Инстинкт У (СИ) - Перепечина Яна - Страница 5

- Смеёшься? – мрачно посмотрел на неё тот, оторвавшись от огромного листа миллиметровки, на котором чиркал что-то простым карандашом. Весь лист и стол вокруг него были усеяны крошками ластика – так энергично бородатый завуч стирал уже написанное.

- Садись, - Олег Дмитриевич махнул бородой в сторону одного из стульев. АлиСанна подошла и увидела, что на нём кривобокой горой возвышается стопка каких-то тетрадей. Тронь – и гора потечёт селем и погребёт под собой пол на площади в пару квадратных метров. Она в нерешительности остановилась и огляделась. Остальные стулья выглядели так же.

- Садись, садись, - не глядя, нетерпеливо поторопил Люблинский.

АлиСанна вспомнила, что она не школьница, а полноправная коллега, шагнула, аккуратно взяла стопку тетрадей и переложила на единственный свободный кусок подоконника.

Люблинский вздохнул, проводил тетради печальным взглядом и заметил:

- Могла бы и прямо на них сесть. От тебя ущерб небольшой. Ты сколько весишь-то хоть?

АлиСанна вопрос о весе проигнорировала и улыбнулась:

- Если бы я на них села, то уже на полу бы очутилась, заваленная тетрадями.

Олег Дмитриевич посмотрел на кособокую, несмотря на усилия АлиСанны придать ей более компактный и аккуратный вид, стопку, снова вздохнул и кивнул:

- Это да. И ведь покалечилась бы, неровен час. А Марианна Дмитриевна потом с меня за это голову бы сняла. Как же, вывел из строя молодого перспективного специалиста. Так что ты, молодой перспективный специалист, меня, можно сказать, от смерти спасла. Молодец. Будем дружить.

- Будем, - согласилась АлиСанна.

- Тогда я сейчас по дружбе тебе сделаю кошмарное расписание, - то ли предупредил, то ли напугал Люблинский. – И ты на меня не обижайся. На друзей ведь не обижаются.

- Делайте, - кивнула АлиСанна и достала заранее приготовленный листочек со своим институтским расписанием. – Только вот это учтите, пожалуйста.

Олег Дмитриевич лёг животом на стол, протянул руку, сгрёб листочек, посмотрел на него пару секунд и возопил:

- Почто без ножа режешь? Когда прикажешь тебе уроки ставить? Когда ещё ночь? Или когда уже ночь?

- Не знаю, - честно ответила АлиСанна. – Но Марианна Дмитриевна говорила, что вы волшебник.

- Говорила она… Набрала студентов. Вот пусть сама теперь идёт и делает расписание. А то Лопатин с листочком, ты с листочком. А я, как хочешь, так и вертись. Безобразие.

АлиСанна, услышав эту страстную тираду, хотела испугаться. Но потом всё же догадалась посмотреть на Люблинского. Тот сидел мрачнее тучи, но в глазах плясала целая толпа чертей, вполне себе весёлых и жизнерадостных. И она вспомнила слова своего наставника и проводника в мир средней общеобразовательной физико-математической школы №7981 Миссисипьевича: «Олега Дмитриевича не бойся. Он только на вид грозный и на жизнь пожаловаться любит. А так – душа человек. У него три дочки-школьницы, так что ты за четвёртую сойдёшь, и он тебя обязательно к себе под крылышко определит. Где уже есть три пигалицы, там ещё одной вполне место найдётся. Тем более, что даже внешне на его девиц похожа: тёмненькая и глазастая».

- Ладно, иди, горе моё горькое, - тем временем душераздираюше вздохнул Люблинский, - я что-нибудь придумаю. Но на эту неделю, уж не обессудь, я тебе расписание состряпал и менять не собираюсь. Делай что хочешь, но работу не прогуливай.

- Спасибо, - улыбнулась АлиСанна.

- Спасибо, - передразнил завуч, - я ей гадости говорю, а она мне спасибо. – И констатировал:

- Люблю вежливых. Будем дружить.

- Будем, - снова согласилась АлиСанна и встала.

- Учительская за стеной. Она всегда открыта. Там можно чайку хлебнуть или форточку переждать… - После слов про форточку АлиСанна на секунду напряглась, а потом поняла, что Люблинский так называет окно, не занятый урок. Поняла и хмыкнула: забавно.

- И ключи от кабинетов там в шкафу. И журналы. Иди пока, осваивайся, – проявил заботу Олег Дмитриевич. И АлиСанна пошла.

- Следующий урок у тебя в тридцать четвёртом кабинете, - крикнул он ей в спину, - ключ возьми!

- Хорошо, - ответила она, закрывая дверь.

- И в библиотеку зайди! – Это она услышала уже в учительской и улыбнулась. Так же, как и Нилыч, Люблинский ей страшно понравился.

Учительская была крохотная, в одно окно. По совету завуча АлиСанна решила оглядеться. Хотя разглядывать, в общем-то, было нечего: два стола, диван, притворяющийся кожаным, и три двухстворчатых шкафа. В одном – журналы, в другом – ключи, коробки с мелом, несколько учебников по педагогике и методике преподавания самых разных предметов и чей-то забытый пенал. В третьем – посуда для чаепития. Вот и всё богатство.

На столе лежало временное расписание на небольшом листе миллиметровки – уменьшенная копия того, что АлиСанна только что видела в кабинете завуча. Она нашла свою фамилию, достала ежедневник и стала записывать. Едва успела закончить, как в учительскую влетела маленькая, едва ли не меньше самой АлиСанны молодая женщина, похожая на не слишком красивую, но при этом запоминающуюся птичку.

- Привет, - сказала она. – Ты Алиса Александровна?

- Да, - кивнула та. И удивилась тому, что женщина её имя-отчество не сократила. Но рано, потому что та продолжила:

- Ну, здравствуй, АлиСанна. Будем знакомы. Я Маргарита Михайловна Ройзман. Но лучше просто Маргарита. Можно даже Марго. Или Рита. Преподаю алгебру и геометрию. Бывший классный руководитель Вадима Лопатина и Лены Чуприниной, секретаря… - женщина на минуту прервалась и пояснила:

- Это я тебе сразу объясняю что к чему и кто кому кем приходится. А то тут у нас чёрт ногу сломит… У нас тут половина школы родственники, свойсвтенники и кумовья… Пока всё понятно?

- Пока да, - кивнула слегка опешившая от такого напора АлиСанна.

- Ты, Алис… Ты не против, что я по имени? – не сбавляя темпа, поинтересовалась Маргарита Михайловна и, не дожидаясь ответа, продолжила:

- Ты, Алис, вещи здесь лучше не оставляй. У меня отсюда один раз шубу норковую украли. Пришла я, разделась, шубу на диван бросила, вышла ненадолго – шубы нет. Совсем. Кто-то пошалил. Шубу жалко, мне муж её, когда только разбогател, подарил. Но ты не расстраивайся, он мне уже новую купил.

АлиСанне стало смешно. Она смотрела на эту крохотную женщину и снова ловила себя на том, что улыбается. Третий человек, кроме директора и секретарши, с которым она познакомилась в школе, ей нравился. И она по наивности подумала, что так будет и с остальными. Наивная. Но в восемнадцать лет это простительно. Однако о плохом позже. А пока…

А пока грянул звонок. Маргарита Михайловна махнула рукой и куда-то унеслась, забыв плащ на том же самом диване, с которого у неё украли шубу. Алиса посмотрела на него в нерешительности. Но подумала, что плащ гораздо менее привлекательная добыча, и ушла, на всякий случай плотно прикрыв за собой дверь. Сунув голову в кабинет к завучу, она предупредила:

- Олег Дмитриевич, Маргарита Михайловна Ройзман плащ свой забыла. Не украдут? Она мне про шубу рассказывала…

- А, - махнул рукой, не отрываясь от расписания Люблинский, - могут. Неси ко мне.

- А Маргарита Михайловна найдёт его потом?

- Да уж догадается ко мне заглянуть, - сердито пробурчал завуч, - ко мне все идут, кому не лень. А уж Рита-то непременно заглянет в первую очередь. Тащи плащ и гуляй. Перемена у тебя.

АлиСанна кивнула, хотя Люблинский на неё глаз так и не поднял, всё таращился в своё драгоценное расписание и кивка её, разумеется, не увидел, принесла и аккуратно повесила на стул плащ и побежала вниз, в спортивный зал, как и обещала классному руководителю своего шестого «А».

В спортзале было пусто. АлиСанна оглянулась, никого не обнаружила и крикнула на всякий случай:

- Анна Владимировна!

- О! И ты здесь! – обрадовался вошедший следом за ней Хуанхэевич. – Ну, здравствуй, здравствуй… не буду говорить в рифму «хрен мордастый», поскольку ты не хрен и вовсе не мордастый. – Он подхватил АлиСанну под руку и потащил её куда-то влево. Там оказалась дверь в тренерскую. Отворив её без стука, Нилыч впихнул туда АлиСанну и следом вошёл сам. Не без труда, потому что узенькая дверь была ему явно маловата в плечах. АлиСанна заметила это и фыркнула.