Рай тебя не спасёт (СИ) - Жнец Анна - Страница 40

Может, она обидела его недоверием? Велар пытался вернуть ей семью. Разве виноват демон в том, что, вместо ожидаемой радости, Ева задохнулась от боли: её близкие вместе, а ей, ненужной, забытой, остаётся только наблюдать за ними через замочную скважину. Пожалуй, смотреть в глаза неразумных младенцев было бы легче, чем осознавать себя лишней. Но думать так подло, эгоистично. Главное, родители и сестрёнка живы и эта встреча — подарок Велара — помогла ей отпустить прошлое.

Подарок. Велара.

Ради Евы демон совершил невозможное. В лепёшку расшибся, желая порадовать. А в ответ на него обрушилась лавина сомнений.

Как часто Ева называла беса насильником, вслух и мысленно, обвиняла в жестокости, ненавидела за предательство, но принимала помощь как должное, и ни разу ей не пришло в голову сказать супругу «спасибо».

Еву охватила острая потребность отблагодарить Велара, замешанная на чувстве вины. Демон заслуживал лучшего отношения.

Откинув одеяло, она встала. Поспешила обуться: пол был ледяным. Задёрнутые шторы — новые, плотные — создавали ощущение ночи за окном и вместе с шепчущими в тишине часами дарили иллюзию: время течёт, движется, а не застыло, подобно мумии в ирландском болоте.

За дверью колыхалась стена мрака. Ева собиралась вернуться в спальню за огарком свечи, когда из-за угла выпорхнула стая голубых мотыльков и окружила девушку живым мерцающим облаком. Это облако, словно домашний питомец (десяток крылатых питомцев), следовало за ней по пятам, освещая дорогу.

Спускаясь по лестнице, Ева думала, где искать демона. Оказалось, что она никогда не переступала порог его спальни, более того — не знала, где та находится. Была ли у него спальня вообще? Нуждались ли бесы в отдыхе? В личном пространстве?

Тишина насмехалась шорохами. Мотыльки кружили над головой, садились на волосы и плечи, ластились, словно добиваясь внимания. Из приоткрытой двери в конце коридора сочился свет.

Демон обнаружился в кабинете. За небоскрёбами документов маячила темноволосая макушка. Сразу две папки лежали открытыми на столе, и Велар листал то одну, то другую, хмурился, покусывая перо, тёр переносицу и помечал что-то в толстом кожаном ежедневнике.

— Вы не спите, — констатировал демон, не отрываясь от бумаг. — Я должен был предупредить, что задержусь? Простите. Не привык следить за временем, — он замолчал — и вдруг, ошеломлённый, посмотрел с сомнением и надеждой. Перо в руке дрогнуло. — Вы меня… ждали?

Ева переступила с ноги на ногу. Помедлив, подошла к столу и опустилась демону на колени. Кресло скрипнуло. Красные глаза распахнулись. Перо выпало из дрожащих пальцев. Велар тяжело сглотнул. Замер, не дыша. Смотрел, не смея пошевелиться.

Ева наклонилась к его лицу, и руки демона сжались в кулаки, а затем нерешительно, словно боясь спугнуть, опустились на её талию, смяв ночное платье.

— Вы… — прохрипел Велар, облизав пересохшие губы.

Глаза, огромные, жадные, потемнели, и, сидя на коленях супруга, между столом и горячим телом, Ева отчётливо ощутила чужое возбуждение.

Демон не шевелился — только руки дрожали на её талии — ждал.

Ева попыталась его обнять, но не смогла. Попыталась улыбнуться — получилась гримаса. Тогда она наклонилась ближе и выдохнула Велару в губы: «Спасибо» — и поцеловала, чувствуя себя обязанной это сделать.

— Ты подсунул ей лже-семью, и она купилась? — сестра покачала головой.

— Тише! — шикнул я, покосившись в сторону арки.

Когда приходила Махаллат, Ева приветствовала её кивком и поднималась наверх, в спальню. Сегодня она бросила на столе недопитый чай и документы, над которыми работала.

Махаллат закатила глаза:

— Её родителям сейчас года два или меньше. Зависит от того, сколько времени они провели в Ордене, а ты показал ей… пф-ф.

— Она поверила, — сказал я в своё оправдание. — И пришла ко мне. Сама.

Лучшее, что случилось за тысячи лет. Чудо, о котором я не смел мечтать и которое теперь прокручивал в голове, не в силах поверить. Она пришла. Сама. В своей ужасной, наглухо закрытой рубашке. Опустилась ко мне на колени, словно мы были обычной семейной парой и перед сном дарили друг другу нежность. Она меня поцеловала! Впервые поцеловала сама, добровольно. Наклонилась. Прижалась к губам. Невероятно!

На столе, среди бумаг, в свете лампы, Ева выглядела открытой и почти желающей близости. Обнимала за плечи. Не вырывалась, как это было до Ордена, и не сжимала губы, как — после. И я вошёл легко, без сопротивления, растворяясь в любимом жаре, и этот жар, это фантастическое блаженство вырвали из груди горечь, из головы — мысли. Ева не кривилась, смотрела в лицо — не в сторону, не в точку за моим плечом — и я закрыл глаза, делая иллюзию полной, обманываясь. И лишь тишина не давала стать ещё счастливее.

— Ложь — клинок без рукояти, — сказала Махаллат. — Как бы умело ты не владел оружием, ран не избежать.

Я вспомнил её роль в истории с ямами и рассмеялся:

— Кажется, я тебя не поблагодарил. То, как ты угрожала Еве наказанием… Прекрасная импровизация. Прекрасная и жестокая.

Сестра хмыкнула:

— Почему так получается, что я всегда решаю твои проблемы? Повезло, что в тот момент мы с Аилин утверждали список душ, которые должен был принять Орден, и я перехватила Еву раньше тебя.

— Почему у нас с ней не может быть всё так же просто, как у вас с Милошем? — я вздохнул.

Ева смирилась, оставила мысли о побеге, но близость, возникшая между нами в далёкие недели накануне Дня крови, исчезла. Выяснилось, что можно ощущать себя и счастливым, и глубоко неудовлетворённым. Оказалось, что, добившись одного, ты страстно начинал желать большего. Ева отдалась в благодарность, а я мечтал о взаимности.

Я встретил взгляд Махаллат и поёжился. Стиснув зубы, сестра шумно дышала. Ноздри раздувались.

— Просто?! — прошипела она. — У нас с Милошем?! Я расскажу тебе, как это было «просто»! — и Махаллат двинулась на меня, как тогда, на тропе, выставив вперёд указательный палец, словно меч. — Я не носилась по Верхнему миру, прося совета у каждой встречной! Не истерила из-за того, что добыча сама не идёт в руки!

Да что с ней такое? Длинный ноготь ткнулся мне в грудь.

— Я спустилась на Землю, нашла Милоша, изучила его лучше, чем законы Пустоши: вкусы, мечты, увлечения. Устроила случайную встречу. Соблазнила. Потратила годы, чтобы привязать к себе, стать не просто любовницей — другом. И на пике страсти рассказала правду. Не всю, естественно. Вряд ли бы он оценил, что делит постель с дьяволом, — Махаллат усмехнулась. — Я устроила представление. Каялась, плакала. Изображала несчастную демоницу в беде, которая умрёт, если на ней не женятся. Заставила Милоша почувствовать себя избранным, спасителем, благородным защитником. Он подписал контракт, уверенный, что иначе я погибну. Превращусь в морскую пену, как в той человеческой сказке. Знаешь?

— Нет.

— А я знаю. Тебе давно пора научиться принимать решения самостоятельно, брат. И не слушать советов. Возможно, даже моих.

Она отвернулась.

— Это было непросто, — прошептала сестра. — Это непросто до сих пор. Кто-то обливает избранницу кислотой, кто-то убивает её семью, а кто-то наступает на горло собственной гордости.

Махаллат замолчала. Я стоял, оглушённый её злостью.

Тишину нарушил стук: болотный филин барабанил клювом в стекло, привлекая внимание.

— Знакомая птица. — Сестра пересекла комнату и распахнула окно.

Описав под потолком круг, филин спикировал на подставленную руку. К лапке была привязана записка.

— Это от Маир, — Махаллат развернула послание, пробежалась взглядом по строчкам — и пошатнулась.

Велар ничего не объяснил — ворвался в спальню, напряжённый, окаменевший, и приказал немедленно собираться.

«Что происходит?» — Демон исчез быстрее, чем она успела спросить. В тишине хлопнула закрывшаяся за его спиной дверь.