Рай тебя не спасёт (СИ) - Жнец Анна - Страница 17

Ева скривилась, когда я упомянул, что собираюсь держать её взаперти, но потом с нарочитой неохотой притянула к себе бумаги и принялась аккуратно листать — устала от безделья.

— Что за работа? Здесь всё на русском.

— Да, я перевёл.

— Биографии каких-то людей, — забыв о неприязни, Ева с головой погрузилась в чтение. Хмурая складка на лбу разгладилась. Из голоса исчезло привычное раздражение. Тон стал деловым.

В кои-то веки мне удалось сделать верный ход. Жалкая подачка не заставит Еву воспылать ко мне ответной страстью, но хотя бы снизит градус напряжения между нами. Надеюсь.

— Так что это такое? — Еве не терпелось приступить к новым обязанностям.

— Выписки из книг судеб. Позвольте объяснить, как устроена работа демонов.

Ева отложила бумаги в сторону и кивнула, милостиво разрешая продолжить. Я мысленно улыбнулся: под маской равнодушия читалось любопытство, которое девушка упрямо пыталась скрыть.

— Раз в неделю жнецы приносят в канцелярию Пустоши копии дневников будущих смертников: так они называют тех, за кем придут в ближайшее время. Дневник или книга судьбы — документ, который содержит полную информацию о человеке, описывает его жизненный путь: важные события, поступки, решения. Эти сведения необходимо упорядочить, представить в виде кратких тезисов, чем и занимаются низшие демоны — составляют список грехов и смягчающих обстоятельств. То, что вы видите перед собой, — я кивнул на стопку листов на столе, — результат многочасовой бумажной работы. Приходится отсеивать тонны информации, чтобы выделить факты, которые будут иметь значение для суда. Демоны среднего звена просматривают укороченную версию дневников, составленную низшими отделами, и, опираясь на свод законов, выбирают клиентов Пустоши — тех, кто, выражаясь словами ваших церковников, за свои поступки отправятся в ад.

— У вас есть законы? — Ева, похоже, была впечатлена: у демонов оказалась система судопроизводства!

— А вы считали нас недалёкими рогатыми существами, которые выпрыгивают из-под земли в момент человеческой смерти, хватают грешную душу за шкирку и с радостным кличем швыряют её в огонь? Каждый жизненный путь тщательно разбирается. Учитываются добрые дела и смягчающие обстоятельства. Спорные вопросы решаются вышестоящими инстанциями.

— Получается, после смерти человек попадает не на божий суд, а на дьявольский? — нервно усмехнулась Ева.

— Получается, что так.

— Ты говорил о каких-то дневниках? — Ева нахмурилась. — Никогда не верила, что кто-то сверху следит за нами на протяжении всей жизни и записывает в блокнотик грехи.

— Не совсем. В момент, когда человек рождается, его жизненный путь проносится в Зеркале судеб.

— Хочешь сказать, что все мы живём по заранее написанному сценарию? Судьба предрешена и ничего нельзя изменить?

— Только если вмешается высшая сущность.

Я вспомнил о родителях Евы. Каких трудов мне стоило уговорить Совет жнецов забрать их души раньше срока. Изменив судьбы четырёх человек, я нарушил закон, и, только благодаря Махаллат — высокому посту, который она занимала, — скандал удалось замять. Сестра была в бешенстве.

— Но разве справедливо наказывать людей за то, что от них не зависит?

Я и забыл, какие смертные наивные.

— Никого здесь не волнует вопрос справедливости. «Бога» в том числе. Наша задача — следить, чтобы система исправно функционировала. Я знаю: вы считаете, будто ад существует для наказания, а рай — для поощрения, но ангелы и демоны преследуют общую цель — очистить душу, чтобы она продолжила круговорот перевоплощений. Чем темнее душа, тем сложнее вернуть её в первозданное состояние, позволяющее переродиться. Вот для чего нужен ад — для тяжёлых случаев.

— Переродиться?

— Вернуться на Землю в другом теле и снова пройти жизненный цикл.

— Если задача любой души переродиться… — лицо Евы стало задумчивым, а затем посветлело; глаза загорелись, — мои родители и сестра… они тоже?..

— Да, переродились.

— И теперь…

— У каждого из них новая жизнь.

Ева внезапно закрыла лицо руками и заплакала. Такая странная реакция привела меня в замешательство. Я плохо разбирался в чувствах и мотивах смертных, поэтому мучительно гадал, что сделал или сказал не так? Проклятая Бездна, планировалось, что этот вечер нас сблизит. Возможно, следовало извиниться? Но за что? Какие мои слова так сильно расстроили Еву?

— Спасибо, — прошептала девушка сквозь всхлипы, вызвав у меня ещё большее недоумение. Когда Ева отняла руки от лица, я увидел, что её глаза блестят от слёз, но сама она счастливо улыбается. — Спасибо, — повторила супруга, сжав мою ладонь. — Всё это время я думала, что родители и сестра мертвы, но теперь… — она покачала головой, не в силах справиться с чувствами. — Пусть у них другие имена, лица, пусть они совсем меня не помнят, но они живы! Живы! — И Ева снова заплакала.

Я подавил неуместную улыбку, наслаждаясь теплом её пальцев в своей руке. Трудно было не оценить иронию происходящего: самый бессердечный поступок в моей жизни продолжал приносить плоды.

— Могу я увидеть их? — спросила Ева, когда успокоилась. — Я не буду пытаться с ними заговорить, если это запрещено. Просто понаблюдаю.

Я покачал головой:

— Всё, что я могу сделать, — узнать, как долго ваши отец и мать отбывали наказание в Ордене. Вряд ли их грехи были настолько чудовищны, что после смерти ваши родители попали сюда, но при желании проверить это несложно. Что касается вашей сестры: дети до девяти лет перерождаются сразу.

— Это всё? — Ева не могла смириться. — Я даже не узнаю, как они теперь выглядят, где живут? Есть шанс, что они остались родственниками?

— Простите, не могу ответить, — я изобразил сожаление. — Информация, касающаяся судеб перерождённых душ, мне недоступна. Ваши родители сейчас, должно быть, младенцы.

Повисло продолжительное молчание. Ева кусала губы. Радость оттого, что её близкие продолжат жить в других воплощениях, сменилась горечью: она никогда их не увидит. В какой-то мере меня, и правда, опечалил тот факт, что я не мог устроить Еве короткую встречу с семьёй: этим с большой долей вероятности я заслужил бы её расположение. Лучший способ преодолеть старые обиды — похоронить их под чувством глубокой благодарности. Стоило этой мысли оформиться в голове, и притворное огорчение сделалось искренним. Я принялся лихорадочно размышлять, где можно достать необходимую информацию, но зашёл в тупик. Души перерождались случайным образом. Ни в дневниках, ни в рабочих журналах Ордена не было ни слова о предыдущих реинкарнациях. Даже знания пифий не распространялись так далеко.

Вспомнилась одна великая, связанная с этим тайна, общая для ангелов и демонов. Тайна, которую тщательно скрывали от избранников и осуждённых душ. Тайна, которую Ева не должна была узнать ни при каких обстоятельствах.

— Что за Орден? — тихо спросила Ева. — Ты говорил, что мои родители отбывали там наказание.

— Орден Искупления. Вы называете его рай.

— Рай? Но разве рай — это не награда за праведную жизнь? Цветущие сады, покой и вечное блаженство? — супруга не сводила с меня глаз, и я купался в её внимании, наслаждаясь каждым мгновением.

— Империя Света, Орден, тоже карающая инстанция. Наказание — способ очистить душу, чтобы она смогла переродиться. Если для этого хватает искупительного пути, то человек отправляется в рай, где подвергается испытаниям. Но бывает, что очистить душу можно лишь через страдания и боль. И то, насколько сильной и продолжительной эта боль будет, определяет приговор в Пустоши. В каком-то смысле грешники для нас не преступники, а пациенты. И мы назначаем их чёрным душам лечение так же, как это делают земные врачи для больных и покалеченных тел.

Некоторое время Ева сидела, задумчиво уставившись в пространство перед собой. Я её не тревожил.

— Значит, ничего нельзя узнать… — прошептала она, словно обращаясь к себе самой, и сменила тему: — Так в чём будет заключаться моя работа?