Кровавый вкус победы (СИ) - "Darth Katrin" - Страница 36

- Представляете, сегодня здесь выступает сама Лаолин Сумеречная! Вы когда-нибудь слышали ее чудесный голос?

Маги синхронно покачали головами.

- Неужели! – искренне удивился капитан. – Она известна, пожалуй, по всей Саладере! Говорят, ее песни похожи на дивную музыку альвов! Хорошо, что я заранее занял места.

Менкар восхитился его находчивостью и предусмотрительностью, про себя задавшись вопросом, как люди себе представляют альвскую музыку, ведь этот народ считается вымершим много сотен лет назад.

Снисходительно улыбнувшись, капитан отодвинул для дамы стул.

Лаолин оказалась маленькой, полноватой женщиной с каштановыми волосами. Пышное платье певицы в обилии украшали белые перья. С достоинством поклонившись публике, она начала первую песню.

Менкар поневоле поддался очарованию ее голоса. Альвы там или нет, но ничего подобного он и правда раньше не слышал. Она воспевала дальние дороги, холод снегов на высоких горах, запах цветов в заповедных долинах, и звала, звала за собой….

Едва прозвучал последний аккорд, зал взорвался аплодисментами.

Алия окончательно убедилась, что она безнадежно далека от искусства. Вместо того, чтобы наслаждаться музыкой, она внимательно разглядывала адъютанта, пытаясь понять, как же выудить из него необходимую информацию, но не придумала ничего лучше, чем воспользоваться планом Менкара. В перерыве между песнями она сбегала к стойке и купила хорошего красного вина.

Дель Милле тут же заявил, что не потерпит, чтобы его угощала девушка, и потребовал у тавернщика еще бутылку за его счет. Оракул мимоходом задумалась, куда исчезла спасенная девица, но отбросила эту несвоевременную мысль.

- Постойте, - неожиданно припомнил капитан, недоверчиво поглядывая на магов. – Мне говорили, кальшехранцы вообще не пьют.

- Это смотря какой повод, - быстро нашелся Менкар. – Если достойный, то именно отказ будет грехом пред Сверемиром. Например… за упокой души уважаемого генерала Дель Аркуа!

- Такая утрата, - печально кивнул Дель Милле, не замечая подвоха. – Вы правы.

И откупорил первую бутылку.

С каждым глотком необыкновенное пение Лаолин интересовало адъютанта все меньше, а осторожность притуплялась. Менкар умело находил новый «важный повод» опустошить бокалы, а уж в умении болтать без умолку с ним мало кто мог сравниться, и Дель Милле сам того не заметив, целиком оказался во власти коварного хмеля.

- И знаете, он такой говорит: пресветлая жрица, можешь ли богиня простить меня за грех грабежа? Ну служительница богини и отпустила ему все грехи. Мужик поблагодарил и тут же отобрал у нее кошелек. «Вечно мучаться тебе в Бездне!» - воскликнула жрица. «Почему?» - удивился мужик. – «Ты же только что меня простила!»

Маги натянуто рассмеялись. Но адъютант был уже не в том состоянии, чтобы различать оттенки человеческого голоса. С наслаждением допивая шестую бутылку, он как умел развлекал своих «новых дорогих друзей».

- А кстати, речь генерала Дель Руто на похоронах… она была столь проникновенна. Я даже слезу пустила, - как бы невзначай проронила Алия.

- О да, - капитан самодовольно улыбнулся, – три часа убил, между прочим. Все-то ему не так: то слишком длинно, то слишком коротко.

- Так это ты писал! – восхитился Менкар. – Какой талант. Что бы генерал без тебя делал!

- Сморозил бы какую-нибудь ересь, - категорично мотнул головой Дель Милле. – Вы думаете, он хоть немножечко расстроился? Нет же! Только капельку посетовал, что этого не случилось раньше. «Вот если бы он концы отбросил месяца четыре назад, то ничего бы уже не изменилось, а я бы стал победителем нежити, а так … что толку?» - он очень талантливо передразнил своего начальника. – Тошно. Дель Руто зануда! Эй, разносчица! Еще вина!

Они выпили еще немного, потом еще немного.

- Вот скажи, тебя никогда не напрягало, что нужно знать столько шифров? - капитан как раз достиг нужной кондиции, и чародей плавно переключился на интересующую его тему. - Ведь с вами были мы, маги. Хорошие чары намного надежнее! А то вот допустим четвертый - “кость, коса”…

Он действовал наугад, но Дель Милле поддержал разговор:

- …”душа”. Очень подходит для отчетов о боевых потерях. Ну а вот например…

- Девятнадцатый, - коварно подсказал маг.

- А для этого нужно иметь очень хорошее… Ну это, как его… астр-ы-актное мышление. “Снег, море, женщина”.

Менкар и Алия заговорщически переглянулись.

- Тебе ведь приходилось служить на северном… - подозрительно уточнил капитан. Кажется Дель Милле понял, что мог сболтнуть что-то лишнее, но тут хмель взял свое, и он упал носом в тарелку с сыром и сладко засопел.

- Жалкое зрелище, - презрительно скривила губки Алия.

- Зрелище как зрелище. – Интересно было наблюдать превращение из веселого выпивохи в сосредоточенного следователя. – Надо как-то привести его в чувство. А то потом подумает о нас что-нибудь ненужное.

Чародей потребовал у разносчицы банку рассола и заботливо поднес ее ко рту Дель Милле. От рассольного запаха капитан встрепенулся и попытался вскочить со скамьи, но ноги подвели его и он плюхнулся обратно, осоловело вертя головой. В тот же момент раздался негромкий хлопок, алая мантия оракула восстала против изменившей ее магии и вернула себе естественный цвет. Зато покраснел Менкар под вмиг обратившихся к их колоритной компании взглядами присутствующих чародеев, которые ужинали за столиком у стены. Вместе с хихикающей Алией, маг подхватил бессознательного капитана под руки и повел к выходу из таверны. Благо, кучер дождался своего хозяина и помог погрузить хмельного капитана в карету.

- Расследование продолжается, - удовлетворенно потер руки Менкар, глядя вслед удаляющемуся экипажу.

Полная луна вышла из-за туч и осветила землю ровным молочно-серебристым светом. Деревья и травы мягко блестели в холодных лучах, чуть слышно перешептываясь друг с другом. Я сидел у окна, наслаждаясь прохладным ночным воздухом, и давно забытое ощущение покоя и умиротворения полностью овладело мной. Дневной свет стал для меня смертельным ядом, ночь же притягивала обаянием тишины, незнакомых запахов и звуков. Деревня будто вымерла, ни в одном окошке я не видел даже крохотного огонька, но я знал, что там, за оградой, кипела жизнь. Особая жизнь. Ночная. Волшебная….

Я представил себе бабочку…. Вот красавица просыпается, расправляет свои чудесные ярко-голубые крылья, взмахивает ими, всколыхнув ночной воздух, и срывается в стремительный полет. Впереди ее ждет полураскрывшийся цветок, кажущийся хрупкими и прозрачным в свете луны.

Раньше я даже не подозревал, что ночью можно любоваться. И это открытие хоть на краткий миг, но делало меня счастливым. Поэтому я не сразу заметил, что шелест крыльев бабочки о лепестки цветка – вовсе не плод моего воображения. Звук был скорее неприятный – шорох деревянных досок о сухую землю.

Я краем глаза заметил мелькнувший подол юбки - вампирша решила погулять. Я понимал, что не смогу вечно держать её на привязи, но должен был убедиться, что моё создание не сотворит чего-то непоправимого. Антинаэль сладко спал на моей кровати. Я не стал будить демона, лишь задернул занавеску и тихонько выбрался на улицу вслед за Анжеликой.

Она двигалась быстро, но мне не составляло труда поспевать за ней. Я шел следом, почти не скрываясь, лишь изредка таясь за углами домов. Но Анжелика ни разу не оглянулась. У дома местного лавочника она внезапно просто исчезла, но я отчего-то твердо знал, что вампирша внутри. Я оперся рукой о кромку забора и легко перескочил во двор. Хозяйские псы, до той поры тихо дремавшие у своей конуры, угрожающе зарычали. Но хватило лишь одного взгляда, и грозные сторожа тихо поскуливая попытались отползти как можно дальше от меня. Окно второго этажа было призывно открыто, я подпрыгнул, подтянулся и легко приземлился уже по ту сторону. Комнатка была простой, но уютной. Многочисленные шкафчики и сундуки, небольшой столик, комод с зеркалом – все было заботливо покрыто белыми, накрахмаленными салфетками. В дальнем от меня углу комнаты среди вороха подушек спал хозяин – мужчина лет пятидесяти.