Жребий судьбы (ЛП) - Ирессё - Страница 12

— Все верно, — подтвердил Рогир. — Но даже тогда они не смогли взять Рикар. Просто отступили к Зиане и объявили новую столицу на уже завоеванной территории. Почти семь лет северо-западом правили чужаки. Однако Уилан назначил наследником престола своего второго сына, Диорна, поставив его во главе вооруженных сил монархистов. За четыре года оккупации Диорну удалось подавить восстание Ровара. В отличие от отца он не церемонился с мятежниками и разгромил их подчистую, казнив собственного брата вместе со сторонниками. Не пощадил никого, в том числе и чистокровных.

— И роздал освободившиеся титулы и земли в награду дворянам, которые сражались под его знаменами, — вставил Лассен.

Рогир подытожил:

— А через год Уилан умер, и на трон взошел Диорн. Он успешно пресек дальнейшее брожение в рядах аристократии, заставив всех вельмож принести ему клятву верности и потребовав вассальной дани. Эти обязательства и поныне имеют силу. Если кто-то из герунов хотя бы слово скажет против короны или проявит малейшее сочувствие врагам монархии, его уже можно обвинить в подстрекательстве к бунту.

— Брать клятвы с новоявленных феодалов и баронов — наверняка задача несложная, учитывая полученные ими богатства и привилегии, — заметил Лассен, увлекшись ходом истории, из которой четко вырисовывалась современная политическая структура Иландра. — Кроме того, это вынудило остальных последовать их примеру, дабы снять с себя подозрения в склонности к предательству.

Встретив откровенно одобрительный взгляд Рогира, Лассен опять начал нервничать и смущенно отвернулся, сделав тому знак не прерываться. Чуть улыбнувшись, ардан повиновался:

— Итак, заручившись поддержкой знати, Диорн вновь сплотил королевскую армию и бросил все силы на то, чтобы изгнать вараданов из Иландра. Вот с этого момента сказка и превращается в трагедию. Ты же помнишь, как вараданы насаждали у нас поклонение древнему языческому богу Ксерасу? — Лассен кивнул. — Я считал, нет преступления, равного этому массовому отступничеству и возвращению к вере, давно отринутой нашими предками. Однако Ферренда доказали обратное.

Не скрывая отвращения, Ардан продолжал излагать события:

— После того как Диорн объединил войска Иландра, он смог переломить ситуацию в свою пользу и за последний год оккупации разбил большую часть вараданской армии, отвоевав у Горема столько земель, что тот, ожидая возмездия, стал смертельно бояться поражения. Прознав, что Диорн готовится к походу на Зиану, он приказал принести в жертву жрецов и священнослужителей местного храма. Сначала их подвергли ритуальному надругательству символическим фаллосом Ксераса, а потом оставили истекать кровью на его нечестивом алтаре.

Рогир говорил настолько резким тоном, что Лассен невольно задрожал. Глаза ардана мрачно сверкали, точно страшная картина сейчас стояла перед ним, наполняя его сердце болью и гневом.

— Грязное божество предсказуемо не вняло мольбам Горема, и он предал город огню, после чего пустился в бега. Войска Иландра следовали за ним по пятам. Его взяли в плен уже у самой границы и вместе с сыновьями приволокли обратно для публичного наказания. Когда Диорн увидел, что тот сотворил с Зианой, он повелел, чтобы Горем и члены его семьи были посажены на кол на главной площади. На тот самый фаллос, от которого погибли храмовые священники. Затем Диорн напал на Вараданию, покорил её и присоединил к Иландру.

Эту часть Лассен знал наизусть. Варадания прекратила свое существование уже спустя десять лет. На третей части территории бывшего царства теперь находятся феодальные владения Виреш, где с тех пор по традиции правит наследный принц Иландра прежде, чем стать королем. Остальные две трети занимает Автономная Провинция Тенерит, где время от времени еще поднимают головы самозваные вараданские сепаратисты, которые неизменно утверждают, что сыскался очередной потомок сыновей Горема, и требуют, чтобы Тенерит и Виреш восстановили свою целостность и исконный суверенитет.

Неожиданно Рогир снова обратился к тому, когда армия Иландра впервые ступила на дымящиеся руины Зианы. Каким-то чудом храм уцелел, хотя местами сильно обгорел. Там и нашли трупы убитых жрецов.

Голос Рогира упал почти до шепота:

— Но это еще не все. В маленькой келье обнаружили тела совсем еще юных послушников. Многие из них даже не достигли совершеннолетия. Позорной смерти от насилия на алтаре языческого божества они предпочли яд. Состав, который используется для бальзамирования покойников — единственная легкодоступная отрава в храме.

Лассен ужаснулся. Бальзамирование предохраняет усопшего от разложения на десять дней траурных бдений.

Рассказ подходил к концу, и глаза Рогира подернулись влагой:

— Мучительная агония… они лежали, обнявшись и держась за руки, чтобы утешить друг друга в последние минуты жизни. Их лица… пепельно-серые, искаженные страданиями… Кровь господня, я не могу думать об этом без содрогания.

Лассен в замешательстве нахмурился. Казалось, Рогир сам видел тела погибших юношей — настолько неподдельной тоской веяло от его слов.

Заметив, что настроение Лассена изменилось, он пояснил:

— Та трагедия достаточно ярко и в деталях описана многими очевидцами. Я волей-неволей ознакомился со всеми источниками. Моему возмущению не было предела. Даже сам процесс чтения уже угнетал. Такое не забывается никогда… Ах, давай лучше поговорим о чем-нибудь менее мрачном.

И они ненадолго замолчали. Наконец Лассен нерешительно начал:

— Я очень хочу учиться и завершить школьную программу. Родители мечтали, чтобы я поступил в университет. Я тоже.

Король кивнул:

— Я уже поручил Жозелю устроить тебя в академию Рикара. Митр сказал, что до окончания средней школы тебе осталось два года.

Лассен с нетерпением закивал, и Рогир снисходительно улыбнулся:

— Если пожелаешь, перейдешь в государственный университет. Но с одним условием: всегда оставляй мне и Жозелю своё расписание. Я должен знать, где ты находишься, чтобы тебя не третировали.

— Третировали? Кто?

Рогир обвел кончиком пальца ушную раковину Лассена, тронув серьгу:

— Ты не городской, в столице недавно. Прискорбно, но фанатизм и высокомерие среди чистокровных аристократов далеко не редкость. Некоторые так распоясываются, что плохо обращаются с теми, кого считают ниже себя. Ведь именно студенты из высокородных пустили в обиход термины «седиры» и «эниры». Но если окружающие будут знать, что ты принадлежишь мне, тебя никто не тронет. — Вот ему и напомнили, в каком качестве он при ардане. Лассен густо покраснел. Рогир тихо хмыкнул, забрав у Лассена недопитое вино, поставил оба бокала на столик. — Хотя мне и не терпится приступить к твоему обучению обязанностям наложника, но опыт подсказывает, что тебе сначала лучше освоиться в новом доме. Впрочем, думаю, мы не слишком поспешим, если я преподам несколько уроков искусства доставлять удовольствие прямо сейчас.

Лассен не успел сообразить, что с ним собираются сделать, как тот наклонился и нежно поймал его губы своими, заставив ахнуть от неожиданности. Рогир немедленно этим воспользовался, скользнув языком в приоткрытый рот. Лассен замер, ошеломленный интимностью происходящего. Но когда их уста слились еще теснее, он уступил напору, полностью отдавшись поцелую. Еще чуть-чуть, и он бы расплавился под откровенными жаркими ласками. Лассен обмяк, едва не потеряв сознание — хорошо, Рогир подхватил.

Отец предупреждал, что ему предстоит целоваться, но этот упоительный беспредел превзошел все его ожидания. Он такого даже вообразить не мог — Рогир исследовал глубины его рта, вырывая из горла частые стоны, пробуя на вкус, искушая попробовать в свою очередь. Решившись, взволнованный Лассен несмело тронул язычком чужой язык и услышал ответный стон. В следующее мгновение он оказался прижатым к дивану и уже ни о чем не думал, теряясь в изумительных ощущениях. Только одно имело значение: теплые губы, что их дарили, упругие рельефные мускулы, по которым порхали руки. Лассен цеплялся за Рогира, бессознательно моля о чем-то, чего сам не ведал.