Позволь нам случиться (СИ) - Невеличка Ася - Страница 29

— Ты же мне не откажешь, малыш? Ты же всё для меня сделаешь, дорогой?..

На очередном заходе соблазняющего шепота Лель, я вздрогнула от громкого звона ножа о край тарелки. Подняла глаза, чтобы увидеть Бергера на грани взрыва.

— Знаешь, чего я не понимаю? — слава Богу, слова эти были направлены не ко мне. — Как за выделенные на тебя деньги ты никак не запомнишь, что я не выношу этих гондонских обращений! Пятьсот кусков маловато, чтобы запомнить мое имя?

— Алексей, я не хотела…

— Это уже неважно. Свободна.

— Ты не можешь…

— Могу и делаю. Думаю, ты компенсировала себе те пару раз, на этом всё.

Мне очень, просто очень стало жаль Лель. Она не могла до конца принять, что поход по бутикам закончился не подаренным порше, а отставкой.

А еще мне было стыдно за себя, в душе я ликовала. Пусть радость будет недолгой и уже завтра я начну устраивать очередной кастинг любовниц для шефа, но… Чем объяснить текущее облегчение? Тем, что изнутри Алексей только что выдернул занозу? Наверное…

Минут десять мы молча доедали остывший ужин после ухода Лель. Бергер щелкнул пальцами, и ему принесли три четверти бренди, а мне десерт.

Шеф тяжело вздохнул.

— Я просто хотел легкого вечера.

В тоне явно слышалась досада и усталость. Еще раздражение, но я его понимала.

— Может, поедем домой?

Он помолчал. Потом кинул визитку на стол и кивнул.

— Да, поедем.

В машине было темно и до чертиков уютно. Вместо трескотни Лель, играла тихая расслабляющая музыка. Бергер откинулся на спинку сидения и прикрыл глаза, не до конца, но по крайней мере не следил за мной в упор, давая возможность рассматривать его и сожалеть о собственном неверном заходе.

В десятый раз я прогоняла вариант, как бы могло сложиться, наймись я к нему без маскировки? Хотелось тешить себя надеждой, что он отнесся бы ко мне с пониманием, но рассудок упорно втирал, что Бергер все наперед просчитывает. Он даже не нанял бы меня! Да что там говорить, если бы и нанял, то использовал.

Вот только в части близости я кажется хочу, чтобы он меня использовал. Пусть даже один раз, но для меня это будет по другому. Не со Стасом. Не по принуждению, а по собственному желанию.

Я хочу Бергера.



— Какого хера ты тут делаешь?

— Лёшенька, не устраивай мне выволочку перед домом!

Я то думал, что мой провальный день уже закончен. Но нет! Возвращаюсь домой, строя планы, как соблазнить Катю на ночь, и встречаю на подъездной аллее бывшую.

Да твою мать!

Я прошел следом за Катей, чуть сдерживая злость и скрипя зубами. Сейчас эта сучка начнет цедить из меня деньги, как будто я ей что-то еще должен!

— Неужели последний шейх дал тебе отставку, не оставив денег на апгрейд?

— Не будь грубым… О? У тебя в доме появилась женщина?

На последнее восклицание бывшей, мы с Катей одновременно переглянулись и уставились на нее.

— В смысле? — уточнил я, подозревая, что при свете в холле она смогла отличить Катю от Коли, и только я слишком долго был слепым идиотом.

— Во всех! Шторы, светильники, салфетки, вазоны… Хм…

Я оглянулся вокруг, вслед за бывшей, пробуя разглядеть повседневный антураж и только теперь замечая внесенные Катей изменения.

Да, раньше не было ковра в холле. И картины на стенах были без подсветки. Гостиная переоделась в шторы другого цвета, стала более легкой что ли, более просторной и уютной. На каминной полке стояли мои дипломы в рамках, а над камином фотографии, обработанные в серпии, опять же мои с представительными людьми.

И при этом пространство стало живым. Начиная от часов с маятником (как я мог их не заметить?) и кончая зелеными уголками с цветами в горшках и напольных вазах.

Я перевел взгляд на Катю, которая цепко следила за моей реакцией и уже навострила лапы к лестнице, чтобы дать дёру.

— Так зачем ты припёрлась? — не поворачиваясь к бывшей уточнил я, удерживая взглядом настороженную Катю.

— Да черт дёрнул… Хотела предложить съехаться, разбавить немного твою жизнь отшельника.

Я бы закатил глаза, если бы не боялся упустить свою помощницу, ограничился насмешкой.

— Просто скажи, сколько тебе нужно, чтоб мои глаза тебя не видели.

— Я хочу постоянное месячное содержание.

— Что?! — теперь я не мог игнорировать эту сучку, развернулся и удивленно осмотрел её с ног до головы.

То что она «дорогая» и может конкурировать с более молодыми сосками, видно невооруженным взглядом. Так зачем ей содержание, когда еще можно попробовать охмурить очередного шейха и прибрать к рукам его миллионы?

Просьба о содержании, это почти признание о выходе на пенсию!

— Я, наверное, пойду, — прошелестела за спиной Катя.

— Стоять, — рявкнул я, перехватывая ее за запястье и ослабляя хватку после болезненного ойканья. — Ты всерьез думаешь, что после твоих потрахушек у меня под носом, — продолжил я разбирательства с бывшей, — после трехлетних ралли под арабскими дрочунами, я выделю тебе содержание?

Бывшая поджала губы и это, черт, ни на йоту не было так действенно, как если бы губы поджимала Катя.

— Милый, а какой у тебя есть шанс избавиться от меня? Думаешь, завел девку и в твоей жизни всё наладилось? Ну, а как твоя новая пассия отреагирует на меня? Мы в ревности становимся жуткими стервами.

— Скорее уж безмозглыми курицами.

— Оскорбляй, как хочешь, но я знаю твои слабости и знаю, как вернуть тебя, Лёшенька.

— Неужели? Я тебя сейчас удивлю! — от злости повело разум, другого объяснения я просто не нашел. Хотя даже тут оно было очевидным.

У меня появился предлог растормошить Катю!

Пока не передумал, я дёрнул её на себя, обхватил ладонью затылок и успел заметить расширяющиеся зрачки Кати, наклоняясь к губам.

Для нас обоих прикосновение оказалось чересчур. Я сам застыл и понял это по ее напряжению, как она выгнулась, словно натянутый лук.

Её губы именно такие, как я и представлял. Мягкие, полные, упругие. Поддающиеся под моим напором, издающие протяжный стон и приоткрывающиеся для меня. И я уже не контролирую свои эмоции. Я так долго ждал, так долго терпел, что теперь дорвавшись, могу только брать. Нагло, грубо, пока не оттолкнула, пока не передумала.

Жадно ловлю Катины вздохи и проталкиваюсь языком внутрь. Обвожу кромку зубов, нёбо и сталкиваюсь с её языком, робко знакомящемся с моим.

Вот только мне не до расшаркиваний. Я, блять, хочу этот рот себе. Сейчас. Весь. И наверное, надо все делать постепенно, но крышу сносит от одних несмелых движений ее языка по моему, от нерешительных, но мать их, ответов на мой поцелуй.

И я уже беру ее в рот, нагло удерживая затылок и чувствуя, как она виснет на моей шее, цепляется за отвороты рубашки и стекает по телу. Мне мало поцелуя. Мало рук. Я уже теснее сжимаю её попку и вдавливаюсь членом в живот. А языком продолжаю лишать девственности рот.

Теперь охи звучат чаще, стоны рваные, а она сама становится более отчаянной, подталкивая меня на более смелые шаги…

— Ты гей? И как давно сменил ориентацию? Какой ужас! Невыносимо! Отвратительно!

Визг бывшей и последующий звук хлопнувшей двери, стали для нас как выстрел. Мы с Катей на мгновение застыли, и действительность стала накрывать с головой.

К ней мгновенно вернулся испуг, а ко мне дикое разочарование и неудовлетворенность. Я все еще сжимал Катю в руках, терся болезненно пульсирующим членом о ее такое желанное, такое нежное тело, но видел, как к ней возвращаются прежние табу.

— Видишь, иногда ложь нужна, чтобы спасти ситуацию, — прохрипел я, опережая её реакцию, — но чтобы ее разрулить, лучше быть честным. Например, как я. Я хочу тебя. Теперь надо признаться тебе.

Катя ожидаемо уперлась своими маленькими ручками мне в грудь, отталкивая. Но как же, черт, мне не хотелось отпускать ее. Не сейчас, когда я хочу ее больше жизни, не когда я чувствовал языком ее ответное желание.