Приговоренный к изгнанию (СИ) - Юлия Горина - Страница 36

С момента возвращения из Империума он звал на свое ложе только этих двух эльфиек. С одной из них было крепко связано его прошлое, с другой – будущее, которое ему не суждено увидеть.

Поднявшись с постели, Эйон взглянул на свое обнаженное тело. Оно выглядело, как у человека: тусклая, лишенная света кожа. Сколько лет осталось этому телу, прежде чем оно превратится в прах? Десять? Пятнадцать?

Надев брошенную около постели хиту, бесформенную длиннополую рубаху для отдыха, Эйон подошел к одному из распахнутых настежь окон.

Отсюда открывался прекрасный вид на Древо. Замковые комплексы кланов – высокие, тонкие, как кипарисы, располагались вокруг него. Белокаменные, серые, золотисто-коричиневые – все разные, но одинаково воздушные и изящные. Могучие корни Древа, переплетаясь, тянулись почти через всю Эльфийскую гряду. Его узловатые короткие ветви круглый год были усыпаны бело-красными цветами. Здесь от избытка магии яркими цветными лентами начинал светиться сам воздух, будто мираж, простирающийся от небес до земли. Солнце уже раскрашивало небо на свой лад, но Сияние все равно оставалось ярким. Дыхание ветра приносило тонкий, сладкий аромат, от которого кружилась голова и начинала гореть кожа.

Скоро он не сможет ночевать в собственном доме...

Инайя почувствовала, что Эйон поднялся – и встала следом за ним. Приблизившись, она обняла мужа за пояс, прильнув к спине щекой. А он продолжал смотреть на всполохи магии, погруженный в свои мысли.

Когда Эйон отчитывался на аудиенции у королевы, советники повели себя так, что даже глупец бы понял: они не верят ни единому слову. Ни о возвращении Алрика, ни о появлении особенного демона. Стоило Эйону Аиерра Гаиит стать низвергнутым, как его слова потеряли былой вес. Низвергнутые эльфы — как прокаженные, их сторонились, словно больных какой-то заразной болезнью. Подобного унижения Эйон еще не испытывал. И только королева во время его рассказа держала себя так, словно действительно была заинтересована — возможно, исключительно из уважения к его прежним заслугам...

Он мягко, но решительно разомкнул объятия Инайи.

-- Иди спать, – велел Эйон, коснувшись жемчужной щеки жены. – Еще очень рано.

Она подняла на него полные печали золотистые глаза, кивнула и покорно отправилась к постели. Но, сделав несколько шагов, обернулась.

– Эйон, однажды наступит момент, когда мы уже не сможем делать вид, будто ничего не произошло, – тихо сказала она.

Даже сейчас он по-прежнему был величественно светел. Только свет этот был какой-то особенный – незримый, но осязаемый.

– Знаю... – проговорил Эйон.

– Когда придет время перебираться на побережье – возьми меня с собой?.. – проговорила Инайя.

Он усмехнулся, покачал головой.

– Неужели я тебе еще не достаточно надоел за эти годы?..

Инайя улыбнулась.

– Ты не так уж часто бывал дома.

Он тихо засмеялся, блеснув влажными глазами.

– Договорились. Умирать я буду на твоих коленях.

– Эйон!.. – с укором выдохнула она.

– Иди в постель, – уже строже сказал тот.

За стеной раздался детский вскрик – это малыш, должно быть, почувствовал тревогу своего отца. Инайя потянулась было к двери – но, встретившись взглядом с мужем, послушно шмыгнула под простыни.

Эйон сам вышел в детскую – маленькую квадратную комнату, расписанную диковинными птицами и цветами, с большой деревянной колыбелью на гнутых полозках. Над малышом уже хлопотала нянька, но Эйон забрал сына из ее рук, бормоча что-то совершенно бессмысленное и убаюкивающее. Доверчивое тепло его хрупкого тельца успокаивало саднящее жжение в груди.

Десять – пятнадцать лет. Другие дети Эйона уже давно стали взрослыми, и он гордился ими. А вот каким вырастет этот кроха, он увидеть уже не успеет...

И тут Эйон услышал едва различимый звук песни. Звук нарастал, становился все требовательней и громче. Поцеловав сына в лоб, он отдал его няньке и вышел из спальни.

Призыв самой королевы – дело, не терпящее отлагательств.

Едва проснувшийся слуга вынес для господина два костюма на выбор – бело-золотой и лазурный. Эйон с тоской взглянул на себя в огромное зеркало – и потребовал что-нибудь попроще...

Енанийя Высокомудрая, королева Эльфийской гряды, ожидала своего подданного у Древа. На удивление, она была совсем одна, без восьми советников, которые неизменно присутствовали на всех встречах. Королева сидела на большом троне, опираясь одной рукой о золоченый подлокотник. Длинное белое платье с алым шелковым шлейфом казалось еще одним цветком у корней. Королеву наполнял настолько яркий свет, что разглядеть черты ее лица не представлялось возможным. Длинные сияющие волосы, которые обычно слуги убирали в затейливую прическу на затылке, сейчас просто струились по спине ниже колен, как еще один шлейф.

Миновав стражу, Эйон опустился на колено в росистую траву и опустил голову.

Зовом королева подняла своего верного слугу с колен и приказала подойти ближе.

Эйону стало трудно дышать, но он выполнил приказ, не дрогнув.

– Приветствую тебя, – мелодичным голосом сказала королева, протягивая ему руку. Эйон с трепетом поднес ее к своему лбу.

– Да пребудет с тобой, о Высокомудрая, сила и свет!

– Извини, что подняла тебя в такую рань, – милостиво проговорила она. – Но мне хотелось поговорить с тобой наедине. Присядь здесь, – королева указала место возле своего трона, и Эйон покорился ее приказу без промедления.

– Ты был прав во всем, – с грустью сказала она. – Мне пришли известия из Империума. Кордия захвачена и сожжена демонами.

Это сообщение заставило его вздрогнуть.

– Демоны вернулись?..

– Верно, – кивнула она. – История повторяется, Эйон. Но худшее заключается не в том, что вернулись демоны. А в том, что вернулся Альтарган Алрик. И теперь в этом нет никаких сомнений.

Эйон даже не сразу осознал суть сказанных ею слов. И чем больше осознавал, тем изумленней становилось его лицо. Пораженный, он наконец проговорил:

– Но разве... это не удачное и своевременное стечение обстоятельств?..

– Нет, – неожиданно резко ответила королева, и уже мягче добавила. – Твое заблуждение простительно. Минувшую войну ты встретил еще слишком юным, чтобы понимать, что же происходило на самом деле. Мне самой потребовалось слиться с памятью Иоийи Светлоликой, чтобы разобраться, но теперь я знаю все...

Эйон напрягся. Он не смел спросить у королевы прямо, что она имеет в виду, и мог лишь надеяться, что Енанийя Высокомудрая пояснит свои слова.

– ... Теперь я знаю, почему в свое время она приказала отправить в Совет посольство, и почему настаивала на полном истреблении рода Алрика Освободителя.

Эйон побледнел. Голова пошла кругом – то ли от избытка магии, то ли от той правды, что он сейчас услышал. А королева тем временем продолжала:

– Ты сказал, Алрик пока еще не вернул себе всей силы и довольно слаб. А еще – он встретил тебя как друга, стало быть, ему до сих пор не известно, какую роль сыграли эльфы в его судьбе. Эйон Аиерра Гаиит, от лица всего моего народа, возлегшего под корни Древа и живущего ныне, я приказываю тебе вернуться в Империум, отыскать Альтаргана Алрика через Путеводную Звезду и убить его!

Эйон отшатнулся. Он все еще не верил, что слышит такие слова наяву. Дышать становилось все трудней.

– Моя госпожа... Но ведь этот человек...

– Алрик – это не человек, а чудовище, порожденное человечеством на беду и проклятье всем нам! – воскликнула королева. – Убей его, пока не поздно! Он не станет прятаться от тебя, и не будет ждать оружия в твоей руке, поэтому у нас есть шанс закончить все быстро.

Эйон низко опустил голову.

– Он не будет ждать оружия в моей руке и не станет скрываться от меня потому что считает другом...

– Верно, – кивнула королева.

– Моя госпожа... – с трудом проговорил Эйон, вставая перед ней на колено и опуская голову еще ниже. – Умоляю, не требуйте от меня исполнения этого приказа!.. Я... не могу его исполнить... Вы хотите, чтобы я всадил нож в открытую спину того, с кем вчера делил хлеб и врагов!.. Как мне после этого смотреть на собственные руки, и где отыскать свою утерянную честь?..