Сердце Дракона. Том 17. Часть 1 (СИ) - Клеванский Кирилл Сергеевич "Дрой" - Страница 24

Одними лишь бесконечными тренировками в глубине симуляций нейросети сыт не будешь.

— Вы готовы? — уточнил Хаджар.

— Всегда, — без тени сарказма ответил Геданий.

— Что ж…

Хаджар высвободил все, чем владел. Энергии, мистерии, волю и терну. Но все это, вместо того, чтобы проявиться в реальности феерией разноцветных энергий, лишь коснулось его одежд, заставив облака плыть по ним быстрее, а звезды сиять ярче.

В следующий миг, который никто так и не успел осознать, Хаджар стоял позади Геданий и спокойно притягивал ножны к перевязи.

Ни примятой травы. Ни волны ветра. Ничего.

Никто даже понять не успел, когда мастер Ветер Северных Долин успел сделать свое движение.

Они видели его сперва в одной части лагеря. А затем, даже не моргнув, осознали стоящим в двадцати метрах. И, несмотря на давление силы Небесного Императора Гедания, несмотря на эффект от его Божественного артефакта — посоха, замедляющего движения противника.

Игнорируя броню такого же — Божественного качества, втрое снижающее силу удара врага.

Все равно — на щеке главы семьи Геденид алела маленькая змейка. Лишь небольшая царапина.

Царапина, оставленная мечом, заключенным в ножны.

Поражена была даже Лэтэя. Она никогда не видела, чтобы так двигалась даже Легкое Перо. Она сама смогла различить лишь едва заметную вспышку.

Как будто Хаджар обернулся ветром. Ветром, который двигался вместе со всем миром. Это выглядело невероятно красиво и столь же пугающе.

— Песни совсем не врут, — Геданий коснулся щеки и посмотрел на капли крови. — Вы все видели силу мастера Ветра Северных Долин. Уверен, другие семьи так же нашли себе мастеров, да и их собственные силы могут быть на сравнимом уровне. Если кто-то хочет уйти — лучше это сделать сейчас. Никаких штрафов или обид.

Через десять минут в лагере осталось ровно сорок человек.

Может это и было — добрым делом? Может Хаджар сейчас спас чьи-то жизни?

Он не знал.

Но надеялся.

Надеялся, что все еще мог причислять себя к «хорошим».

Дурацкая ночь.

Сидя на козлах повозки, Хаджар смотрел на то, как постепенно вперед уходил отряд. Лэтэя, затушив костер, опустилась рядом и приставила к ноге артефактный арбалет.

Хаджар, посмотрев на костровища, оставшиеся после ухода Гедания и его людей, на арбалет, на палатки и спальные циновки, пришел к довольно парадоксальному выводу.

Чем дальше по пути развития, тем меньше адепты походили на смертных. Но чем ближе к пику этого самого пути, тем он больше похожи на смертных.

Хаджар уже давно не видел такого.

— Мне кажется, Артекай в меня влюблен, — произнесла Лэтэя, когда они уже какое-то время ехали по дороге.

Хаджар посмотрел на юную красавицу. В очередной раз он понял слова Древних, когда те говорили, что видели и проживали сотни тех ситуаций, которые казались в новинку некогда юному воину-принцу из Лидуса.

Хаджар вспомнил Шакха и Ильмену. И он вспомнил е чему все это привело.

— Я не лезу в твою дела, Азалия, — на последнем слове Хаджар прокашлялся, чтобы случайно не произнести настоящее имя девушки. — Но будет лучше сразу ему все объяснить.

— Я уже, — в голосе девушки сквозила усталость. — пока ты медитировал ночью, я зашла к нему в шатер.

Хаджар удивленно приподнял брови. Да будь в шатре хоть святой, принесший клятву целибата. Даже будь там лишенный мужского достоинства евнух. Когда к тебе в шатер заходит ночью такая женщина, как Лэтэя, первое, что тебе придется сделать — побороть свой инстинкт.

И это под силу далеко не каждому.

И уж тем более не наивному юнцу.

— Именно, — чуть криво улыбнулась принцесса. — он меня неправильно понял.

Хаджар припомнил как Артекай, когда они собирали лагерь, слегка хромал на правую ногу.

— Ты…

— Обошлась с ним максимально вежливо, — поспешила заверить Лэтэя. — ну, может быть, я повредила его правое колено, но ничего серьезнее перелома. Энергетическое тело я не задела. К вечеру восстановиться.

— Отлично, — вздохнул Хаджар и посмотрел на головной дилижанс.

Там, внутри, находилось семейство Геденид. И, несмотря на все достоинства Гедания и Адагея, они все еще оставались богатыми купцами. Купцами, чье имущество испортили те, кому они платили за его сохранность.

У любой лояльности имелись свои границы. Хаджару не хотелось бы достичь их столь быстро.

— Там была Теккана, — теперь пришел черед прокашляться Лэтэи.

Хаджар медленно повернулся к ней и столь же медленно приподнял брови.

— Они думали прельстить меня тешить свою плоть втроем.

Если до этого брови Хаджара лишь слегка приподнялись, то теперь они едва ли коснулись линии его седых волос.

— Я…

— Ага, — кивнула Лэтэя. Она тоже выглядела несколько настороженно-встревоженной. — Все именно так.

— А они же…

— Брат и сестра. Двоюродные, конечно, но все равно…

Хаджар мотнул головой. Нет, он не был ханжой. И верность своей жене хранил исходя из совсем других соображений. Это был его личный выбор, к которому он никого не призывал.

Тем более у адептов, проживших десятки веков, были очень… своеобразные представления о «утехах плоти». Но в шатре находились молодые ребята — родственники.

— Я слышала, что у жителей долины Смеха очень… свободные взгляды на жизнь. До меня доходили слухи, что нынешний глава семьи Геденид и его брат — плоды инцеста ближайших родственников. Но увидеть своим глазами… Хаджар, чтобы ты понимал, он заявил, что все равно меня добьется.

Хаджар промолчал.

Воистину — приходить в чужие земли со своим уставом — глупая и пустая затея.

И, сам не зная почему, он засмеялся. В голос. Почти до слез.

— Тебе смешно?! — то ли возмутилась, то ли не поняла Лэтэя. — Это не тебя под покровом ночи пытались соблазнить брат с сестрой!

От этих слов Хаджар засмеялся лишь еще громче.

Так, привлекая внимания скачущих рядом с дилижансами и старенькой повозкой всадников, они и продолжили свой путь, пока не столкнулись с тем, что еще надолго останется в памяти Хаджара. А забудь он об этой встрече — у него всегда имеется несколько жутких шрамов, чтобы вспомнить…

— Вижу, прекрасная Азалия рассказала тебе о вчерашнем событии.

Хаджар, будь он на сотню лет младше, подавился бы своей похлебкой. Но вместо этого он лишь подвинулся в сторону, освобождая Адагею место около костра.

Вот уже три дня они путешествовали куда-то на юго-юго-восток. Хаджар смутно ориентировался по местным звездам и если не «встроенный» компас нейро-сети, то давно бы потерял чувство направления.

Но оно и не удивительно.

Вокруг них лежали бескрайние степи, иногда сменявшиеся заливными лугами, зелеными покровами накрывавшие невысокие, скалистые холмы.

Лишь вдалеке, куда дальше вела дорога, поднимались невысокие джунгли. Не такие густые и цветастые, как в Карнаке. Скорее просто своеобразный лес. Еще дальше, позади джунглей, линия горизонта накрывала обнаженные солнцу скалы, чем-то напоминающие клыки.

— Не суди строго, Хаджар, других людей, — Адагей налил вина и протянул Хаджару, но тот отказался. В такие ночи и вечера он часто возвращался воспоминанием в тот то ли сон, то ли явь, навеянную шаманом орков. Те три года, что он провел в забвении на дне бутылки, часто давали знать о себе. — Твой взгляд похож на взгляд человека, находившего покой на дне кувшина.

Адагей был немного удивлен.

Что же — теперь они находились на равных.

— Мой отец был братом моей матери.

Нет, все же, Хаджар, подавился похлебкой.

— Зачем ты мне об этом рассказываешь? — спросил Хаджар, утирая губы. — признаться, это не то, с чем стоит делиться с каждым встречным.

— Вот и я об этом же, — вздохнул калека и отпил вина. — То, что одним кажется чем-то невероятным и срамным, для других — в порядке вещей. Наша долина, Хаджар, очень далеко. В неё ведет единственная трапа, десять месяцев в году закрытая из-за монстров и аномалий.