Atem (СИ) - "Ankaris" - Страница 9

За окном — туман. А на белом фарфоре — фотография яркого уличного кафе и залитой солнечным светом Эйфелевой башни, а ниже надпись на французском: «Париж, я люблю тебя». Когда-то обычный сувенир, купленный в подарок любимой бабушке, теперь, вслед за горьким привкусом зелёного чая, пробуждал в памяти не менее горестные воспоминания.

Прошёл час, за ним ещё один, но как бы она ни старалась нарисовать жуткого гостя из недавнего сна, ничего не получалось. Два серпа-рога превращали голову в козлиную. И всё тут.

22

За разными бесполезными занятиями время пролетело на удивление быстро. И уже вернувшись с пробежки, замкнутый круг повседневной рутины завертелся по-старому.

Хотя герр Краус ожидал девушку к обеду, Дэниэль непростительно опаздывала из-за постоянно отвлекающих мелочей. Теперь вот ещё совершенно некстати обнаружилось, что сапоги перепачканы засохшей глиной. Набрав воды в ведро и взяв пару губок, Дэниэль расположилась на полу узенькой прихожей и принялась оттирать грязь.

Но одними сапогами всё не ограничилось. Из-под голубой тумбы на неё жалобно смотрели пыльные оксворды. В сознании тут же всплыл вчерашний разговор о должности в университетской библиотеке. Дэниэль грустно вздохнула и потянулась за чумазой парой, но не заметила, что левый ботинок цепко ухватился шнурком за торчавший из плинтуса ржавый гвоздик. Острая металлическая шляпка, не желающая расставаться со своим приятелем, всё же не устояла перед стремительным рывком и сдалась, тем не менее, напоследок успев перерезать пару тонких нитей. Образовалась некрасивая зацепка. Чертыхаясь, девушка попятилась назад. Однако заговор предметов на этом не закончился. Изящно изогнутая кокетливая ножка коварно поджидала неосторожного движения приближающейся жертвы. Бум! Дзынь! Звяк! В нескольких сантиметрах шлёпнулось слетевшая с пошатнувшейся тумбы связка ключей. Попятившись назад, Дэниэль попыталась подняться на ноги, но лишь больно тукнулась затылком о дно выдвинувшегося деревянного ящика. Единым потоком полились междометия и жалобные причитания обоих языков. «Дэни?» — едва слышно прозвучало откуда-то.

Девушка инстинктивно шагнула к входной двери и, даже не заглянув в глазок, решив, что это соседка, отомкнула замок, но тут же застыла на месте, поразившись гостю: прямо перед ней стоял не менее озадаченный Штэфан.

— Прости… Не хотел тебя… Я собрался было уйти, — покосился он в сторону лестницы, словно ища путей отступления.

— Что ты здесь?.. Как ты вообще узнал, какая квартира моя? — Дэниэль удивлённо вскинула брови.

— Старушка с первого этажа подсказала, — виновато улыбнулся тот. — Послушай, прости, я лишь… Ты не пришла, я подумал, может, у тебя опять что-то случилось… Ну, как в тот вечер. И номера твоего у меня не было. Глупо вышло, — усмехнулся он, потупив взгляд.

— Нет, не случилось, прости, я забыла… — солгала она, положив ладонь на болезненно ноющий затылок.

— Тогда, — чуть заметно улыбнулся он, — может, сейчас…

— Сейчас я собиралась уходить. Меня ждёт герр Краус, — пробормотала она себе под нос. — Это сосед, — поймав взгляд мужчины, Дэниэль попыталась прояснить ситуацию, однако вышло наоборот.

— Тогда мне не стоит тебя задерживать, — с явным раздражением произнёс Штэфан.

— Я… я могу задержаться, — сказала она, явно избегая встречи их глаз.

Но куда больший дискомфорт вызывало общение через приоткрытую дверь и блуждающее по лестничной клетке эхо их голосов.

— Угостить тебя кофе? — терзаясь сомнениями, верно ли она сейчас поступает, приглашая его, Дэниэль отчего-то пожала плечами.

23

— Присаживайся. Поставлю чайник, — сказала она, но Штэфан, видя её напряжение, так и остался стоять у трещавшего холодильника, осматривая кухню, в размере не уступающую прихожей: один стул, круглый стол, до неприличия белая скатерть.

Дэниэль суетилась над плитой, не замечая его замешательства. Неловкое молчание, сковавшее комнату, нарушил свирепо взвизгнувший за окном ветер. Холодом ворвавшись в чуть приоткрытые ставни и по-хозяйски распахнув их настежь, он вырвал одну из металлических щеколдок. Невесомые крылья занавесок тотчас же вспорхнули вверх, под самый потолок.

— Прости, — сказал Штэфан, собирая разлетевшуюся по всему полу бумагу.

— Всё в порядке, — ответила Дэниэль, не понимая, за что именно он извинился.

— Это твои рисунки? — С интересом рассматривал он листы со странными картинами.

— Это, — начала она, ловя каждое движение мышц его лица, — это что-то типа сонника.

— Для ночных кошмаров? — изучая очередное фантастическое животное, спросил он.

— Для… странных снов.

— Довольно оригинальная идея.

— Довольно, — грустно выдохнула она, на что Штэфан подняв голову, вопросительно посмотрел. — Это всё мама, она — психиатр.

— Воу! — присвистнул мужчина и сел на стул.

— Это… всё сложно. — Дэниэль выключила закипевший чайник и, виновато закусив губу, посмотрела на Штэфана.

— Что-то не так? — полюбопытствовал тот.

— Кофе закончился… Забыла вчера купить.

— Не страшно, — живо подхватил он, — вчера день такой был, — мелькнувшие огоньки обиды в его глазах, закончили мысль сами.

— Прости. — Подойдя к столу, бесшумно поставила она кружку, рядом с непонятным свёртком, который заметила только сейчас.

— Я только хотел услышать причину. Подумал, может, в самом деле, что-то случилось. Может, повторилось то самое «что-то», из-за которого ты разбила телефон. И связи не было… потому я и решил… — кивнул он на свёрток.

— Мой телефон? — по-детски удивилась девушка, достав аппарат из бумажного пакета.

— Нет. Твой уже сложно назвать телефоном, — мягко улыбнулся мужчина. — Но этот даже милее… розовый. Ты любишь розовый? — от нахлынувших тёплой волной эмоций, словно сейчас утро Рождества, спросил он с умилением.

Не сразу найдя нужные слова, Дэниэль выразила благодарность кивком, лишь после сказав: «Спасибо». А уголки её губ чуть растянулись в улыбке, отчего на щеках нарисовались озорные ямочки.

— Так значит, кофе нет? — вернулся к насущной проблеме Штэфан. Дэниэль, виновато поморщив нос, отрицательно мотнула головой. — Чай?

— Только принесу тебе кружку и… предупрежу герра Крауса, что задержусь! — прокричала она уже из соседней комнаты.

24

— Кто этот герр Краус? — поинтересовался Штэфан, когда Дэниэль, закончив телефонный разговор, вернулась в кухню.

— Соседский старик. Он берёт у меня уроки французского… Для жены, — добавила она, разливая заварку по кружкам.

25

Придвинув стол к самому окну, Дэниэль расположилась на широком подоконнике. На единственном стуле сидел Штэфан и, не отрываясь от её рисунков, пытливо расспрашивал о каждом.

— Твой чай, наверное, совсем остыл, — подметила девушка.

— Да-да, сейчас. А это кто? — пытаясь угадать животное, спросил он. — У тебя явно есть что-то общее с теми ребятами, придумавшими шоколад с фиолетовой коровой. Хм… даже не знаю, что бы мог рекламировать твой баран… или козёл? — расхохотался мужчина.

— Жираф, — усмехнулась Дэниэль. — Не выходит он как надо. Ума не приложу, в чём загвоздка.

— Можно? — потянулся он за коробкой карандашей, лежавшей рядом с девушкой. — Ты забыла две очень важные детали. — Поправив очки, словно серьёзный профессор, он провёл пару линей от шеи животного вниз страницы. — Ну… как-то так. — Протянул он тетрадку.

— Длинная шея?! — поразилась девушка, громко отпив из своей кружки. — Всё гениальное — просто!

— Не стоит благодарности, — шутливо поклонился мужчина, положив ладонь на широкую грудь. — И что делал этот гость в твоём сне?

— Наблюдал за мной, звал голосом отца, — прохрипел её собственный голос, вмиг потерявший все радостные нотки.