Жребий судьбы (ЛП) - Ирессё - Страница 55

Лассен поднял взгляд. Рогир, войдя, сел рядом. Почувствовав его надежное объятие, он откинулся любимому на грудь и прошептал:

— Как мы его назовем?

Тот с обожанием посмотрел на ребенка и улыбнулся:

— Как пожелаешь.

Лассен свел брови и возразил:

— Но он же твой наследник. Разве ты не должен наречь его фамильным именем твоего дома?

— А разве мы теперь не одна семья? Это твоя привилегия, Лас, как адды.

Складка между бровей разгладилась, взгляд просветлел:

— Тогда я хотел бы назвать его в честь моего опы Вайрона, — решил Лассен.

— Вайрон Эссендри… — повторил Рогир. — Имя, достойное будущего ардана. Ты, наверное, обожал своего опу.

Лассен кивнул:

— Он был самым замечательным дедушкой в мире. Таким любящим, нежным, терпеливым и в тоже время сильным. Всегда защищал нас.

— И отличался невероятно привлекательной внешностью. Я угадал? — спросил Рогир. Увидев смущение Лассена, он ухмыльнулся. — Разумеется, ты его точная копия.

Лассен окончательно смешался и покраснел, со счастливым вздохом преклонив голову на плечо Рогира. Оба замолчали, наслаждаясь уютной тишиной, простой радостью близости друг друга и их тихонько посапывающего сына. Но вскоре Лассен ощутил, что настроение Рогира неуловимо изменилось. Его взволновала печаль, омрачившая радость супруга:

— Тебя что-то беспокоит? — пробормотал он. Когда тот покачал головой, Лассен не отступился. — Не неси это бремя в одиночку, арьяд. Поделись со мной.

Рогир неохотно пересказал ему то, что узнал от кузенов. К концу повествования он уже порядком расстроился и снова разозлился сам на себя. Лассен поспешил его успокоить:

— Никто ни в чем тебя не обвиняет, ты же доверял ему. Конечно, подобное предательство почти неслыханное явление, особенно в королевском доме.

— А как же Феррендское Межвластие? Ведь оно стало возможным только из-за измены близкого родственника, — криво усмехнулся Рогир.

— Но за всю историю Иландра такое случилось лишь однажды, когда сын пошел против родителя, — возразил Лассен.

— Вот теперь вторая попытка предать короля, — с горечью отозвался Рогир.

Лассен печально улыбнулся.

— Или быстро вознестись к власти.

Рогир уставился на него недоверчивым взглядом:

— Неужели ты их прощаешь, несмотря на то, как они с тобой обошлись.

— Просто думаю, что на их месте я тоже надеялся бы на милосердие.

Губы Рогира тронула легкая усмешка:

— Да скорее тропики Арвальда замерзнут, чем ты научишься такому же вероломству.

— Ты меня слишком переоцениваешь.

— Я лишь говорю правду. Но в любом случае, это развязывает мне руки и освобождает нам дорогу.

— Освобождает дорогу?

— Дает мне повод для развода. Тирду больше нечем меня удержать. — Рогир прижался губами ко лбу Лассена. — Пора сделать из тебя добропорядочного дейра.

Глава 23. Противостояние

Рогир провел большую часть осени и всей зимы за границей, и весной по его возвращении в столицу пошли разговоры. Просто неслыханно, чтобы ардан отсутствовал целых пять месяцев! Хотя для злых языков это служило лишь поводом.

Рикарцы в шоке наблюдали, как вскоре после полудня правитель проехал по улицам бок о бок со своим пропавшим наложником. Неужели сплетники лгали, что король забросил поиски? Поговаривали, тот настолько разъярен, что Лассену Идана лучше не показываться при дворе, если ему дорога жизнь.

Однако жителей ожидал еще больший сюрприз.

У зевак челюсти отвисли и глаза едва не вылезли из орбит при виде ребенка, с любопытством выглядывающего из прочно завязанного на плече Рогира шарфа. Судя по размеру, младенец был грудной. Месяцев пяти — примерно столько же Рогир провел на чужбине. Ребенок отличался соболиными волосами и радужками с ободком.

Не успели горожане начать строить догадки, как некоторые из самых глазастых зрителей заметили сережки в ушах ардана и его возлюбленного. Адамант и белоснежный сапфир в переплетении серебряной и золотой оправы. Народ зашептался. Рогир тайно вступил в освященный брак? К тому времени, когда кавалькада свернула на дорогу к Цитадели, новость уже долетела до сторожевой башни. И все, от самых гордых и невозмутимых придворных до кухонной прислуги, судачили только об этом.

Въезжая во внутренний двор замка, Рогир перехватил покрепче своего сына, который так живо стремился исследовать новую обстановку, что, казалось, вот-вот выползет из перевязи и вскарабкается родителю на шею. Дайлен и Верен снисходительно посмеивались, глядя на забавные попытки маленького наследного принца Иландра.

У главного входа их встретили разъяренный Тирд с недавно прибывшим Имкаэлем. Оба скептически смотрители, как Рогир идет по мощеной булыжником дорожке с сыном на руках; брат по одну сторону, любовник — по другую. Нет, отныне не любовник, понял Имкаэль, едва увидев сережку, свисающую с левой мочки Рогира.

Дядя открыл было рот, чтобы отругать своего нерадивого племянника, но тот холодно осадил его:

— Не припоминаю, чтобы я разрешал вам вернуться из ссылки, дядюшка.

— Это я его вернул, — с вызовом вмешался Тирд.

— На каком основании? — бросил Рогир.

— Я ардис!

— А я — ваш суверен. Никто на всей этой земле не смеет перечить моей воле. Даже вы, Тирд Кардова тар Эссендри.

Тирду не составило труда быстро смекнуть, что Рогир нарочно обратился к нему с частицей тар, чтобы подчеркнуть лишь принадлежность к дому, а не статус королевского супруга. Он в гневе и замешательстве воззрился на Рогира.

— Вы поставили условие, чтобы я после свадьбы взял вашу фамилию!

— Поскольку предполагал, что Эссендри однажды будут править Анжу, — подхватил Рогир. — Но так как имела место досадная ошибка, вам нет никакой нужды носить мое имя. Я этого не желаю.

Он повел Лассена в замок, оставив ошеломленного Тирда у дверей. Когда тот попытался войти следом, Дайлен преградил ему путь:

— Сдается мне, что не в ваших интересах выносить этот вопрос на публику. — На пороге толпились придворные и челядь, высыпавшие из дворца, дабы приветствовать короля. — Рогир разберется с вашим делом в красной комнате, как только устроит Вайрона в своих покоях.

— Кто такой Вайрон? — потребовал Имкэель.

— Вайрон Эссендри иль Идана, его сын и преемник, герун-тиар, — ответил Дайлен, используя полное имя племянника, чтобы подчеркнуть, кто именно отец малыша.

С этими словами Дайлен удалился, а Имкаэль и Тирд озадаченно уставились ему в спину. И лишь когда тот скрылся из поля зрения, до них дошел смысл произнесенных им чуть ранее слов:

Разберется с их делом?

* * * *

Через час они собрались в комнате, которую называли красной из-за темно-рубиновой обивки стен и ковров. Мебель в ней отсутствовала, за исключением одного стула с высокой спинкой в её дальнем конце и низенькой скамейки для писца. Красная комната не сулила ничего хорошего: в лучшем случае она служила местом проведения неофициальных слушаний, в худшем — допросной.

Входя, Имкаэль спрашивал себя, что их с Тирдом ожидает. Рогир восседал на единственном стуле, родственники выстроились по бокам. Дайлен, Йован, Кеоск, братья Джилмаэль и Зикриэль — весь, обычный для суда состав. Но с какой стати тут Эйрин и Кейран? А Джарет что здесь забыл?

Герун нахмурился, увидев светловолосую голову дейра, который стоял слева от Рогира. Он впился взглядом в Лассена. Однако Идана сохранял нейтральное выражение лица. Почти. Что-то промелькнуло в его глазах. Что-то похожее на жалость. Но как же так?

Мрачный настрой Имкаэля поколебался:

— К чему этот фарс, Ро-мин? — начал он, игнорируя протокол.

Рогир ответил с леденящей улыбкой:

— Какой именно фарс вы имеете в виду, дядя? Мой брак с вашим сыном или угрозы, которыми вы меня к нему принудили?

— Как вы смеете называть наш союз фарсом! — возмутился Тирд.

— Если цель достигнута нечестными средствами, результат получается не менее пародийным, — отрезал Рогир.