Тысячелетний воин Ярополк (СИ) - Осипов Игорь - Страница 43

– Ты серьёзно? – со вздохом протянул вампир. – Это солдатское нательное.

– Дорогое?

– Копейки, – ответил Всеволод, подложив ладонь под голову и упершись локтем в столик. Он сидел на стуле у разбитой витрины и легонько пинал носком ботинка стеклянные осколки. – А, впрочем, делай, что хочешь.

– Сойдёт, – буркнул я и подошёл к дивану, на котором сидела Мурка. Девчушка застыла, вцепившись зубами в колбасу, и жалобно уставилась на меня. – А ну-ка, встань. Это положи. Да никуда оно не денется.

Я подхватил грязную одёжу малявки-рысявки за подол и одним рывком стянул, а потом быстро напялил новую. Лёгкая ткань обтянула костлявую фигурку, не скрывая рёбер и едва развитой девчачьей груди.

– Ну вот и всё, – ласково произнёс я и подпоясал майку длинным чёрным шнурком.

На шнурок повесил небольшую сумку под гайки для пращи. Саму пращу намотал поверх шнурка. Получилась весьма сносная одёжа на первое время. Обувь ей не нужна, всё равно при превращении потеряет, а то, что она превращаться будет, ни капли не сомневался.

Как переодевание закончилось, Мурка сразу же вцепилась в свою ненаглядную колбасу.

Я вздохнул, взъерошил густые рыжие волосы и вернулся к тележке. Оттуда достал кучу лямок с кармашками. Разгрузка называется. А ещё вытащил широкую кожаную эту… патронташу, и ножны для клинка, и чехол под волшебную палочку.

– Раздевайся.

– Совсем? – охмелевшим голосом спросила Гореслава, – Чё-та негусто для богини.

– Ты же хотела внимание привлечь. Вот и привлечёшь.

– Чё-та совсем уж радикально.

– Какие времена, такие боги, – ухмыльнулся я и помог опьяневшей от бутылки ликёра девушке раздеться, а потом повернулся к вампиру.

– Всеволод, есть эти… как их… ну длинные такие.

– Вот сейчас я тебя совсем не понял, – тоскливо отозвался вампир. – Блин, я следующую тысячу лет только и буду делать, что вспоминать, как за день меня дважды отделали. Один раз какие-то фанатики, второй – два лесных дикаря. Какой позор на мою седую голову.

Он потянулся и достал из кармана узкие очки.

– Дай хоть голую богиню рассмотрю, когда ещё такое будет.

Слегка покачивающаяся Гореслава снова показала ему средний палец, а потом игриво шлёпнула себя по упругой розовой попе и глупо хихикнула.

– Всеволод, – повторил я, стараясь не глядеть на красивое тело лесной девы. – Не знаю, как называется вещь. Стекляшка, такая длинная и тонкая. С пробкой.

– Пробирка, что ли? И что ты хочешь с ними сделать?

– Я в интернете видел. Пробирки можно наполнить цветной водой и сунуть в патронташ.

– Зачем?

– Для красоты, – пожал я плечами, и повернулся, так как колокольчики снова противно брякнули, а в дверях застыл с раскрытым ртом какой-то паренёк.

– Чего тебе? – грубо спросил я у нового гостя, взяв в руки разгрузку и подойдя к Гореславе.

А та хищно улыбнулась юнцу и задрала вверх руки в ожидании, когда оденут. Да ещё и красиво привстала на цыпочки.

– А я… оно… это… в общем… я за этим, – мямлил парень, не сводя глаз с голой девушки, и нелепо размахивая руками.

Он даже забыл, зачем пришёл.

– Заходи. Тоже разденем, отымеем, дадим скидку, – со вздохом протянул Всеволод, поглядывающий на всё происходящее с лёгкой хитринкой.

И кто его знает, что в голове у существа, которому несколько тысяч лет?

– Чего? – переспросил парень, а когда до него дошёл смысл сказанного, попятился и выскочил.

Я плюнул на пол, а потом нацепил на лесную деву разгрузку и застегнул патронташ, к которому прикрепил ножны и чехол для палочки. Сомневаюсь, что ей палочка пригодится, но когда вопрос касается колдовства, нельзя быть уверенным во всём на сто пудов… нет, на сто этих… процентов.

– А зимой она тоже будет задницей сверкать? – ехидно спросил Всеволод, взяв бокал с коньяком, и медленно выписывал им круги, отчего коричневое зелье плавно качалось и искрило в свете подсвечивающей разбитую витрину лампы.

– За тысячу лет не сдохла на морозе, и тут ничего не сделается, – отмахнулся я.

– Бра-а-ати-и-ик, – протянула пьяная Гореслава, нахмурив личико. – Зимой я в соболиных мехах хочу быть.

Я шмыгнул носом. Угу, сестрёнка… самозваная. Вот бы такую же статную да лицом ладную полюбовницу, только без капризов. И без колдовства.

Оглядев лесную деву с ног до головы, я снова шмыгнул носом. Всё-таки хороша чертовка. Даром что недавно трупом была.

От раздумий отвлёк Всеволод, вставший со своего места и подошедший поближе. Он, не выпуская бокала, достал из тележки какую-то сеть, похожую на рыбацкую, облепленную травой и водорослями. Только вместо листьев на ней болтались куски зелёной ткани.

– На, – произнёс он, протянув моток, – обмотай масксеть вокруг бёдер, а то зацензурят, и не видать нам рейтингов.

– Чего сделают? – переспросил я, а потом вспомнил, что значит это слово, и взял небольшой кусок, тут же сделав из него подобие понёвой юбки, только из сплошных дырок с лохмутами. Вроде и закрывает срам, а вроде и нет.

– Ты только не суйся, куда не надо, – произнёс вампир, кивнув на дверь. – Прокачка в том и заключается, что нужно с малого начинать.

Я кивнул, завязал на бёдрах лесной девы узелок, а потом взял меч и направился к выходу, пнув по пути большой осколок стекла, а у самого выхода обернулся.

– Гореслава, Мурка, вы со мной?

– А ты уже за подвигами? – приподняв бровь, спросила сумасбродная богиня.

Она наклонилась и достала из пакетов ещё одну бутылку ликёра. Зато девочка-оборотень одним рывком соскочила с дивана и побежала ко мне. А я зло вздохнул, развёл в стороны руки и ответил.

– Нас чуть не убили солнечной бомбой. Меня покусал вампир. А ещё… – я запнулся, указав на лесную деву пальцем, словно ткнул в неё. – А ещё ты тут сестрой притворяешься! Я за тысячу лет по девкам истосковался. И сейчас хочу… а ещё хочу кому-нибудь просто шею свернуть. Чтоб на месте не сидеть.

Я ткнул меч в ближайший манекен. Остриё скользнуло по ткани вверх и вошло в горло куклы, пробив насквозь. Вместе с одетым на него бронежилетом. Кровь кипела и требовала выпустить ярость, а зубы ломило, как при превращении. Но я всё ещё был в человеческой личине.

– А-а-а, вот оно в чём дело, – протянула Гореслава, – Извини, но парой нам не быть. Сестра, и точка.

– Это я понял. Только я здесь никому не нужен! Я дикарь из прошлого! Я проклят! А знакомые девушки из нечисти почему-то помирают!

– Не порти имущество, и не ссорьтесь, – произнёс Всеволод.

Он подошёл поближе и наколол на кончик шпаги кусок сыра из тех же пакетов, что валялись на полу, поднял поближе к глазам, несколько мгновений привередливо разглядывал, а потом откусил от него.

– И извини, что руку погрыз, но твоё проклятие тоже отнюдь не мирное. Но ты иди. Я Вась Васю сам позвоню, чтобы с камерами подъехал. У него же на смартфоне высветится, куда поедете.

Я прикусил губу и вышел, а потом нажал на кнопку «принять заказ», сразу же вызвав такси.

– Яблок купи! – раздался вслед голос Всеволода.

– Да пошёл ты, – пробурчал я и сунул меч в ножны. – Мурка, вот ты точно сестрёнка. Не то, что некоторые.

Девочка шевельнула ушами и протянула мне огрызок колбасы, самую жопку с верёвочкой на конце.

– На!

Я ухмыльнулся и принял подарок, сунув в рот. Челюсти сами собой размололи сырокопчёный кусок вместе со шкуркой. Казалось, я сейчас мог лошадь с подковами пережевать. На удивление это помогло. Но Гореслава опять всё испортила. Она встала рядом, упёрла руки в боки и небрежно проронила слова.

– Купи себе блудную девку. Думаю, у Севы деньги на это найдутся.

– Я не хочу шлюху! – закричал я на неё, резко обернувшись. – Я хочу дом, жену и детей! Я хочу закаты и рассветы! Я хочу тепло и ласку! Я хочу быть человеком, а не лесной тварью!

– А я хочу быть нормальной богиней! – повысила голос Гореслава, выругалась и бросила бутылку с хмельным напитком в стену, отчего та разлетелась на куски и оставила большое мокрое пятно на свежей побелке. – Нормальной, а не сиротой на пепелище сгоревшего дотла леса, куда даже зверьё не вернётся никогда! И не побирушкой в чужой роще! Пусть небольшой, но богиней! Всеволод хочет, чтоб на него не охотились ловцы чудовищ! А Мурка просто хочет не думать, на какой помойке жрать, а жить в тепле и сытости! Все мы чего-то хотим!