Алмазы для Золушки - Корецкий Данил Аркадьевич - Страница 23

– Сейчас какая-то тварь всплывет кверху брюхом! – засмеялся Рафаил, но никто его не поддержал. Да и отравленные твари не всплывали: то ли яд для них был слабоват, то ли птица была вполне съедобной. Но это уже никого не интересовало…

После еды, греясь в лучах заходящего красного солнца, Кира сидела на большом камне возле берега, разглядывая ящериц, которые с такой скоростью молотили задними лапками по воде, что умудрялись пробегать по её поверхности, словно по суше. Тонкие длинные пальцы, длинные хвосты и наросты на голове и спине делали этих странных животных похожими на уменьшенных в сотни раз динозавров. Зрелище завораживало и одновременно дарило ощущение эмоциональной опоры: вчерашняя сотрудница бухгалтерии в «Картонке», побывшая королевой Бала Цветов, ставшая гражданкой Франции и женой французского разведчика, тоже, если понадобится, и по воде пробежит, и ящерицей обернётся…

– Это василиски, – услышала она голос Рафаила за спиной. – Но помните про водяных гадов!

Кира инстинктивно подобрала ноги и обернулась. Рафаил подошел вместе с Жаком, в руке он держал бутылку белого рома и пластиковые стаканы.

– Не отметить ли нам начало экспедиции? Ваш муж дал согласие.

– С оговоркой, – уточнил Жак. – У «Черных леопардов» за пьянку в походе расстреливают. Нечто похожее, насколько я знаю, было принято и в Иностранном Легионе…

– Но мы, к счастью, не «леопарды», – улыбнулся Рафаил. – Да я уже давно и не легионер. А в племени буру употреблять спиртное не возбранялось, особенно жрецу!

Кира пожала плечами.

– А я не имею отношения и к племени буру. Хотя и слышала о нем…

– Ну, и отлично! – Рафаил разлил ром, раздал стаканы, облокотился на камень у ее ног. – За удачное завершение начатого! Пусть алмазы станут нашими! Хотя это будет трудней, чем я думал… Местность изменилась, племена поменяли места стойбищ, привязка карт к местности оставляет желать лучшего… Но будем надеяться, что Великий Буру нам поможет! То есть… Ну, вы меня поняли!

Он протянул стакан, они непривычно мягко, беззвучно чокнулись. Мужчины выпили. А Кира ошеломленно смотрела на руку Рафаила. Точнее, на перстень – простенький, из белого железа, то ли с золотистым камнем, то ли с блестящим гранями кубиком золота в центре. Ее даже в пот бросило. Перехватив тревожный взгляд Жака, она залпом выпила ром. Крепкий напиток обжег гортань, огненным клубком покатился вниз, в желудок. Хотелось чем-то закусить, запить спрайтом или кока-колой, но под рукой ничего не было. Только мутные, полные опасности, воды Кванзы. Но ром быстро ударил в голову, и Кира успокоилась.

– Что с вами? – перехватив ее взгляд, спросил Рафаил и вытер губы тыльной стороной ладони. – Понравился перстень? Наверное, удивлены, думаете, что это золото на таком неказистом кольце?

Кира покачала головой.

– Золото дураков. Халькопирит или медный колчедан. Просто я знаю этот перстень!

– Именно этот? – удивился Рафаил. – Таких ведь много!

– Да. Молодые геологи оформляют так образец из первого найденного месторождения: вделывают кусочек в перстень или медальон. Как талисман на удачу.

– Вот именно! Их очень много. Они дешевые.

– Внутри есть гравировка. Буквы «ДБ» и год 1986. Дмитрий Быстров – мой отец. В 1986 он нашел крупные залежи халькопирита. Откуда у вас это кольцо?

Рафаил изумленно воздел руки к небу.

– О Великий Буру! – воскликнул он и тут же поправился:

– О Боже, может ли такое быть?! Значит, вы и есть маленькая дочка Дмитрия?! А я его напарник, мы искали алмазы в начале девяностых! Это мы – Архангелы! Он Самуил, а я Рафаил! Это имена настоящих архангелов! Мы к ним привыкли… Самуил много рассказывал про вас. А перстень он мне подарил на память, когда мы расставались… Надо же, какое счастливое совпадение!

– Не знаю, насколько оно счастливое! – Кира отвернулась и снова уставилась в воду. Она не знала, как себя вести с этим человеком. С одной стороны, это из-за него заварилась такая каша через четверть века спокойной жизни… А с другой – это действительно напарник отца, они вместе преодолевали трудности, рисковали жизнями, он убил напавшую на отца обезьяну… И в чем он виноват? Заставить человека сказать правду – нетрудно, особенно, когда он не знает – к чему это приведет…

Василиски продолжали бегать по воде, но они не могли ответить на ее вопрос.

– Дмитрий тоже любил разглядывать этих ящерок, – сказал Рафаил. Похоже, он уловил настроение Киры и старался наладить с ней контакт. – Их ещё называют ящерицами Иисуса Христа. Это ведь Он ходил по воде…

– Наверное, того кто вами командовал, вы называли Христом? – спросила Кира, и вопрос прозвучал вполне естественно.

– Почти, – кивнул Рафаил. – Для Абига Бонгани я придумал псевдоним Всевышний. Но он и тогда не умел ходить по воде. А сейчас тем более – набрал килограммов двадцать…

– А архангелы могли ходить по воде?

– Наверное, – кивнул Рафаил. – Мы-то не настоящие архангелы, но ходили и по воде, и по огню, по болотам… Почти три года вместе. Сколько раз мы отбивали друг друга от здешних чудовищ, от каннибалов, вытаскивали из топей…

Он говорил с искренним подъемом, как говорят только правду.

– Если бы можно было вернуться к тому ручью возле ангольской границы, возле которого наши пути разошлись… если бы мы выбрались тогда вместе из этой, – он понизил голос, покосившись на сидевших неподалеку африканцев. – Из этой зелёной задницы… Всё могло бы сложиться иначе, и у него, и у меня… Не думал, что останусь живым, не думал, что выберусь из джунглей, не думал, что вернусь в джунгли… И уж, конечно, не думал, что встречусь с его маленькой дочерью. Это его фраза: «Золото дураков!» У вас его манеры, его интонации, его характер… Не могу отделаться от мысли, что он сейчас окликнет меня, позовёт выходить на маршрут…

Рафаил налил себе и передал бутылку Жаку, качнул стаканом.

– В память Дмитрия Быстрова, моего друга!

Мужчины еще раз выпили, Кира только пригубила.

– Я много думал о том, как мы расстались, – задумчиво сказал Рафаил, как будто говорил сам с собой. – И, в конце концов, пришел к мысли, что Дмитрий все сделал правильно. Я был на одной стороне реки, он на другой. Я был ранен, и меня окружили туземцы. Если бы он вернулся, его бы убили. Скорей всего, в горячке убили бы нас обоих. Я бы в любом случае не смог уйти. А он мог и воспользовался этой возможностью. Я бы поступил так же на его месте. По-другому бывает только в кино!

– Постойте! – насторожившись, перебила его Кира. – Как же он подарил вам кольцо при таком драматичном расставании?!

– А! – Рафаил беспечно махнул рукой. – Когда мы нашли алмазы и каждый взял карту с кроками, тогда он и отдал мне кольцо. По большому счету, это и было прощанием – совместная работа закончилась… А во время перестрелки было, естественно, не до подарков…

Рафаил с готовностью отвечал на расспросы Киры. Она слушала его рассказы и словно переносилась во времена своего детства, когда отец вернулся из Африки в ореоле путешественника на край земли. Нападения людоедов, крокодилы и питоны, непредсказуемые местные проводники, неведомые духи, руководящие поступками людей. Сейчас она открывала эти истории для себя по-новому. Слушая Рафаила, она понимала, что отец многое от неё утаивал, смягчал подробности: приключения в джунглях Борсханы были куда более кровавыми и трагическими, чем в его пересказе дочери-подростку.

Настороженность прошла. Она даже испытала некоторую симпатию к Антуану Вильре. И сочувствие к нему. Двадцать лет среди дикарей, причем он сумел там приспособиться и стать жрецом племени…

Красное солнце быстро опустилось за горизонт, сразу же стемнело, на небе высыпали крупные яркие звезды, в джунглях включилась оглушительная многоголосица ночных насекомых, птиц, зверей, неизвестных тварей, а может, и могущественных Духов джунглей…

– Неловко вас прерывать, – вступил в разговор Жак. – Но пора спать. Завтра будет тяжелый день.

«И неизвестно какая ночь», – добавил он про себя.