Второгодник (СИ) - Литвишко Олег - Страница 53

С этим набором исходных данных Модест Сергеевич отбыл в Таллин оформлять отставку и перевод на поселение в Кингисепп. То, что по прибытии он обнаружил все документы уже оформленными, даже партийный открепительный талон, смотрелось легкими странностями на фоне того, что уже с ним произошло. Он даже не удивился. С каменным лицом пожал на прощание трясущуюся руку начальника лаборатории и вышел на улицу, устремляясь к новой жизни.

Модест Сергеевич был деловит и собран, он знал, что делать. Сегодня надо надраться вдрызг, причем вместе с женой. Он купил самый дорогой коньяк, имеющийся в магазине, и закуски, какая нашлась. Не бог весть что, так и не Новый год на дворе. Эдька как-нибудь перекантуется один вечер. Он не представлял себе, как на сухую внятно донести до жены причины именно такого расположения звезд в Галактике и их взаимосвязь с ними, с Симоновыми.

Ольга Владимировна, выслушав идею Модеста, оценив состояние его нервной системы и умоляющий взгляд, объявила сбор на кухне в восемь часов вечера. До этого высокие встречающиеся стороны разгребают свои личные дела: Модест собирает вещи в командировку, а Ольга кормит сына и обеспечивает его невмешательство в дела борьбы с зеленым змием.

Когда Модест Сергеевич закончил пересказывать хронологию событий последних дней с краткими комментариями о возможных причинах их происхождения, содержимого в бутылке осталось существенно меньше половины, но выпитое воздействия на головы супругов не оказало.

— Я так понимаю, что отказаться и не ввязываться во все это нельзя. Во-первых, благодарность к Арвиду Яновичу, а во-вторых, кто-то хочет видеть в этом деле именно тебя, а потому потратил некоторое количество сил, чтобы организовать поездку в Москву и увольнение в запас. И это не Контора, а неизвестный КПК, который возглавляет Пельше. Так?

В ответ Модест Сергеевич кивнул, а жена дала команду:

— Наливай, потому что пока ничего не ясно.

Ясность так и не появилась. Была надежда, что она ушла в Октябрьск, но некая восьмилетняя личность, которая там заправляла, сбивала все карты.

Модест Сергеевич вынырнул из воспоминаний, когда автобус уже остановился на конечной остановке. Ясного плана не было. Степан Федорович посоветовал два варианта: пойти к вербовщикам, которые шныряли по Кингисеппу, или ехать в село и идти сразу в сельсовет, мол ищу работу, наслышан и все такое. Модест Сергеевич выбрал второй вариант, как более понятный. И как ни удивительно, он оказался очень просто осуществим. Как только в сельсовете уяснили, что он ищет работу и может переехать сюда с семьей, его тут же отвели в школу, где он встретился с Игорем Мелешко. Все время, до последнего момента, он верил в то, что это шутка и она развеется, но чуда не произошло, или наоборот, произошло чудо — слухи подтвердились. Он сидел перед восьмилетним пацаном и излагал свое желание поработать технологом на котельном заводе. Модест Сергеевич ничего не скрывал: и про промышленную разведку, и про адаптацию технологий, и про КГБ… Удивительным для него было, что Игорь легко ориентировался во всех этих вопросах и по мере осознания того, о чем говорит Модест Сергеевич, все более воодушевлялся. Когда же Симонов сказал, что его жена опытный акушер-гинеколог и микропедиатр в одном флаконе, вскочил и стал стремительно перемещаться вдоль стола.

— Что вам требуется, чтобы принять положительное решение о переезде к нам в село? — вопрос из меня выскочил вполне ожидаемо, но только для меня. Мой собеседник подзавис от напора и скорости принятия решения, которую я от него потребовал. — Ладно, пойдемте, покажу пока вам дом, в котором вы будете жить. Сколько у вас детей? Один? Еще планируете?

— Не получится!

— Почему?

— У нас было четыре выкидыша, прежде чем удалось родить Эдика, да и то нам очень помогли с хорошим врачом, лучшим в стране по таким делам.

— И что он сказал?

— Что-то о нарушении питания плода и отслойке плаценты.

— Понятно. А если бы не это, то завели бы второго, третьего ребенка?

— Думаю, да. Надо бы жену спросить, но я и так знаю, что она тоже хочет.

— Другими словами, вам какой-то очень хороший врач помог, но вы не верите, что это можно повторить, так?

— Как-то так, во всяком случае обратиться к тому врачу я не смогу. Он из Кремлевских…

— А у него есть фамилия?

— Давайте не будем это обсуждать.

— Хорошо, замнем, только вы должны понять, что одной из целей, которую мы здесь перед собой ставим, является возможность беспрепятственно рожать детей, даже в сложных случаях. Мы каждый такой случай будем изучать, чтобы при необходимости быть в состоянии решить проблему. В нашем районе должна быть лучшая медицина в стране, лучше Кремлевской. И так будет!

Модест Сергеевич отвернулся, и я не смог понять, как он отреагировал на мою пафосную речь.

— Вот ваш будущий дом. Изготовлен из бруса, в качестве фундамента — сваи, все удобства: газ, вода, центральное отопление, локальная канализация. Два этажа. На втором этаже расположены три маленьких спальни по пятнадцать квадратных метров, балкончик и душ с туалетом. На первом этаже: кабинет — двадцать метров, кухня — двадцать метров, гостиная, совмещенная с кухней, — двадцать метров, душевая, сауна, туалет, техничка, кладовка, — все это произносилось одновременно с хождением по комнатам. — У вас будет на участке огородик с парником. Вон он, виден в окно. Если не нужен огород, сделаете газон или цветник. Общая площадь участка для вас — пятнадцать соток. Для простых работников, чтобы вы понимали, общая площадь участка — три сотки. Завтра приедете, завтра заселитесь. Мебель на кухне готова полностью, вся сантехника готова полностью, в трех спальнях стоят кровати и мебельные шкафы. Остальное можно изготовить в мебельной мастерской по вашим рисункам и размерам. Теперь о деньгах. Дом с мебелью и всем остальным стоит двенадцать тысяч рублей. Бухгалтерия будет удерживать с вас не более пятнадцати процентов вашей зарплаты в месяц. При наших зарплатах вы полностью рассчитаетесь в течение максимум трех лет. Платить вы будете один, зарплата жены сохраняется полностью. Если захотите уехать, то надо будет погасить оставшийся долг. Экскурсию закончил. Не желаете ли сходить на наши производства?

— Да, желаю, конечно. Знаете, вы очень странный, ни на кого не похожий…

— Что вы имеете в виду? Вас не устраивает версия с падением с дерева?

— А кого она может устроить? Только ничего другого нет, если только вы ничего не скрываете.

— Допустим, я что-то скрываю! Тогда давайте, попробуйте предположить, кто бы мог внезапно вложить в меня знания. Кого я скрываю? Как бы вы ни пыхтели, но вариантов два: Бог и инопланетяне, так? — я пристально уставился на Модеста Сергеевича.

— Не знаю…

— Не увиливайте, раз начали этот разговор. Так, значит, Бог и инопланетяне. Наше материалистическое сознание связь с Богом, скорее всего, не допускает, а значит, мне никто не предъявит претензий, что я скрываю свои связи с ним. Чего нет — того нет. Инопланетяне, если они способны вытворять такие штуки, намного, на бесконечно много опережают нас в развитии, так? — Симонов кивнул. — Так намного, что это почти то же самое, что Бог, и мы возвращаемся к первому вопросу. Правда, наше сознание может допустить инопланетян, но как бы там ни было, претензии не ко мне, а к ним, проклятым, которые купили мою бессмертную душу… Остались законы природы, которые я вдруг познал в семилетнем возрасте и скрываю от всего человечества. На глупость не похоже? — Я опять уперся взглядом в переносицу Модеста Сергеевича. — А вы с кем-нибудь могли бы обсудить эту тему?

— Я не знаю. Вернее, знаю, что специалистов по таким вопросам у меня нет. Говорят, в Москве есть лаборатория мозга…, но у меня нет выхода на нее.

— Они здесь были, их руководитель — Симонов Павел Васильевич. Поговорил со мной, погипнотизировал и отстал.

— И что сказал?

— А вам-то зачем?

— Да страшно интересно. Хочется же найти хоть одно правдоподобное объяснение.