Трон Знания. Книга 5 (СИ) - Рауф Такаббир "Такаббир" - Страница 42

— Показать?

Хитро прищурившись, Эйра пожала плечами:

— Если не боитесь, что я высмею ваше творчество.

Адэр поставил блокнот свечой и повернул исписанной стороной к Эйре.

Она вздёрнула бровь:

— У вас непонятный почерк. Что там написано?

— Эйра.

— А второе слово?

— Эйра. И третье, и четвёртое слово… И последнее.

— Даже не знаю, что мне делать: возмутиться или покраснеть?

— Земля! — донеслось с носа парусника. — Земля!

— Наконец-то, — промолвила Эйра и побежала вдоль фальшборта.

Поднявшись, Адэр выдернул из блокнота исписанный лист, разорвал на клочки и выбросил в море.

*

Первыми на берег отправились ориенты и полусотня ветонских защитников, одетых в просторные льняные штаны и рубахи. Холодное оружие ветоны решили не выставлять напоказ, чтобы не пугать местное население: чехлы с ножами закрепили не выше колена, как теперь ходят в Грасс-дэ-море стражи и охранители, а затолкали за пояс штанов. Йола уверял, что это лишняя мера предосторожности, мол, ориенты миролюбивый народ. Защитники решили не вступать с ним в спор, а просто сделали так, как посчитали нужным.

Мучаясь головной болью и с трудом проталкивая воздух в гортань, Адэр с палубы наблюдал за удаляющимися лодками. В полумиле от острова солнце палило нещадно, ветер, как назло, утих. Влажность зашкаливала, и Адэру казалось, что он вдыхает воду.

— Вам плохо? — спросила Эйра.

Адэр хотел ответить, но подавился глотком влаги. Навалившись животом на планширь, прижал руки к груди. Не стоило слушать ориентов. Они в один голос уверяли, что в Ориентале благотворный климат, лечебная растительность, целебные грязи, в озёрах живая вода.

С усилием сглотнув, Адэр выпрямил спину и вновь устремил взгляд на шлюпки, скользящие по морю, как по разноцветному стеклу. Вода была настолько прозрачной, что были видны стаи пёстрых рыб и многокрасочные коралловые рифы, похожие на гигантские грибы, — они-то и делали морскую гладь радужной.

— Возьмите, — сказала Эйра и дала Адэру сложенную в несколько слоёв шелковистую ткань. — Дышите через неё.

— Я словно под водой, — промолвил он, прикрыв тряпкой нижнюю часть лица. — Не могу толком вдохнуть.

— Не вы одни, — прозвучал за спиной приглушённый голос.

Адэр посмотрел через плечо. Охранители имели подавленный вид. Даже у ракшада Талаша покраснели глаза. И только Луга — полуветон, полуориент — светился от восторга. И Эйра не особо страдала. Её грудь замедленно опускалась и поднималась, натягивая ткань платья. Адэр недовольно поморщился — зачем он снова смотрит на грудь? — и направил взгляд на золотистый берег.

До слуха долетели голоса: ориенты на шлюпках кричали своим соплеменникам с острова. Однако из зарослей на дальнем краю песчаного пляжа никто не показывался. Влево и вправо тот же пляж, кое-где белые камни. На горизонте, над буйной порослью, возвышались то ли горы, то ли холмы с ярко-зелёными склонами. Издали казалось, что они застелены бархатом или махрой. Если есть растительность, значит, есть пресная вода. Или наоборот. Адэр прижал палец к пульсирующей жилке на виске: не о том он думает.

Покосился через плечо на Драго: бледные губы, серое лицо, покрытое испариной. Это не пот. На кожу оседает влага из воздуха, при вдохе забивает глотку и вызывает удушье. Ветонам худо, а значит, защитники из них ни к чёрту. Отогнать бы шхуны подальше от острова и прийти в себя. Буквально десять минут назад всем было хорошо, а теперь всем плохо. Те, кому хорошо, веслами работают, как заводные, и орут во всё горло. Те, кому плохо, сидят на скамьях поникшие. Если сейчас закричат всем скопом те, кто прячется в лесу, — ветонам ни ножи, ни стальные мускулы не помогут.

Адэр посмотрел на Парня. Опираясь передними лапами на планширь, зверь следил за рыбами. Наверное, страхи беспочвенны, и надо успокоиться. А через тряпку, и правда, дышалось легче, хоть и с натугой. Надо бы сказать охранителям и защитникам, чтобы закрыли лица тканью.

Носы лодок уткнулись в песок. Путники, похожие на муравьёв, ступили на берег. Адэр взял бинокль, протянутый охранителем, и, смахнув со лба бисерные капли, приложил окуляры к глазам.

Йола неторопливо двинулся к лесу. Странный лес: стволы покрыты мхом как нашлёпками, кроны соединены лианами, между деревьями пышные папоротники и кустарники. Пролетела стайка жёлто-синих птиц. В пёстрой тени леса, над кустами, виднелись головы, повязанные белыми платками. Местные жители…

Кто-то вышел Йола навстречу. Из зарослей появились ещё несколько человек. Защитники замерли возле лодок в напряжённых позах, будто ожидая сигнала к побегу. Адэр занервничал: слишком долго Йола говорит, время от времени указывая на шхуны. Как бы путешественников не отправили восвояси. Остров находился в водах Грасс-дэ-мора, но островитяне могли этого не знать. Или забыть…

Наконец ориенты запрыгнули в шлюпки — по двое в одну. Развернув их носами к шхунам, заработали вёслами. Парень перемахнул через фальшборт и, вытянувшись как настоящий ныряльщик, без брызг вошёл в море. Прозвучали осипшие голоса: защитники, коим была поручена охрана парусников, провели перекличку.

Вскоре Адэр и Эйра ступили на берег. Их окружили охранители. Климы и ветоны принялись вытаскивать из лодок дорожные сумки. Движения замедленные, вялые. Кто-то уронил сумку в воду, кто-то оступился и сел на песок.

Продолжая дышать через влажную тряпку, Адэр не сразу понял, что перед ним стоят Йола и незнакомый пожилой мужчина.

— Это Йеми, старейшина Ориенталя, — представил старик незнакомца.

Йеми заговорил. Поток непонятных слов и непривычная интонация вынудили Адэра скривиться, благо тряпка закрывала половину лица, и островитянин не увидел оскал. Лекарство климов, которое Адэр выпил перед посадкой в шлюпку, дало обратный эффект: голова раскалывалась, в глазах появилась резь. Адэр, как ни пытался, не мог сфокусировать взгляд на главе местного клана. Не мог осмотреться, чтобы понять, куда он попал.

— Йеми спросил: как вы добрались? — перевёл Йола.

— Расскажи сам, — произнёс Адэр сквозь ткань и пошёл… просто пошёл прямо, щурясь от блеска золотого песка.

— Йеми просит вас рассказать о Грасс-дэ-море, — вновь произнёс Йола.

Может, у старика внезапно отшибло память, и он перестал понимать слот? Пришлось отвести руку от носа и рта, что бы фраза прозвучала более доходчиво.

— Сам расскажи.

Адэр с трудом подавил рвотный спазм. Запахи… незнакомые запахи вдруг распались на химические элементы. Захотелось взять Эйру за руку, притянуть к себе и уткнуться носом ей в щёку или в шею, чтобы вдохнуть приятный, родной аромат. Рассудок воспротивился: поступок, недостойный правителя.

Адэр не понимал, куда его ведут. Скрип песка, шуршащая речь, яркие краски — всё смешалось, как и странные запахи. Воздух сгустился, потемнел. Значит, они вошли в лес. Вопросами, слава Богу, уже никто не мучил. Резь в глазах стала не такой острой. Удалось рассмотреть загорелых людей в одинаковых одеждах: штаны и рубахи, на головах платки с узлом на затылках. Вещи белые, но посерели от времени или от стирки.

В тени деревьев стояли хижины из камыша или тростника. Окна без стёкол. Кое-где колыхались ситцевые занавески, тонкие, пористые как сито. Какая же здесь нищета…

Войдя в хижину, Адэр с трудом сделал вдох — пахло не чужим, а чуждым — и повалился на циновку, расстеленную в углу. Последнее, что осталось в памяти, это фигура охранителя на пороге.

Адэр открыл глаза. Аккуратно вытащил из-под себя руку, пошевелил занемевшими пальцами. От распахнутой двери по ребристому полу тянулась волнообразная лунная дорожка и утыкалась в замшевые ботинки военного образца. Кто-то его разул.

Послышался шорох, похожий на взмах крыльев птицы.

— Что у вас болит? — прозвучал голос Эйры.

Боясь сдвинуть голову с места, Адэр скосил глаза. Эйра сидела сбоку окна, приваливаясь плечом к стене. Полумрак скрывал её лицо, но не прятал очертания подбородка, шеи, коленей, притянутых к груди.