Инстинкт У (СИ) - Перепечина Яна - Страница 48

Годы учёбы промчались с невероятной скоростью. Элла, Ульяна и Алиса стали работать вместе. И вот весенним солнечным вечером теперь уже АлиСанна и Ульяна ехали откуда-то на метро. Настроение было возвышенно-вдохновенное, ностальгическое. Они вспоминали студенческие годы, смеялись и толкались совсем как студентки. Да они и были похожи на них, обе худенькие, невысокие, ясноглазые.

В переходе между «Марксистской» и «Таганской» играл скрипач, а неподалёку стояли «напёрсточники».

- Смотри, - смеясь, толкнула подружку в бок АлиСанна, - ещё сохранились! С ума можно сойти! Мне кажется, им уже лет десять назад верить перестали. Неужели находятся ещё наивные люди, которые с ними связываются? Мы и студентками-то понимали, что с ними дело иметь себе дороже.

- Ну, кто понимал, а кто и нет, - странно напряжённым голосом не согласилась Ульяна.

- Ой, да ладно, Ульяш! Ну все понимали! Это ж какой лохушкой надо быть, чтобы не побояться с ними играть?

- Это надо быть Налимовой! – выпалила вдруг Ульяна и сама замерла, как испуганный суслик.

- Не поняла, - медленно повернулась к ней АлиСанна, посмотрела изумлённо и оттащила подругу к стенке, подальше от потока пассажиров, - ты про что это, Уль?

- Я про ту ситуацию со стипендией.

- Ты хочешь сказать, что Элле никто рюкзак не резал?

- Резал, конечно. Она сама и резала, после того как все деньги продула.

- Ка-а-ак?! – огромные глаза АлиСанны полезли из орбит. – Ульяш, скажи, что это ты так неудачно шутишь!

- Да не шучу я. Устала уже об этом молчать.

- Та-а-ак. Рассказывай.

- Мы тогда ехали из главного корпуса и здесь, вот в этом же переходе на «напёрсточников» налетели. Элла решила сыграть. Я её отговаривала, чуть не плакала. Но ты ж её знаешь: все вокруг дураки, одна она умная. У неё, как она рассказала, мама один раз вот так выиграла. А Элла же во всём за мамой повторяет. Вот она и упёрлась: сейчас, мол, мы их разведём на деньги. Ну и развели. Они её. Сначала она свои продула, а потом в общие полезла. И проиграла до копейки. Как будто не в себе была. А когда очухалась, проревелась, достала брелок свой – у неё там, если помнишь, ножичек складной был маленький, но острый – и рюкзак разрезала. А с меня обещание взяла её не сдавать.

- Так вот почему ты тогда, в аудитории, молчала всё время, - в ужасе протянула АлиСанна, - девчонки, что же вы наделали… А я-то! А я-то, дура полная!

- Ты-то с какой стати дура? – поморщилась Ульяна.

- Уль, я же со Светкой с того дня общаться не могла, всё думала, какая она мелочная и… не друг, в общем… И Столяров наш… А тут такая ситуация… Уль, ты меня сейчас просто убила…

- Ты только Элле не говори, - опомнилась вдруг Ульяна, - я сама не знаю, зачем тебе это рассказала, не надо было.

- Не буду я ничего ей говорить, - Алиса с мрачным видом влилась в поток спешащих пассажиров, - а если бы и захотела, то не знала, как это сделать. Как о таких вещах можно говорить?

Случилось это, когда АлиСанна ещё работала в первой своей школе. Думать и вспоминать неприятную историю АлиСанна не любила. И в первое время старательно загоняла как можно глубже, думая о том, что все могут ошибаться и что Элла, конечно, заслуживает прощения. И со временем почти получилось забыть обо всём. Тем более, что в круговерти дней и дух перевести было некогда, не то что предаваться ненужным и малоприятным воспоминаниям.

А тут вдруг неожиданно вспомнилось. И царапнуло душу замотавшейся АлиСанны нехорошее предчувствие.

Глава четырнадцатая, в которой ржавеет старая дружба

Но вот все экзамены были, наконец, сданы. Если вы думаете, что на этом треволнения АлиСанны закончились, то ошибаетесь. В школе никогда не бывает спокойно. По определению. Хотя нет, вру. Бывает, конечно. Ночью. Но ночи АлиСанна всё-таки проводила дома, а вот днём… Днём она теперь заполняла личные дела, готовилась к выпускному вечеру и выписывала аттестаты.

Ну, с личными делами проблем не было, так, обычное дело. А вот на втором и третьем пунктах остановимся поподробнее. Поскольку стоили они АлиСанне множества погибших во цвете лет нервных клеток.

Первыми – это понятно – экзамены сдали «младшенькие». Сдали замечательно, классного руководителя и родителей порадовали. И теперь надо было выписать им аттестаты о неполном среднем образовании. Всё бы хорошо, но, если в первой АлиСанниной школе по давно заведённой традиции этой кропотливой работой занимался специально освобождённый от других дел человек в закрытом кабинете (где его никто не беспокоил), то в 3967 и это должен был взять на себя несчастный классный руководитель (словно ему других нервотрёпных дел мало). Директор Олеся Савельевна, увидев квадратные глаза АлиСанны, смилостивилась и сказала,:

- Ну, пусть вам, что ли, помогут ваши подруги. Им всё равно заняться нечем, а отпуск только с первого июля.

Это было правдой. И Соня, и Элла, и Ульяна давно уже разобрались со своими делами: их пятый, шестой и седьмой классы экзамены ещё не сдавали, а вся остальная текучка была благополучно переделана. А до отпуска ещё оставались полторы недели.

Начать заполнять аттестаты «младшеньких» договорились на следующий день. АлиСанна заранее подготовила сводную ведомость, ручки (нужны были только чёрные гелевые) и линейки. Аттестаты ждали своего часа в сейфе.

- Во сколько начнём? – спросила Ульяна.

- Давайте часов в двенадцать? – предложила АлиСанна. – Я хоть высплюсь, что ли? Сил нет уже никаких. Да и поеду я завтра не из дома, а из Реутова (там они делали ремонт в квартире родителей Любимого Мужа).

- Мне в двенадцать неудобно, - вдруг капризно протянула Ульяна. АлиСанна, удивлённая тоном, пожала плечами.

- Не обязательно же собираться всем вместе. Одна может начать раньше, другие – позже.

- Ну, хорошо, - кивнула Ульяна, но вид у неё был недовольный. И АлиСанне бы остановиться, задуматься. Но она была такая замученная, такая уставшая, что вот не остановилась и спокойно уехала в Реутов.

А на следующее утро произошло неожиданное: они с Любимым Мужем поругались. Да вдрызг. Случалось это с ними редко, но всё же бывало. Живые люди, чай, а не сказочные персонажи.

Так вот, поругались они, и рассерженная АлиСанна пошла в сторону автобусной остановки семнадцатого маршрута, а Любимый Муж отправился в ведомственную поликлинику, где ему срочно нужно было пройти диспансеризацию, но тут АлиСанне, которая и была виновата в ссоре, стало так жалко, что они чудесное летнее утро начали вот так… плохо начали. И она махнула рукой на то, что может опоздать, и поехала с мужем, чтобы помириться и побыть хоть немного, ну, хоть чуть-чуть, вместе. Они, конечно, помирились, и всё было так чудесно, как раньше, когда они не были такими страшно занятыми и ужасно уставшими людьми.

Но на работу АлиСанна приехала не в двенадцать, а в два часа. А ведь мобильных телефонов тогда не было. Вернее, они были, конечно, но не у учителей. Вместо Вячеслава Сергеевича в те дни как раз дежурил другой, новый, охранник. Ему АлиСанна позвонить, чтобы предупредить подруг о своём опоздании, не решилась, справедливо полагая, что у девчонок всё равно рабочий день. «Они пока кое-что сделают, - думала она, - потом ещё чуть-чуть вместе поработаем, а после они домой пойдут, а я всё закончу». И хотя мысли её были довольно безмятежны, всё же она себя чувствовала виноватой, поэтому бежала в школу так, что ветер свистел за спиной.

Однако бежала зря. Потому что подруги её и не ждали. В своём кабинете она обнаружила засунутыми под дверь ручки, линейки и сводную ведомость. И всё. Никакой записки. АлиСанна села на корточки, подняла всё это и тут только вспомнила раздражённый тон Ульяны, события последних месяцев и изменения в личной жизни подруги. Вспомнила и ничего не поняла.

Вы тоже не поняли, потому что ни про какие такие особенные события в личной жизни подруги Ульяны я ещё не рассказывала? Верно, не рассказывала. Не до личной жизни было. Но теперь исправлюсь, расскажу…