Покровитель (СИ) - Шагаева Наталья - Страница 40

В ночь перед расставанием я сорвался. Напился, потому что внутри меня кричали, и боролись два голоса. Один вопил, что нужно попробовать, отпустить прошлое, позволить этой женщине немного больше, а другой — смеялся над ним, и приводил всего один довод, который перекрывал все мои порывы.

Я напился, чтобы заглушить эти голоса. Я хотел видеть Лену, хотел немного покоя, хотя бы на несколько часов. Я практически никому ничего не даю просто так, законы бизнеса правят и в жизни. А ей мне хотелось дать намного больше, за ее душу, которую она в меня вложила, за боль, которую ей предстоит пережить. И я дал ей все что просила, отпуская себя, заглушая все навязчивые голоса.

Я чувствовал Лену в ту ночь, мне, словно эмпату, передавались ее эмоции и ощущения, она была во мне. Я просто не смог ей отказать. Да и себе тоже не мог. Это было больше, чем просто возбуждение и удовлетворение животных потребностей, больше, чем похоть, больше, чем просто близость. Желание слиться с ней в одно целое, отдать всего себя, почувствовать ее душу, хотелось заполнить ее эмоциями свою пустоту.

А потом она увидела мою слабость. В этот раз приступ был сильнее меня. Я чётко понимал, что реки крови и невыносимая боль, которая тянет из меня все жилы — это всего лишь сон, но никак не мог выйти из него, вырваться в реальность. Я чётко слышал голос Лены — она звала меня, просила, и я бы, черт побери, хотел идти на ее голос, но, к сожалению, в своих кошмарах я себя не контролирую. Ненавижу это состояние — полной потери себя. Только в этот раз меня разрывало от диссонанса. С одной стороны — жена, которая в тысячный раз истекала кровью у меня в руках, а с другой стороны — голос Лены, молящий меня вернуться к ней. Я бы рад… но, к сожалению, я безнадёжно, неизлечимо болен и мне эгоистично нравится мое пограничное состояние.

А потом Елена все-таки вырвала меня из этого ада. Первые секунды я в прострации, пытался справиться с нехваткой кислорода и лихорадочной дрожью. Смотрел в ее испуганные, взволнованные глаза с красивыми кристально чистыми слезами и боль в груди была иная, щемящая с тонкой примесью трепета и благодарности. Только все это ни к чему хорошему не приведет. Я намеренно привел Елену в кабинет, чтобы посмотрела на портрет Миланы и осознала, что я убийца. Монстр, который убивает все, что любит. А потом маниакально лелеет свою жертву.

Расставаясь с ней, я наказывал себя за то, что позволил этому случиться. Наверное, нужно было найти другую женщину, более меркантильную, более глупую, не такую ранимую и открытую. Я наказывал себя, отрывая эту женщину, и спасал ее. Чтобы у Лены остался шанс на личную жизнь. Елена должна быть любимой и счастливой, а не терять драгоценное время со мной. Кроме денег я, к сожалению, не могу ей дать то, в чем нуждается каждая женщина. Да, она стала значить для меня гораздо больше, чем просто любовница. Да, я чувствую ее на интуитивном уровне. Но моя внутренняя пустота никогда ничем не заполнится, кроме крови и раздирающего чувства вины.

Сколько прошло времени с нашего расставания? Неделя? Десять дней? А разве это важно?! Какая, к черту, разница сколько мне осталось гореть в своей агонии? И вот я пытаюсь играть роль, надев на себя маску повседневности. Пытаюсь вернуться в привычную жизнь, в работу, в общество, оставляя своей пустоте только бессонные ночи.

Откидываюсь на кресло, прикрываю глаза, пытаясь немного расслабиться. Но секретарша сообщает, что ко мне просится Лена. Я знаю, зачем она пришла. Я уже осведомлен о ее увольнении — уважаю ее решение. Наверное, так даже лучше для нее… и для меня тоже, меньше будет тянуть к этой женщине. Можно выбить клин клином и найти другую. Но я, черт бы меня побрал, избирателен в выборе женщин! В сексе! Мне не все равно с кем и как. И порой я ненавижу себя за это качество. Ведь проще снять элитную шлюшку, которая сделает все за определенную плату или снять падкую на деньги и блага гламурную куклу. Драл бы это существо сутками на пролет, спуская пар и все было бы легче. Но нет, я настолько брезглив, что мне тошно от себя. И найти себе хорошую женщину пока не могу, какой-то барьер не позволяет. Наверное, нужно время.

Дверь распахивается, Лена проходит в кабинет и застывает. Я не вижу ее, мои веки прикрыты. Но мне и не нужно смотреть на нее, чтобы понять, как она выглядит и что чувствует.

Вот такая у нас связь…

Связь, которую я оборвал. Идиот! Но по-другому не умею…

Ощущаю взгляд Елены на себе, слышу, как учащается ее дыхание. Я помню, какое оно теплое и рваное после секса, когда дышит мне в шею, пытаясь прийти в себя… Черт! Надо заканчивать!

— Всё-таки решила уволиться?! — спрашиваю я, открываю глаза и сажусь ровно в кресле. Елена так и стоит, облокотившись на дверь и уже не дышит, пытаясь спрятать взгляд. Больно тебе, моя хорошая? Больно. Прости я не хотел. Я делал все, чтобы этого не случилось, стараясь быть мудаком. Нужно перетерпеть, и все пройдет. Это не так серьезно, как тебе кажется, моя милая девочка. Да, внутри ты маленькая ранимая девочка. Я сделал все, чтобы твоя жизнь стала легче. Большего дать не могу… С психами очень сложно жить…

— Да, Виталий Андреевич, верните мне, пожалуйста, документы, — собирается Лена. Расправляет плечи и берет себя в руки. Такая гордая, вздергивает подбородок, но глаза все равно уязвимые, красивые.

— Елена Дмитриевна, я передам их на ваше новое место работы вместе с рекомендациями, — спокойно отвечаю я, замечая, что Лена похудела. Женщин всегда радует этот факт, а меня нет, ей шли формы, она нравилась мне именно такой. Но теперь я не вправе следить за ее фигурой.

— Нет. Я нашла себе другую работу. И не хочу, чтобы вы меня рекомендовали! — гордо заявляет она. А меня накрывает дежавю. Помнится, в прошлом она уже хотела забрать документы, а я так же ее шантажировал. Мне нравится ее характер и то, что она не прогибается под обстоятельства.

— Не нужно лгать. Ты не нашла работу!

— Какая разница?! Наши отношения закончены, и я больше не имею права принимать от тебя помощь! — глубоко вдыхаю, отъезжаю в кресле назад, продолжая рассматривать Лену.

— Я отдам документы в компанию Панкратова. На следующей неделе ты выйдешь на работу туда. И это не обсуждается! — четко проговариваю я. Если мы больше не спим, то это ещё не значит, что она может мне перечить.

— Ты больше не мой покровитель. Выключи эту функцию! — а мне становится смешно. Она что действительно собралась мне противостоять?! Или бьёт в ответ? Хорошо, Леночка, я принимаю правила игры. В этих войнах мне нет равных.

— Я дал тебе гораздо больше, чем взял взамен! Кажется, ты так сказала? — ухмыляюсь видя, как она сглатывает и закусывает губы. — Так что ты будешь работать на Панкратова! Ясно! — включаю холодный убедительный тон. — Все, а теперь свободна! Тебе позвонят с работы и назначат собеседование! — все, не могу больше на нее смотреть, дышать ее запахом и наслаждаться ее злостью, которая в ней сейчас бушует. Хочется осадить ее, наказать, опустить на колени, заставить просить, и…

— Все, покинь мой кабинет! — срываюсь, показывая эмоции.

— Просто «обожаю» твою заботу! — огрызается Елена, гордо разворачивается и выходит из кабинета, громко хлопая дверью. А я резко встаю с места и иду к бару, чтобы погасить эту бурю. Зря я это все…

Зачем я нас мучаю? Отпускать надо навсегда и уходить навсегда. Иначе это эгоизм. Иногда, чтобы сделать человека счастливым, его нужно отпустить….

Елена

Прошло полгода

Говорят, время лечит…

Я тоже так думала, а теперь поняла, что время лишь притупляет боль. Я, вроде, живу, хожу на работу, провожу время с семьёй, но чувствую себя мертвой. Пропали все краски и радости в жизни. Разум понимает, что это ненормально, что нужно забыть мужчину, который не принадлежал мне, а сердце по-прежнему ноет. Вчера случайно встретила водителя Аронова, который постоянно возил меня. Артем предложил подвезти, но я отказалась, посматривая на до боли знакомую машину. Мне казалось, если окажусь внутри автомобиля, вдохну запах, то сойду с ума. В общем, время меня, к сожалению, не вылечило, но я ещё наивно надеюсь, что это долгая терапия и когда-нибудь мне станет легче дышать.