Алмазы для Золушки - Корецкий Данил Аркадьевич - Страница 22

– Я бы тоже… Но в джунглях не всегда получается, как нам хочется.

Рафаил, куривший вторую сигарету подряд, нервно вышагивал вдоль берега.

– На мой взгляд, мы зря располагаемся в этом месте, – пробурчал он, проходя мимо. – С берега видны как на ладони. Да и вертолет… Дадут очередь из леса – и сгорит, как свеча…

– Надеемся, до этого не дойдет, – вежливо улыбнулся Жак.

– А вы муж и жена? Здесь по какой специальности? – Рафаил остановился. Чувствовалось, что он хотел бы наладить приятельское общение.

– У вас глаз наметан! – Кира опередила Жака ответом. – Недавно поженились. Я – юрист Арбитража ООН. А муж – мой персональный телохранитель.

– Что ж, ему можно только позавидовать, – улыбнулся Рафаил и пошел дальше. Он чувствовал, что ему не рады и не ошибался. Жак не любил случайных знакомств и никогда их не поддерживал, а Кира испытывала интуитивную неприязнь к бывшему напарнику отца. Но Рафаил умел выжидать подходящий момент и добиваться своей цели. А после беседы с Директором БББ он укрепился в мысли, что без посторонней помощи ему не выбраться живым из Борсханы. И кроме этой странноватой супружеской (если она действительно супружеская) пары, надеяться ему не на кого.

– Господа! – послышался командный голос Абига Бонгани. – Наш главный геолог может приступить к отбору проб на прилегающей территории. Подсобный и боевой персонал занимаются приготовлением пищи и обеспечением безопасности!

– Предупредите, чтобы избегали стрельбы, господин полковник, – подсказал вездесущий Рафаил.

– Точно, это сигнал угрозы для всех племен, – кивнул Бонгани. – Накрутите глушители. А для охоты у нас есть арбалет.

Луи с двумя подсобными рабочими, в сопровождении трех «леопардов», взяв необходимое снаряжение, отправился вверх по течению реки. Оставшиеся амбунду натаскали с берега дров и развели костер, поставив на огонь объемистый котелок, в котором принялись варить картошку и какие-то овощи, с добавлением мясных консервов. Кира некоторое время тренировалась в быстром извлечении пистолета из пластиковой кобуры, надежно удерживавшей оружие на поясе, но оставлявшей рукоятку почти полностью снаружи. Это занятие ей довольно быстро наскучило, и она отправилась в палатку отдыхать.

А через некоторое время на берегу показались три туземца. Вид они имели довольно живописный: босые, в синих шортах и желтых майках, с копьями, луками и стрелами – словно пародия на диких обитателей лесов в современном мюзикле. Двое имели довольно изможденный вид, третий – напротив, был довольно упитанным. В руке он держал довольно большую птицу, похожую на тетерева, а его спутник – ржавую пилу.

Лесные люди остановились на границе песчаного берега и скального выхода, положили луки и копья, сделав еще несколько шагов – положили птицу и отступили. Это выдавало их мирные намерения и признание за пришельцами временно занятой ими территории.

Навстречу неожиданным визитерам вышли Бонгани с Траоле и двое «леопардов» – Бараса и Ннамди, знавший все местные наречия и всегда выполнявший функции переводчика.

– К какому народу они себя причисляют? – спросил Барас и Ннамди перевел. Ответ дал самый упитанный из гостей.

– Они дети Водяного Духа, – сказал Ннамди и качнул головой. – Дух гневаться. Дети уходить от реки в лес, ждут разрешение вернуться.

– Где вождь?

– Вождь нельзя ходить по лесу. Вождь жди голоса Водяного Духа свой дом.

Ннамди довольно легко переводил с одного из наречий Самаки-Рофу на ломаный французский.

– Чего они хотят?

Переводчик осмотрел молодых туземцев и что-то спросил. Самый худой положил ему под ноги пилу, а упитанный разразился длинной речью.

– Они хотят, чтобы вы починили пилу, – перевел Ннамди. – Когда-то давно белые откупились ею за убитого Духа реки. Но вскоре она перестала пилить! А значит, жертва за Великого Духа не принята…

Переводчик понизил голос.

– Это может привести к неприятностям. Они станут мстить…

Тут к ним подошел Рафаил, который сходу вмешался в разговор, причем в переводчике он не нуждался, ибо сразу заговорил на языке туземцев.

– Что за ерунда? – теперь Ннамди переводил и вопросы и ответы. – Дух реки случайно убит двадцать семь лет назад, и я при этом присутствовал! И мы ничем не откупались. У нас не было такой штуки!

– Эту пилу я подарил племени рыболовов семь лет назад, – перебил его Бонгани. – Она никакой не выкуп и не жертва, просто наш дар! Я вручил ее тому, кто делает лодки! Где он сейчас? Надо спросить вождя…

– Он есть сын вождя, – Ннамди указал на самого упитанного туземца. – Он знает то, что знает вождь. Он говорит, что это жертва белых людей за убитого Духа реки. А прежнего лодочника убили юка-юка во время большой войны.

Рафаил повернулся к Бонгани.

– Они все перепутали. У них в головах каша.

– Спроси, остались ли в живых старейшины? Или просто старики с хорошей памятью?

– Никто не помнит старого, – перевел Ннамди. – Племя ушло с Большой Реки пять лун назад. Тогда юка-юка убили почти всех. Часть племени ушла вверх по реке. Им нет запрета от Духа.

Рафаил, Траоле и Бонгани переглянулись.

– Похоже, мы ничего от них не узнаем, – сказал Рафаил. – И пилу эту уже не починить – половина зубьев выломана. У вас есть такая новая?

Бонгани обвёл троицу туземцев задумчивым взглядом. Они ждали новой пилы. Больше их ничего не интересовало. Пока. Если их ожидания будут обмануты, на первый план интересов может выйти месть…

– Нет у меня пилы! – рявкнул он. – Дайте им соли, рома и скажите, что так хочет Великий Дух реки! И еще Дух приказал им рассказать все, что они знают про глаза Юки!

Рафаил ужаснулся.

– За этот вопрос нас убьют! Может, прямо сейчас!

Полковник покачал головой.

– С тех времен прошло почти тридцать лет! Сейчас умеренные племена стали гораздо терпимее, Ну, может, кроме юка-юка и буру!

И действительно, расспросы про «глаза Юки» не повлекли страшных последствий. Упитанный сын вождя рассказал, что таинственные камни, за которыми, как безумные, охотятся белые люди, в этих краях не водятся. В лесу, куда они перебрались, их тоже никто никогда не находил. И главная мечта всего племени – получить разрешение Духа реки и вернуться на берег, где у них будет в достатке рыбы, и они забудут, что такое голод. А камни им и вовсе не нужны!

В конце разговора Траоле принес рюкзак, откуда появилась пачка соли и бутылка тёмного рома, который оказался хорошо известен гостям. Они оживились, с благодарностью приняли подарки и исчезли так же внезапно, как появились.

– Ну, что ж, подождем нашего «главного геолога», – Бонгани с издевкой произнес название должности Луи Дюрана. – Он даст окончательное заключение…

Ждать пришлось довольно долго. Через три часа геологоразведчики вернулись. Луи разложил портативную полевую лабораторию возле своей палатки и провёл экспресс-анализ проб, взятых в окрестностях.

– Увы, только следовые признаки пиропа и ильменита, – сообщил он громко, чтобы его услышали все, кто хотел. – В палисаднике у моей бабушки в Провансе больше следов алмазов, чем здесь! Правда, отбор проводился в ограниченной локальности, но в любом случае, признаков месторождения не наблюдается. Надо двигаться вверх по течению!

– Что я и говорил без всяких проб! – шутовски поклонился Рафаил. – Слушайте знатока джунглей! И не вздумайте есть подаренную птицу: в свое время нас уже угощали отравленной рыбой!

Поужинали быстро, причем в ходе трапезы сразу определился социальный статус составляющих экспедицию микрогрупп. За накрытым складным столом, с пластмассовыми тарелками и приборами из нержавеющей стали, сидели Бонгани, Траоле, Кира с Жаком, Клемент Петерс и Луи Дюран. Без приглашения к ним подсел и Рафаил – Бонгани поморщился, но не прогнал. Вместо официантов главный стол обслуживали два амбунду, их соплеменники ели как бы на ходу – один приткнулся у высокого камня, второй стоя выхлебал свою похлебку. «Леопарды» привычно расстелили брезент и раскинули походный стол, пользуясь походными котелками, флягами и боевыми ножами. Подаренную птицу Бонгани есть запретил, хотя «леопарды», осмотрев, обнюхав и надрезав ее, клялись, что никакой опасности подношение не представляет. Рафаил бросил дичь в реку, и в тот же миг вода сильно всплеснула, мелькнуло что-то темное, и только водоворот закрутился на месте исчезнувшей тушки.