Пределы (ЛП) - МакГинли Сид - Страница 41

Тарин подавился. И как такое можно не почувствовать? Эдон полностью заполнил собой его рот и теперь утыкался головкой члена в дрожащую штучку в горле. Тарин заёрзал и попытался отползти на ноющих коленях, однако хватка у Эдона — будь здоров!

Сержант зашипел и, немного качнувшись, вновь толкнулся Тарину в рот.

Тарин всхлипнул. Да, ему всё ещё нравился огромный член Эдона, напоминающий о любимом дубе, но сейчас Тарин чувствовал себя уставшим охотником. Словно ты не в силах продолжать, и хочешь поскорей уже зажарить добычу. Приз ждёт впереди, но сейчас нужно выполнить работу и не торопиться.

Нет, не так! У Тарина голова шла кругом. Его заводили ритмичные движения Эдона. Он представил, что плывет по озеру на спине и наслаждается играющими в листве нежными солнечными лучами. Тарин наслаждался гладкой кожей двигающегося во рту члена. Подхватив ладонью крупные яички сержанта, Тарин слегка покатал их в руке, словно это была драгоценность.

Эдон напрягся, и Тарин запаниковал, когда его рот наполнился даром, а в горле всё ещё находился член сержанта. Тарин запищал, и Эдон немного ретировался.

Тарин стал судорожно глотать, стараясь не растерять драгоценный дар. Но стоило только ему расслабиться, как в горло ударила последняя струйка спермы, и Тарин подавился.

Отдёрнувшись, он потёр лицо.

— Заставил меня неправильно вдохнуть! — возмущённо сказал Тарин. — В носу щекотно. — Он засопел. Всё перемешалось: слёзы, сопли и дар.

Эдон выровнял дыхание и нагнулся.

— Матушки, мальчик, это было нечто. Я даже немного завидую Гаррику. — Сержант помог Тарину подняться. — Зато ты промыл нос чем-то новеньким! — Эдон пристально посмотрел на Тарина. — Сомневаюсь, что тебе это повредит. А теперь давай засунем буханки в печь, и я покажу тебе, как делать закваску для теста.

Тарину жутко хотелось кончить, но в то же время ему было приятно, что Эдон похвалил его, и он последовал за сержантом, стараясь не обращать внимания на торчащий из-под футболки член.

Взглянув на Тарина, Эдон рассмеялся и велел ему отойти от печи.

— Дай-ка сюда буханки, мальчик. Я сам их засуну. Не хочу объяснять Гаррику, откуда у тебя там ожоги.

Тарин вздрогнул и отошёл подальше, схватил со стола хлеб и передал его в руки Эдону.

Нет, члену не место рядом с печкой.

Огонь наконец разгорелся, и к тому моменту, когда Эдон закончил укладывать буханки, у него на лбу выступили капельки пота. Тарин подал ему прохладную медовую воду и, услышав в ответ благодарность, был удивлён разлившимся по позвоночнику теплом.

— Пока печётся хлеб, я покажу тебе, как готовится новое тесто и, если останется время и ты будешь вести себя хорошо, возможно, разрешу подрочить.

Тарин вёл себя как примерный мальчик, пока Эдон показывал ему огромный таз с какой-то булькающей бродящей массой такого же цвета, как берег летнего озера. Эдон зачерпнул сероватую слизь и вылил её в большущую чашу, в которую, наверное, смог бы поместиться маленький мальчишка.

— Гадость какая, — осмелился высказаться Тарин, надеясь, что эта слизь не превратится в такое же месиво, что и жидкие яйца.

— Да уж, но для нас она бесценна. Кстати, она живая. Мы держим её в тепле и всегда подпитываем, когда берём тесто. Вот так. Смотри.

Тарин осторожно заглянул в таз, словно ожидал, что из него вырвутся огромные челюсти и откусят Эдону руку, которой он сейчас добавлял туда немного мёда, муки и воды.

— Ничего, — растерянно сказал Тарин.

— Разочарован, мальчик? Дрожжи слишком малы, чтобы их рассмотреть. Такие же мелкие, как микро-козявки в воде.

Тарин поморщился.

— Если не видны, то не настоящие. Глупость какая. В воде нет козявок. Не хрустящие. Не вкусные.

Хитро улыбаясь, Эдон толкнул его плечом.

— Но ведь дар вкусный?

Тарин фыркнул. Похоже, Эдон перегрелся у печки. Да, мальчишкам, которые засыпали на солнце, часто снились сны, похожие на реальность. Но утверждать, что в даре живут козявки, это уж слишком!

— Целитель Гайдеон показывал их нам, — сказал Эдон. — Если у него будет хорошее настроение, он покажет тебе твой дар под микроскопом, и ты увидишь маленьких извивающихся головастиков.

«Мужчины!» — подумал Тарин. Ещё вчера Титус пытался запутать его рассказами о мальчишках и о том, произошли ли они из яиц. Теперь вот Эдон утверждает, что в моих яичках живут маленькие лягушки. Тарин вздохнул. Возможно, Матушки — самый простой ответ на все вопросы…

— Не вздумай чихнуть, Тарин. Сейчас мы добавим в таз муку, соль, воду и немного разведённых дрожжей. Ты пока помешивай, а после, когда тесто затвердеет, мы замесим его.

— У меня уже затвердело, — Тарин помахал своим возбуждённым членом.

— Матушки! Иди вымой руки. Снова! Что я говорил о мальчишечьей грязи?

— В еду нельзя, — пробурчал Тарин. — Но весь они такие маленькие. И вкусные!

Эдон фыркнул.

— Мужчины не хотят мальчишечий дар в хлебе.

— А говорил: соль!

— Перестань мне перечить и иди вымой руки. Мы добавим туда настоящую соль, которая, кстати, тоже очень ценна для нас. Поэтому не отвлекай меня, когда я буду её отмерять.

Тарин ополоснул руки. Если так дальше пойдёт, то он просто растворится в воде. Тарин взволнованно подумал о случае, когда однажды, проведя долгое время на озере, вся его кожа сморщилась. Наверное, это и есть значение слова «перечить». Тарин посмотрел на руки. Гладкие и твёрдые.

— Мальчик, иди работать.

Тарин помахал руками. Ну вот, теперь он будет переживать о маленьких козявках на коже. Однажды ведь его уже кусало что-то невидимое, так, может быть, Эдон всё-таки прав?

Сержант всунул Тарину в руки деревянную палку с расплюснутым концом.

— Размешивай медленно, мальчик. Иначе мука снова попадёт тебе в нос.

Осторожными движениями Тарин водил по серой массе, пока Эдон тоненькой струйкой лил туда воду. Вскоре масса превратилась в тяжёлый и вязкий шарик, и Тарин продолжил работать руками. Когда же Эдон велел ему вывалить тесто на стол, он уже весь вспотел и запыхался. Сержант разделил массу на две большие части, и они с Тарином начали мять эти комки. Периодически Эдон подсыпал немного муки, и вскоре Тарин повеселел, ощущая такую же радость, как от пробежки по лесу.

Тесто каталось и мялось под его пальцами, как попка глупого Кори. Тарин моргнул, когда в голове всплыли старые воспоминания, а потом медленно приложил руку к круглому гладкому комку. Эдон отошёл от стола к печи, и Тарин кивнул своим мыслям.

— Утренний хлеб почти готов, мальчик. Положи тесто в кастрюли и отнеси в тёплую комнату. Я пока вытащу хлеб, а потом посмотрю, как ты работаешь над собой ручками.

Тарин вышел из транса и поторопился выполнить задание. Дар в потяжелевших яичках больше не мог ждать. И… Леди! Как же вкусно пахнет свежеиспечённый хлеб! Член «воспрял духом», а во рту появилась та сладостная «хочу сейчас» влага.

Эдон рассмеялся, осторожно выкладывая хлеб на стол.

— Теперь понимаешь, почему это чудо? Из противной вязкости и муки получается Матушкино Благословение.

Тарин фыркнул. Снова эти Матушки! Но свежий хлеб пах так вкусно, что Тарин чуть не расплылся лужицей у стола.

Эдон продолжил:

— Как бы мужчины узнали, как печь хлеб? Как растить и растирать зерно? Где найти дрожжи, и что с ними делать? А месить тесто, дать ему отдохнуть и только потом печь его? Это Матушкино Благословение и доказательство того, что мы цивилизованные, а не дикари.

Во рту у Тарина собралась слюна, а член стал выделять смазку. Тарин не знал, какое желание удовлетворить первым.

— Хлеб ещё очень горячий, мальчик, — мягко сказал Эдон. — Покажи мне, как ты себя гладишь.

— Испачкаю руки, — нахально ответил Тарин, но потом всё-таки схватил член и провёл по нему рукой.

— Да, приступай, мальчик.

Тарин улыбнулся, смачно сплюнул в ладошку и погладил член от основания до головки. Свободной рукой он задрал футболку и нашёл чувствительный сосок. Как же было здорово хоть ненадолго освободиться от ненавистной тряпки. Тарин застонал, массируя коричневый бугорок.