Теория большого взрыва (СИ) - Перепечина Яна - Страница 53

- Хоть бы вы оказались правы, - прошептала Ангелина.

Дома у Карины было тихо. Ксюша и Катя, измучившись за день, спали в гостевой спальне, а Алексей сидел за кухонным столом и о чём-то напряжённо думал. Вадиму и Ангелине он обрадовался так, словно они были ближайшими его друзьями, которых он просто мечтал увидеть.

- Ну что?

- Ничего важного, - покачала головой Ангелина. Алексей сразу сник, лицо его выглядело измождённым. Вадим подошёл к нему, положил руку на плечо и пообещал:

- Завтра мы перевернём эту квартиру с ног на голову, но обязательно что-нибудь найдём. Вот увидишь.

- А если сейчас? - подскочил Алексей, готовый действовать.

- Нет, сейчас спать. Только давай я несколько звонков сделаю, потом чаю выпьем, и я тебе кое-какие свои соображения изложу. Хорошо?

- Хорошо, - неуверенно согласился Алексей. Вадим вынул из руки Ангелины телефон, который она предусмотрительно достала из сумочки, и пояснил:

- Я на террасу. Как только узнаю всё, спущусь к вам.

- Конечно, - кивнула Ангелина. - Мы подождём.

- Какое у Насти отчество? - спросил Вадим у Алексея, уже поднимаясь по лестнице.

- Вячеславовна.

- А дата и место рождения?

- 28 мая 1980 года. Город Гороховец Владимирской области… Но зачем? - испугался вдруг Алексей.

Но Вадим уже скрылся на террасе. Ангелина погладила гостя по руке и успокоила:

- Всё будет хорошо. Вадим сейчас всё узнает.

Спустился Вадим довольно скоро. Ангелина только и успела, что переодеться и подогреть ужин, который в их отсутствие заботливо приготовили гостьи.

- Ну, вот и подтвердились мои предположения, - лицо Вадима выражало полное удовлетворение. - Настя из страны не выезжала. А значит она здесь. Давайте, Алексей, поедим, и мы с Ангелиной расскажем до чего додумались. Надеюсь, после этого вы немного успокоитесь и сможете поспать.

Разговаривали они недолго. Алексей, после всех событий дня считавший Ангелину с Вадимом кем-то вроде святых покровителей, поверил им безоговорочно и сразу же заразительно раззевался. Ангелина, несмотря на возражения и попытки гостя предложить себя в качестве судомойки, отправила его спать, а сама стала убирать посуду. Вадим принялся помогать. Но получалось у них плохо. На огромной кухне им почему-то было тесно: они то и дело натыкались друг на друга, сталкивались плечами, каким-то непостижимым образом переплетались руками и тут же отскакивали в стороны, словно два одноимённых заряда, начинали бормотать извинения и ещё сильнее смущались, не зная, как себя вести и как справиться с возникшей напряжённостью.

Наконец Вадим не выдержал, отложил в сторону кухонное полотенце, выдохнул, решительно шагнул к Ангелине, которая вздрогнула всем телом, и притянул её к себе.

- Я больше так не могу, - только и смог сказать он. А дальше всё стало получаться само собой. И руки вдруг нашли естественное и удобное положение, и не осталось следа от бестолковой нервной суеты, зато всё наполнилось смыслом и глубиной. Но в тот самый момент, когда Вадим всем своим существом понял, что такое счастье, зазвонил и пополз по стеклянному столу мобильник.

Работа научила Вадима железной выдержке. Даже если его будили глубокой ночью, или дёргали во время стрельб, или отвлекали, когда его группа во главе с начальником проходила полосу препятствий, он отвечал бодро и ясно, словно и не спал, не стрелял и не бежал или не полз вовсе. Но сейчас с голосом, сбившимся дыханием и колотящимся в ушах, горле и других неожиданных местах сердцем совладать не смог, вместо чёткого «алло» только и выдавил из себя невразумительное хриплое «да».

- Димыч, пардон муа! - смущённо пробормотал в трубку догадливый Колян. - Прошу извинить за неуместный, как я понимаю, звонок. Но наш Антон нашёлся и готов рассказать всё. Когда желаете послушать: ночью или уж лучше утром?

- Утром, - уже более внятно смог ответить Вадим.

- Сейчас! - чуть ли не крикнула слышавшая весь разговор Ангелина.

Колян в трубке неловко крякнул и громко членораздельно сказал:

- Пожалуй, я всё же проявлю гуманность и не буду мальчика мучить ночным допросом. А вот завтра поутру обещаю доставить к вам в целости, сохранности и страстном желании выложить всё как на духу.

- Спасибо, - искренне поблагодарил Вадим.

- Интриганы, - возмутилась Ангелина. Вид у неё был странный: лицо и фигура выражали дичайшую смесь испуга, возмущения и смущения.

Вадим отложил в сторону телефон, шагнул к Ангелине, обнял её и попросил:

- Объясни мне, пожалуйста, что происходит? Почему ты хочешь разбавить моё общество ещё добрым десятком людей?

- Мы уже на «ты»? - сердито прошипела Ангелина ему в грудь. Вадим немного ослабил объятья — она тут же высоко вздёрнула подбородок и возмущённо уставилась на него. Вадим тогда ещё не осознал, как сильно и годы спустя он будет любить этот её задиристый жест и испепеляющий взгляд, но улыбнулся, коснулся губами растрепавшихся волос и тихо, с весёлым недоумением сказал:

- А как же иначе? Мы же уже целовались.

И всё. Ангелина, которая, пока Вадим разговаривал с Коляном, немного пришла в себя и постаралась успокоиться, ощутила, что летит в бездну. Но взгляд её упал на висевшую на стене в красивой рамке фотографию Карины, и она, в ужасе цепляясь за последний шанс, смогла исторгнуть из сжавшегося горла отчаянный стон:

- Я же себе этого не прощу.

Наверное, другой на месте Вадима не захотел бы услышать эту мольбу и не отстранился бы. Но другого она и не полюбила бы. А Вадим, услышав любимый голос, смог остановиться, вынырнул из затягивающего их водоворота и прошептал с болью:

- Почему?

- У меня есть принципы.

- Какие? - Вадим был готов услышать, про что угодно, но от того, что сказала в следующий миг Ангелина, он опешил и уточнил:

- То есть между нами ничего не может быть, потому что твоя Карина, которая с юности обожает Артура и собирается при этом замуж за немца, решила, что я подойду ей в качестве любовника?! Не поинтересовавшись, кстати, моим мнением по этому поводу.

- Да, - кивнула Ангелина и покраснела. Её же собственные слова, произнесённые Вадимом, прозвучали на редкость дико.

- Ага. Интересный взгляд на жизнь. - Кивнул Вадим, покрепче прижимая её к себе, гладя гибкую спину и тонкую шею под копной разлетающихся от малейшего движения волос. - А ты отдаёшь себе отчёт, что подавляющее большинство людей на белом свете кому-то нравятся, кто-то в них влюбён или просто положил глаз? Ты понимаешь, что при таком трепетном подходе к чужим не чувствам даже, а просто желаниям, обрекаешь себя на одиночество?

Ангелина, внимательно слушавшая его и всё ещё напряжённая и несчастная, задумалась и негромко, просительно, словно желая, чтобы он её переубедил, сказала:

- Но это же Рина. Я не могу предать её.

- Карина мне ни капельки не нравится. Или я должен наступить на горло собственной песне и пойти навстречу её минутной прихоти? Мы знакомы с ней без году неделя. Да какая там неделя? Полчаса не наскребётся.

- Вот именно, - лицо Ангелины стало ещё грустнее, - если вы будете встречаться почаще, ты её полюбишь. Она неотразима…

- Я её уже видел. И по телефону с ней разговаривал. Мне она не понравилась. Категорически. А ты меня толкаешь в её объятья. За что ты меня так ненавидишь? Что я тебе сделал? - голос и вид у Вадима при этих словах стали такими потешными, что Ангелина не выдержала, улыбнулась.

- Я тебя не ненавижу, - покачала она головой, взгляд её при этом показался Вадиму ещё не многообещающим, но уже обнадёживающим. И он мягко, но убедительно попросил:

- Тогда перестань, пожалуйста, думать о Карине. У неё и без меня вполне насыщенная личная жизнь. Даже чересчур. Подумай лучше о себе, - последние слова Вадим шепнул, уже целуя её лицо, и, когда Ангелина перестала отстраняться, добавил: