увы, жизнь даётся только раз и надо её беречь, особенно такую хрупкую, как у землян.

Маргарита

Голова болела, она просто разрывалась, а щёки пылали и странно ныли.

— Очнулась? Ну наконец-то! — обрадовался мне Эрнест Мициане, как родной.

Я не понимала где я и что ему от меня надо. Незнакомая комната в зелёных тонах навевала воспоминание, но я не могла за него ухватиться из-за усиливающейся мигрени.

— Переживал, что придётся тебя убить, так и не рассказав за что, Наташа. Или Марго Валентино? Да какая в принципе разница, ты, сучка, мне всю жизнь перечеркнула!

Я вяло пыталась понять, как он узнал кто я. Неужели сам сумел вычислить?

— Так, может, и не надо говорить, грохнуть и дело с концом? — нервно спросил подельник Мициане, одетый в странно знакомую униформу строителей. Вдруг до меня стало доходить, где я видела этого парня. Точно, прораб с Курума.

Эрнест больно ухватил меня за подбородок и повертел его то в одну сторону, то в другую. От этого меня замутило, и я прикрыла глаза, борясь с дурнотой.

— Что с ней?

— Она, кажется, контужена. Там взрыв был, может, досталось.

— Какой взрыв? — заинтересовался Мициане и отпустил мою многострадальную голову.

— Не знаю. Вы сказали привезти её, я это исполнил, а следить за ней приказа не было.

— Да и ладно, — отмахнулся председатель «Болерто», затем больно схватил меня за волосы.

Куда подевалась кепка, я не помнила, как и бластер, который я подобрала. Сейчас он был бы кстати. И где мой вездесущий Первый? Почему его никогда нет, когда я так в нём нуждаюсь? Почему я вечно влипаю в неприятности? Это злой рок? Мало было потерять сестру, так ещё и предстоит умереть от руки этого подонка.

— Ты мне всю жизнь сломала, сука. Не удовлетворилась разводом, да? Решила и дело моё прикрыть?

Я удивилась, правда, слабо. Чувства во мне были заторможенные, приходили отголосками, как издалека. Вроде репортаж про строительную компанию я так и не пустила в ход, о чём он?

— Прижала меня со своими манаукцами. Думаешь, не узнаю тебя, Наташа-Марго. Хотя с голубыми глазами ты мне понравилась больше. А где же твоя выдающаяся грудь? — издевательски спросил брюнет, резко расстегнул крутку и рывком распахнул. — Где же эти вываливающиеся из комбинезона дыни? Ты фальшивка до мозга костей. Ещё и манаукская подстилка. Дрянь!

Звонкая пощёчина оглушила, во рту появился металлический привкус крови, но я уже не чувствовала боли, оглушённая едким окриком. Да, я дрянь, неспособная спасти родную сестру. Перед внутренним взором встал образ операционной, Роза, тянущая ко мне руку, и её красивые голубые глаза, наполненные болью и страданием. Глаза цвета неба, такие же, как у Лилии. Что я ей скажу, когда увижу? Не лучше ли умереть сейчас от руки этого торговца смертью? Зря его пожалела тогда. Надо было дать ход репортажу, тогда давно бы прикрыли эту контору, а теперь я из-за своего бездействия, своей жажды наживы повинна в смерти стольких людей.

Додумать эту мысль я не сумела дальше, так как Мициане вдруг упал на пол, прямо туда, куда я смотрела, и от его головы осталась лишь половина. Кожа неприятным пластом, образуя складки, лежала на полу. Меня стало мутить, и я поскорее подняла голову, чтобы встретиться взглядом с Вилоргом.

Сердце на миг сбило свой ход от радости. Он пришёл за мной. Не бросил, не забыл. Пришёл и спас. Слёзы покатились градом, и всё, что я могла, лишь всхлипывать и цепляться за его шею. Пришёл, он пришёл. Я не хотела умирать. Это страшно. Я хотела жить и была рада, что Вилорг спугнул госпожу Смерть, отдав ей дань её же торговцем. Закрыв глаза, я позволяла любимому делать всё, что он хотел. Не мешала ему спасать меня, лишь боялась отцепиться хоть на краткий миг. Казалось, стоит мне это сделать, и я провалюсь в чёрную дыру, из которой не будет возврата.

Когда же мы прилетели на станцию, то я, наконец, пришла в себя, увидев в переносном инкубаторе маленькую кроху с ярко-красными глазами, из носика которого торчала трубка питательного зонда.

— Что с ним? — испуганно воскликнула, с тревогой вглядываясь в лица Бромса и Стантона.

— Врач сказал, что не знает, — пожав плечами, отозвался Бромс и сел в пассажирское сидение. Поставив на колени, он любовно прижал к себе прозрачный контейнер с ценным грузом, и продолжил рассказ: — Мол, впервые видит таких детей и назвал его мутантом. Всё, что смогли сделать — это вот инкубатор, покормили через зонд, хотели кровь взять на анализ, но иглой не получилось проткнуть кожу. Что делать с ним, не знаем.