Выбери любимый жанр

Невеста наместника (СИ) - Караванова Наталья Михайловна - Страница 26


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

26

Скоро голова убралась. Зато с полки свесились ноги. Еще повозившись наверху и не найдя подле себя обувь, Темершана та Сиверс осторожно слезла на холодный пол.

Сапоги стояли у дальней от печи стены — Шеддерик сам их туда поставил, когда мальканка заснула. Чтобы добраться до обуви ей пришлось сделать несколько шагов по нестроганым холодным доскам. Медленно, поджав под себя пальцы и прикусив губу, она сделала эти несколько шагов, и замерла, поняв, что дальше ей придется как-то перебираться через ноги ненавистного ифленца. Шеддерик нехотя освободил дорогу.

Темершана быстро, как будто их могут отнять, схватила сапоги и отступила назад к печке. Устроилась на дальнем от Шеддерика краю лавки и принялась обуваться. Вот только то ли сапоги за минувшие часы успели немного ссохнуться, то ли ноги отекли. Обуться у нее все не получалось.

— Каша. — Напомнил Шеддерик. — Вполне съедобно получилось. Я оставил вам вашу порцию, жалко, нет соли…

Она бросила шнурки, выпрямилась. Потом улыбнулась, пожав плечами:

— Я забыла. Забыла, что хочу есть. Странно, но, кажется, будто и не хочу.

— Так бывает, если долго голодаешь. Но у нас с вами все еще не так плохо. Так что взбодритесь. Берите ложку и…

— А ложки…

Перед тем как заснуть, Шеддерик продуктивно потратил час своего времени, вырезая из щепки подобие ложки. Дело для него было новое, да и большой широкий нож для такой тонкой работы тоже годился слабо, но все-таки кое-что у него получилось.

Темери критически оглядела его творение, как будто пытаясь понять, за какую сторону следует держать, а какую надо окунать в еду. Но все же сочла его годным. Шеддерик осторожно поднял на лавку уже немного остывший котелок.

Каши на дне оставалась ровно половина от того, что получилось изначально. По мнению Шеддерика — этого и цыпленку было бы мало: во всяком случае, он съел свою часть и не заметил. Темершана осторожно поддела небольшой кусочек, попробовала. Потом быстро и аккуратно принялась есть, позволив себе лишь единожды бросить быстрый взгляд на Шеддерика.

— На острова такие холода приходят в конце зимы, — сказал он, чтобы не молчать.

Темершана кивнула:

— А у нас даже снег выпадает редко. Но одну такую зиму я помню… как раз в тот год, когда пришел ифленский флот.

Подумала и добавила:

— Вы, наверное, думаете, что я застряла мыслями в прошлом. Может быть, это так… в монастыре казалось, что все забыто. Я даже думала, что если стану монахиней, это и будет моей новой жизнью, и я никогда больше не вернусь в Тоненг, тот Тоненг, который был тогда. А новый Тоненг, тот, который есть сейчас — это совсем другой город, до которого мне не будет дела… так же, как ему до меня. Но все получается по-другому и я…

Выдохнула почти шепотом:

— Я просто боюсь. Но вам, наверное, это смешно.

— Когда мать умерла, мне было двенадцать. Все сразу изменилось: дома я стал не нужен. Сейчас я знаю, почему так вышло, тогда — задавал себе вопрос и никак не мог найти причину. Что делал не так, за что меня наказывают, почему мне больше нельзя играть с прежними друзьями… меня отправили к отцу, в одну из недавно присоединенных к империи южных провинций. Это было самое долгое и печальное путешествие в моей жизни. Путешествие из одного дурного сна в другой, еще более дурной. Тем более, отца я плохо помнил. Он редко появлялся и редко обращал на меня внимание. А после того случая с мачтой… в общем, от этой поездки я ничего хорошего не ждал.

Темершана поежилась, как от холода, хотя печка нагрела комнатушку так, что впору снимать не только верхнюю одежду, а вообще всю, какую только позволят приличия.

— Странно.

— Что?

— Вы меня успокаиваете. Так не должно быть.

— Потому что я злодей-ифленец? Убийца?

Темершана ответила с облегчением:

— Да. Вы как будто все понимаете. Это пугает…

Шеддерик невесело усмехнулся:

— Вы как, выспались? Или…

Она заметно смутилась.

— Я потом отдохну. Теперь ведь ваша очередь… а я покараулю.

— На полке места хватит для двоих.

— Нет. Я… потом. Можно?

Шедде только рукой махнул и забрался в теплый уют над печью. Попутно расшнуровывая куртку и скидывая сапоги. Захочет — сама заберется. А нет — внизу на лавке такой небольшой девушке вполне можно разместиться…

Сон оказался не из приятных — тот самый сон.

Пленник, снова прикованный к решетке, тяжело и хрипло дышал. Палач продолжал монотонно повторять про бочки со смолой и про деньги, пленник — хрипел свое «нет».

Смотреть на пытку было тяжело, но Шеддерик не мог не смотреть. Во сне — ни зажмуриться, ни отвернуться. Эта пытка была не только для пленника. Для него тоже: смотри, изучай. Запоминай.

Когда с парня начали сдирать кожу — с плеч и боков, потом — с груди, Шедде готов был кричать от несуществующей боли. Когда пленник терял сознание, помощник палача лил на него соленую воду из ведра.

Пятый. Пятый день из семи. На шестой пленник во всем признается. На седьмой — умрет. Сам умрет, в камере. Ослепленный, с разбитыми коленями и разможженными пальцами, почти лишенный кожи.

Его труп вернут родственникам. А тех родственников окажется — одна лишь обезумевшая от горя мать. Известная в городе ведьма и гадалка…

Проснувшись, Шеддерик увидел, что Темершана свернулась, как котенок, напротив печки, укрывшись его просохшим на печи плащом. Зрелище это странным образом сняло душное, болезненное ощущение, которое всегда сопровождает такие кошмары.

Избушка давала передышку, но не отменяла необходимость спешить в Тоненг. И неизбежно предстояло сегодня, а лучше — прямо сейчас, двигаться дальше. Шеддерик первым делом сунул нос в мешок с крупой, в надежде, что там осталась еще хотя бы горсть. Но кроме черных спрессованных в пластины кусков плесени там не обнаружилось ни зернышка. Темершана вчера очень тщательно перебрала его содержимое.

В оконце утренний свет еще даже не брезжил. Было тихо.

Шедде взял котелок и вышел наружу, набрать воды. И обнаружил, что ночью ветры сменились. Значительно потеплело, тощее снежное одеяло стало ноздреватым и просело. Облака еще стремительно неслись по небу, в разрывах иногда поглядывала белая неполная луна. Но внизу, у самой земли, было тихо. Сыпала мелкая морось.

Спускаясь к ручью, он понял, что смена погоды им вряд ли поможет — под слоем снега прошлогодняя листва пропиталась влагой и теперь скользила под ногами, а у ручья образовалась большая лужа густой черной грязи. Ругаясь про себя на эту слякоть, он все же без потерь взобрался обратно к избушке.

Темершана та Сиверс, очевидно, вскочила в тот самый момент, как он покинул домик. К его возвращению в печке снова весело плясал огонь, а плащ лежал на лавке аккуратно свернутым. И даже сапоги уже снова были у нее на ногах.

— Надо было оставить немного еды на завтрак, — вздохнула она.

— Нечего там было оставлять. На завтрак у нас сегодня будет дивная кипяченая вода, согласны?

— Подождите! То есть, да, пусть кипит! Я сейчас!

Когда ей в голову приходит какая-нибудь идея, лицо сразу меняется, словно озаряясь внутренним светом. Вот и сейчас — вроде даже и не улыбнулась, но отчего-то сразу захотелось улыбнуться в ответ. Что-то в ней изменилось со вчерашнего вечера. Как-то без причины, но сразу и заметно. Эта новая Темершана та Сиверс не то чтобы нравилась ему — скорей забавляла и на время заставляла забыть о самых главных насущных проблемах.

Сейчас она мышкой выскользнула за дверь. Шеддерик ловко засунул котел в печь и сел напротив — ждать, когда вскипит. Ну, или когда вернется мальканка.

Она вернулась почти сразу — с небольшим букетом еловых веток и мха.

— Это пихта. А это серый мох ягель. Его едят лоси и олени, значит, он съедобный…

— …но вряд ли вкусный. Будем варить, или его так жуют? Как олени?

— Олени его точно не варят… я не знаю. А кипяток с пихтой вкусный. Ее заваривают, чтобы лечить воспаления и лихорадку. А мы в монастыре просто так бросаем во взвар. Для вкуса.

26
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело