Тысячелетний воин Ярополк (СИ) - Осипов Игорь - Страница 44

Лесная дева ненадолго замолчала, поджала губы и вытерла ладонью навернувшуюся на глазах слезинку, а потом направилась к выходу.

– Мы все проклятые. И мы должны держаться вместе, чтобы помочь друг другу в том, что хотим, – понизив голос, ответила Гореслава, когда мы вышли и остановились на краю шумной и пахнущей гарью дороги.

– Да чем ты мне поможешь? – понизив голос, процедил я.

– Не знаю, но давай начнём с малого – поможем девочке. Ведь доброе слово подарить проще всего.

Я провёл ладонью по лицу. Да, лесная дева права. Нужно быть вместе. И нужно держать свой гнев в узде, иначе наломаю дров, мало не покажется.

– Извини.

– Ты тоже, – прошептала богиня и посмотрела в сторону. – Такси подъехало. Нам пора.

Я кивнул и взял за руку Мурку. В голове мелькнуло, что первый совместный бой очень важен, и нельзя его испортить. Никак нельзя…

* * *

– Куда забрали труп шлюхи? – процедила Сальпа, прижав локтём к стенке домового, который болтал ногами, не доставая до пола.

На одежде рыжебородого старичка, имевшего рост, как у крупного кота, виднелся белый прямоугольник со знаком магазина. Наверное, устроился духом-хранителем.

В тёмном помещении натужно гудели вентиляторы, пригоняя воздух через большие, обёрнутые серебристой плёнкой трубы. В углу стояли швабры, мётлы и ведра. Грубо покрашенные стены придавали унылый вид небольшой комнатушке того супермаркета, куда подкинули тело.

– Не знаю, – прохрипел домовой, бегая взором то по грубому, покрытому шрамами лицу бледной женщины, то по прижавшему уши гоблину, который испуганно грыз ногти на руке.

– Будь подумал, – прорычала она, а её совершенно чёрные глаза заблестели оранжевыми, как спиралька тусклой-тусклой лампочки, искорками, отчего Снот ещё сильнее вжал голову в плечи.

Не к добру это.

– Морг, – прошептал дед.

– Я не есть дура. Какой точно морг?

– Не знаю. Пощади, пожалуйста.

– Зачем? Ты же не есть знаешь. И ты есть свидетель.

Сальпа навалилась на домового посильнее и достала нож, приставив к глазу старичка.

– Нет, нет, нет, – в ужасе залепетал домовой и затряс головой.

Он сейчас даже сбежать не мог. Сила этой женщины мешала растаять в воздухе. А клинок звенел от проклятых чар.

Снот обернулся, выглядывая, не идёт ли кто, а потом робко заговорил.

– О, добрейшая Сальпа. Домового искать будут. Это плохо. Нас могли видеть мелкие духи. Они скажут, здесь были гоблин и Сальпа. Нас искать начнут. Это очень плохо.

Женщина повела голову в сторону гоблина, который запнулся, схватился за длинные уши и нагнул их, закрыв глаза. Словно спрятался.

– Если будешь сказал, – процедило чудовище в человеческой личине, обратившись к старику, – я буду жрала твои кишки. Буду грызла твои кости. А ты будешь умирал и кричал. Долго.

Она отшвырнула домового в сторону, как ненужную тряпку, а потом пошла к выходу из подсобки магазина. Снот выдохнул, опешив от своей же смелости, и побежал вслед за Сальпой. Он знал, что придётся обходить все морги подряд. И знал, что пожирательница не успокоится, пока не выполнит свою задачу.

Такси. Ехали мы недолго, но всю дорогу извозчик таращился в зеркало на Гореславу. Порой было немного не по себе от того, что он резко останавливал машину на светофорах. Казалось, вот-вот ударимся о другую машину. Тогда я упирался руками и морщился, ожидая стука. Но нет, всё обходилось.

Наконец, мы добрались до нужного места, которое оказалось начатым, но недостроенным высотным домом, огороженным жестяными листами. Дом стоял рядом с низенькими избами, прячущимися за серыми заборчиками. У ближайшей из земли торчала водокачка с рукояткой.

И там уже была полиция. Один из стражников держался за руку, на ней виднелись длинные струйки подсохшей крови, стекающей из-под пропитанного темным закатанного рукава казённой рубахи. Он явно сунулся проверить, что происходит, и напоролся на то, ради чего сейчас здесь мы.

– Ты не могла бы сесть не так? — сухо спросил я у Гореславы, когда мы вышли из машины.

– А как? – сразу же спросила лесная дева, уперев руки в боки, а я сперва оглядел место вокруг нас, и только потом ответил.

– Вот так, развалившись, как в бане на полке и закинув одну ногу на спинку кресла. Весь срам напоказ.

– Ты же сам меня так разодел, – скривилась лесная дева. Она замолчала, а потом втянула носом воздух. – Курить. Сил нету терпеть, будто в лесу дыма не надышалась.

Дева повернулась и протянула руку к открытому окошку, где извозчик на что-то усердно ругался. Из окна выскочила початая пачка, из неё моя названная сестрёнка вынула одну. Кончик сразу загорелся, а она сама вдохнула дым.

Тем временем водитель вылез из машины, громко стукнув дверью, и полез под крышку... под этот... внутренний толмач никак не хотел подбирать слово, и сейчас казалось, что человек роется в сундуке, перебирая барахло. А я пошёл к стражникам, которые хмуро поглядывали то на нас, то на выбитую дверь в одном из подвалов. Серый высотный дом глядел на меня множеством чёрных провалов нежилых окон. Рядом с ним стоял высокий кран, было немного страшно смотреть на него, так как казалось, что он вот-вот переломится, словно яблоня под весом плодов. Маленькие домики с грязными крышами и давно побеленными стенами терялись под этими великанами, словно грибы в лесной подстилке. Даже хлам во дворах придавал схожесть с прошлогодними прелыми листьями, из-под которых показались рыжие и бурые шляпки груздей и боровиков.

Меня догнала Мурка, вцепившаяся в локоть тонкими, но сильными пальчиками. Девочка исподлобья поглядывала на полицейских, словно недолюбливала их. Впрочем, вполне может статься, что её не раз ловили, как мелкую воровку и попрошайку.

– Охотники! – вскинул я руку с жетоном. – Что там у вас?

– Хрень, – без приветствия ответил тот, что целее был. – Мы туда сунулись, а там темно и трупы ходят. Стрелял, а пистолеты осечку дают. Пришлось убегать сломя голову.

Я огляделся в поисках Вась Вася, который должен подъехать, но которого не было. Либо попал в непролазную кучу машин, либо опять поссорился со Всеволодом. Два вампира не любили друг друга. Словно два кота в одном огороде. Оба фырчат. Оба спины гнут. Оба зыркают недобро. Охота воду на них плеснуть. Да вот только Всеволод после взбучки в долгу долго не останется. Нет, в лапти не нагадит, исполосует когтями с ног до головы.

Почему-то перед глазами встал образ той девушки, которую Всеволод чуть не загрыз.

– Разберёмся, – вздохнул я, а потом достал из кармана смартфон и подал ближайшему стражу. – Сделай запись охоты.

– Слышь, я туда не сунусь, – буркнул полицейский. — Не моя это работа. Тебе за это платят, ты снимай сам.

– Испугался?

– Слышь, иди нахрен. Я навоевался с нежитью во время войны с млями. Потому и не сунусь. Но если полезут на свет, будем щелкать их серебряными маслятами и давить палочками.

Я задержал дыхание и досчитал до трёх. Вот вырвется моё проклятие наружу, размажет всех по забору, а виноват опять я буду.

– Гореслава! Держи! Всё одно биться не будешь!

Сказав так, я кинул ей смартфон и пошёл в чёрный провал. Мурка засеменила за мной, непрерывно шевеля кошачьими ушами. А за спиной раздался бодрый голос.

– Мальчики, улыбнитесь. Сейчас вас богиня одарит фотографией.

– Тьфу, дура, – прошептал я, стараясь не наступить в человеческое дерьмо и мусор, в изобилии имеющийся в этом подвале.

Жаль, лука с собой не было. Только меч и ножи-метунцы. Да ещё чудо-кастет, и как бы не пришлось его каждый день кровью поить, будто мне двуногих кровопийц мало.

Сделав ещё несколько шагов, я остановился и повернулся.

– Иди позади, – тихо сказал Мурке и высвободился от её хватки.

Мои слова эхом отразились от голых стен. При этом приходилось время от времени наклоняться, чтоб не задеть головой длинные железные трубы, змеящиеся в большом количестве под потолком. Девочка отстала, и я услышал шуршание её пояска, который быстро превратился в пращу. Казалось бы, в такой тесноте метнуть камень или гайку сложно, но если Мурка действительно умелица, то везде сможет. Главное, чтоб руки свободны.