Второгодник (СИ) - Литвишко Олег - Страница 80

В этот раз решили не мудрствовать лукаво и оформили экспозицию практически так же, как раньше, но вместо разреза дома получился разрез участка с домом. Так получилось, потому что решили добавить новые товары. Удивительно, но и раньше советская промышленность производила черный прокат и трубы, их покупали, но по цене металла, прессовали в чушки и отправляли к себе, однако стоило их шлифануть и покрасить порошком, что-то отникелировать и выставить на выставке, — буржуи начали драки, причем по вполне приличным ценам. Ну, мы им дадим… Это мы можем и много.

Кутепов улыбался, ему очень, до чертиков, понравилось участвовать в выставках. В этот раз он справился без Игоря, хотя и было тяжело.

Террасную доску и термобрус разобрали на год вперед, но насыщения не чувствуется. Из такой доски сделали образцы окон и выставили их в разделе фэшн, тьфу, чертово словечко, но его все понимают. Цену задрали, по совету Игоря, в три раза, а можно было в четыре. Все образцы разобрали на тестирование. Надо готовиться к буму, пока они свое производство не откроют, скупая наш же брус. Уж больно большая разница по цене. Ничего, особо ретивых пластиком убьем. — Проснулось озорство в мыслях, и Петру Сергеевичу не хотелось его глушить.

На ура убежали сетка рабица и залежалая на армейских складах колючая проволока. Пусть не так, как крашеный и никелированный прокат, но все, что было под рукой, продали. А вот кованые оградки и полноценные решетки можно продавать по эскизам в каталоге выгонными партиями. Цены — смотреть неудобно. Пусть раскошеливаются!

Но самое удивительное, как продавалась мебель. Стиль "Северный минимализм", как назвал его Игорь, на вкус Кутепова, так просто "Стиль Баня". На выставке выставили кухню в полном комплекте, гостиную, спальню и сауну. Много рисунков в каталоге и… мебельных щитов, которые наделал Игорь в нашем СЭЗ. Мебельные щиты продали все, что были. Заказов много, но не так, как на брус, например. Игорь предложил пробежаться по мебельным выставкам, их много. А пока дизайнеров и столяров посадить за изготовление образцов. Все-таки "минимализм" — хорошее слово, советское такое, наше все! Пока!

— Нет, все-таки этому мальчику надо давать звезду Героя. Ну просто же! Почему никому из вас и мне эта мысль не пришла в голову? Мы тут ломаем голову, что делать со старым вооружением, вдруг приходит мальчик и бросает так вскользь: "Колючку и продать можно. За бугор." Так можно продать весь неликвид. А автоматы и всю стрелковку начать продавать, вообще, дороже китайских подделок. "Made in Russia — никогда не подведет" или "Made in Russia — не подведет в бою" — хороший слоган, тьфу привязалось! — Алексея Николаевича понесло. Он увидел новые, вполне посильные горизонты.

— Объявите "Вьюгу" всем руководителям, сбор без тревожных чемоданов, — бросил Косыгин в селектор.

История повторяется, только на этот раз начали как раз с силовиков.

— Родион Яковлевич, — обратился Косыгин к Министру Обороны Малиновскому. — Мы продали всю колючую проволоку старых образцов, которую вы смогли найти на своих складах. Так что получите и распишитесь, без малого два с половиной миллиона долларов на счет Министерства и сокращение затрат на хранение. Замечательно ведь?

— И не говорите, Алексей Николаевич, большую проблему с плеч сняли.

— А много у вас подобных проблем, а то давайте старые автоматы, пушки, танки — короче, все, что не нужно, — Алексей Николаевич улыбался. Это бывало с ним довольно редко.

— Оружие продавать? Это же, знаете…

— А почему нет-то? Ваши автоматы продают все кому не лень: китайцы, вьетнамцы, арабы, негры — все продают, а нам с этого — ни шиша. Только помощь братским странам, которую они потом перепродают… Наш автомат продается, как два китайских, — Косыгин построжел. — Я вынесу этот вопрос на заседание Политбюро, а пока выгребайте все, что не стреляет и не нужно уже, кроме откровенно ржавого. Старье сдавайте в переплавку, включая Т-34 и Т-44. Их можно продавать только в музеи. У вас на подходе Т-64, так что готовьте к продаже и Т-55. К слову сказать, мы уже заждались оборонной доктрины. Особенно обратите внимание на то, чем будет отличаться современная война от Великой Отечественной. Доктрина а-ля 1945 год не пройдет. Итак, от вас доктрина и готовность продавать все старье. Аналогично прошу подготовиться и других Министров. Все, что не может быть использовано, — в утиль, а что может использоваться, но устарело морально — на продажу в третьи страны. Половина выручки пойдет министерству-донору, а половина — на финансирование разработок современных аналогов. Министр торговли, прошу продумайте вопрос проведения разнопрофильной выставки нашей науки, промышленности и сельского хозяйства. Место — Кингисепп. Выставку надо организовывать круглогодичную, но с разными темами. На выставку надо приглашать иностранцев. Пусть они у нас показывают свои новинки. Выставка-продажа.

Косыгин не знал, что с подачи Игоря копирует идею знаменитой Кантонской выставки. А вообще, Алексей Николаевич помолодел лет на пятнадцать. Оказывается, на его психику давила неопределенность того, что делать. Сейчас все вернулось к норме, как в сталинской молодости. То, что удалось сделать, — капля в море, но перспективы… радужные!

Петр Сергеевич был не очень доволен своей новой работой. Во-первых, тьму-таракань, во-вторых, кроме выставок и запуска новых производств, особо непонятно, что надо делать и зачем тут, вообще, нужен какой-то штаб. Все это он мог преспокойно делать из московского кабинета. Нет штата, нет целей, нет показателей. Может, надо предложить оставить все без управления сверху и посмотреть, что получится на голом самоуправлении? Надо только наладить обмен информацией. Хотя бы при штабе выставки, которую планируют запустить через два года. Докладная записка начала складываться в голове, и он, чтобы не привлекать внимания, неспешно и незаметно достал блокнот…

Ах, как он мог забыть последнюю шикарную идею Игоря — Центр Научно-технических Разработок, сокращенно ЦНР. О ней даже Косыгин пока не знает. Огромная Производственная зона, Логистический хаб, и Сеть научно-технических и дизайнерских Бюро, и плюсом огромная выставочная зона. Все в одном месте. Тираж начнем потом. Все это на основах частной собственности. Идея проста, как апельсин, создать конкурентную среду разработок и сократить срок создания технологий и внедрение в производство до минимума.

Косыгин читал тетрадку Игоря о ЦНР долго. Забегал вперед, возвращался назад, задумывался, что-то подчеркивал, а потом решительно отодвинул тетрадь и вызвал секретаря.

— Подготовь представление о награждении Орденом Ленина с вручением Звезды Героя социалистического труда на имя Мелешко Игоря Михайловича по совокупности заслуг по развитию экономики страны в 1965–1966 годах, — и, повернувшись к Кутепову, сказал:

— Понимаешь, не могу не сказать ему спасибо. Он меня возвращает к жизни. После смерти Хозяина все как будто оборвалось, потеряло краски, напряжение, победы. Ушел смысл всего, а сейчас… Ты веришь в реинкарнацию? Может ведь Сталин вселиться тело Игоря, хотя нет — Игорь другой.

Пролетели три месяца, как с куста листья. Мои ученички подтянулись, стали поджарыми, мускулистыми, пружинистыми что ли.

— Ну, как вам, Ольга Владимировна?

— Моему Модесту я такая нравлюсь больше.

— А Эдику?

— Эдик занят по уши, мне кажется, он не очень-то замечает наше отсутствие, хотя это тоже странно. Еда, стирка и все такое… Правда, откуда-то узнал, когда у меня день рождения и сделал подарок. Говорит, своими руками.

— Стоп, стоп… а когда у нас день рождения?

— Да прошел давно уже, в середине октября.

— Замылила!!! Ну, что за люди! Как с какой-нибудь гадостью, так сразу прибегут, а как с приятным, так не дождешься.

— Игорь, да что это за день? Родилось недоразумение, ничего особенного.