Механический Зверь. Часть 4. Мастер тысячи форм (СИ) - Розин Юрий - Страница 21

Хотя, стоило отметить, что сегодняшний приступ был все-таки куда сильнее обычных. Звон стекла и треск превращаемой в труху слабенькими заклинаниями магии земли мебели был слышен даже с улицы. И присутствие рядом с Пунбелом единственного человека, способного выдерживать его характер вот уже сорок лет, личного секретаря и по совместительству управляющего особняка, мало помогало.

— Господин, прошу, успокойтесь… — старик, начавший свою службу еще при деде Пунбела, с горестным выражением лица проводил взглядом полетевшую вниз по лестнице хрустальную пепельницу.

— Что-то требовать за свою девку, у которой уже вышли все сроки годности и которой я бы побрезговал, даже если бы она сама ко мне в ноги бросилась? — Мягкий даже на вид пуфик взорвался облаком шерсти и тряпок, не выдержав попадания булыжника размером в небольшую дыню. — Ну ладно, он у меня еще получит! Не хочет по-хорошему, будет по-плохому. Инот! Инот! — Поглощенный превращением прикроватной тумбочки в розжиг для камина, Пунбел потерял из виду секретаря, ради собственной безопасности спрятавшегося за угол шкафа.

— Я здесь, господин!

— Пошли кого-нибудь в город, я хочу чтобы Рваный был у меня сегодня же!

Очевидно, что прозвищем Рваный не окрестили бы порядочного и законопослушного человека, так что в вытянувшемся от страха лице Инота не было ничего удивительного. Однако противиться воле своего господина, тем более когда он в таком настроении, было себе дороже, так что старик лишь низко поклонился и поспешил, воспользовавшись легальным поводом, ретироваться на безопасное расстояние.

И, стоило отдать ему должное, несмотря на свой возраст и въевшуюся в кости трусость, порученную ему работу Инот исполнял добросовестно и быстро. Именно поэтому, а еще из-за необычайной для его лет ловкости при уклонении от летящих в голову предметов, старик и продержался на этой должности так долго.

Кличку свою Рваный получил вполне заслуженно. Левое ухо отсутствовало почти полностью, право было рассечено пополам, обе ноздри были рассечены, создавая впечатление что их хозяин постоянно в гневе, словно выпущенный на арену бык. Левую половину лица украшали четыре длинных и глубоких пореза от когтей какого-то зверя, никто не знал какого, каждый раз, напившись, Рваный в красках расписывал историю о своей схватке с дикой тварью и каждый раз это был кто-то новый: волк, пума, росомаха, даже тигр. Потому уже давно ходили слухи, что никакого зверя на самом деле не было и причиной появления этих шрамов является что-то куда более банальное и скучное вроде падения на тяпку или вроде того. Кто-то даже говорил что Рваный сам себя порезал, чтобы выглядеть более устрашающе, но, как бы там ни было, обсуждали это только шепотом и только убедившись, что Рваного нет поблизости, потому что, как бы он не получил свои травмы, человеком он был крайне неуравновешенным и очень любил убеждать окружающих в их неправоте крайне агрессивными методами.

С Пунбелом Нувари Рваного связывали давние отношения, описать которые можно было четырьмя словами: «Ты — мне, я — тебе». Более цивилизованным, было бы, пожалуй, назвать их бизнес-партнерами, но учитывая характер и род деятельности обоих, для них такие слова не подходили. Да и то, что они обсуждали, назвать «бизнесом» повернулся бы язык лишь у последнего проходимца.

.

— Попробуй поделать какие-нибудь упражнения, вроде приседаний или наклонов. — Большой белый кот, удобно расположившийся на прикроватной тумбочке, внимательно разглядывал Сына Монарха, делающего свои первые за много месяцев шаги. На самом деле мужчина мог бы встать на ноги и раньше, но и Лаз, и троица магов-лекарей сошлись на том, что лучше подождать пару лишних дней, чтобы все было уже наверняка. Так что сейчас вся неловкость и заторможенность движений были вызваны не слабостью, а непривычкой.

Бросив на кота недовольный взгляд пациента, который, как и всегда, лучше врача знает о своем диагнозе, Сын Монарха все-таки сделал несколько высоких приседаний, однако всем своим видом постарался показать всю бессмысленность и глупость данного упражнения. От взгляда Лаза это не укрылось.

— Я могу уйти прямо сейчас, ты уже ходишь, так что в целом я свою работу выполнил. — Продолжение фразы так и не прозвучало, но смысл был понятен и без этого.

— Ладно… — Десяток нормальных приседаний и несколько упражнений на разминку были наградой Лазу за настойчивость.

Хотя он уже даже не злился, сколько раз за прошедшие дни ему закатывали такие вот сцены — не пересчитать. Сын Монарха, несмотря на свой возраст, полностью соответствовал своему имени в том, что был крайне капризным и требовательным, таким, каким всегда и представляется избалованный отпрыск короля или императора. К счастью, стоило копнуть чуть глубже и можно было легко найти расчетливого, вдумчивого и сильного духом человека. В противном случае, пожалуй, он бы и не согласился на всю эту затею с исцелением, слишком уж тяжелым испытанием были для умирающего человека ежедневные сеансы животного ужаса. Даже Мина, если бы не круглосуточно дежурящие в их комнате маги-целители, вероятно не смогла бы этого выдержать, заработав себе инфаркт или что еще похуже.

А ведь девушка отличалась отменным здоровьем и, к удивлению всех, в том числе и Сына Монарха, несгибаемой решимостью. Пообещав перенести вместе со своим бывшим господином все процедуры до одной, она держала свое слово и ни разу не озвучила протеста. Хотя каждый раз, когда в комнату входил Лаз в своей кошачьей форме, она становилась бледнее мела и вжималась в подушку так, словно старалась провалиться внутрь матраца.

— Отлично, думаю еще пара дней и все. — Довольно кивающий головой кот, сейчас очень похожий на врача, сообщающего больному хорошие новости, был довольно сюрреалистической картинкой, но тут к этому все привыкли. — К сожалению, я никак не смогу защитить твою душу от появления новых аномалий, но, по моим наблюдениям, она, твоя душа, сама научилась неплохо противостоять им, иначе ты был бы давно мертв, так что в следующий раз мои услуги тебе понадобятся не скоро. В лучшем случае пройдет еще лет десять, прежде чем ты начнешь ощущать те же симптомы.

-Великолепно! Десять лет не видеть твоей кошачьей тушки, о чем еще можно мечтать? — Довольно осклабился Сын Монарха, залезая обратно в кровать, чем вызвал резкое изменение выражения морды Лаза с довольного на разочарованное.

— Это, конечно, не мое дело, но для скорейшего выздоровления тебе стоило бы начать делать хотя бы минимальную зарядку. Твой организм, конечно, каждый день накачивают огромными объемами энергии, но мышцы только от этого в норму не придут.

-Знаешь, это и правда не твое дело. — Буркнул мужчина, отворачиваясь от своего пушистого доктора к стенке.

Говорить что-то еще Лаз не собирался, легко и грациозно спрыгнув с тумбочки, прошел в открывшуюся дверь. Он не был нянькой, его задачей было вылечить душу, а не тело или мозги больного. Тем более он точно знал, что случится минут через пятнадцать, когда, как думал Сын Монарха, кот, а вернее человек, скрывающийся в теле кота, уже точно не сможет за ним следить. К сожалению первого и удовольствию второго, радиус магии восприятия Лаза превышал все представимые нормы, так что при условии отсутствия помех, он мог следить за состоянием своего пациента прямо из номера, где их поселили. И обычно примерно к тому моменту, когда мягкие кошачьи лапки переступали порог гостиницы, Сын Монарха уже во всю делал различные упражнения, настолько тщательно и эффективно, насколько хватало ресурсов его тела. Что бы там ни было, но к делу он подходил обстоятельно и с отдачей, просто не хотел показывать, что слушает чьи-то советы.

Переступая порог номера, Лаз все еще не мог прекратить улыбаться. И вполне характерные звуки, доносящиеся из спальни Фауста и Ронды, лишь добавляли этой улыбке ширины насколько это вообще было возможно для кошки.

— В одиннадцать утра, серьезно? — Сообщение было предназначено только для Фауста, Лаз знал что мужчину таким не проймешь, Ронду смущать он не собирался. Пройдя гостиную насквозь, он вышел на балкон и, обернувшись крупным белым ястребом, взмыл в небо, туда, где его уже ждала Принцесса, получившая от своего человека сигнал. Даже вернувшись в цивилизацию, Лаз не смог отказаться от радости полета и наслаждения от ветра, бьющего в крылья, так что минимум раз в несколько дней срывался в такие вот воздушные прогулки. Все равно до вечера и встречи с Эминой делать ему было решительно нечего.