Позволь нам случиться (СИ) - Невеличка Ася - Страница 33

— Они были твоими, пока не касались меня. Теперь это мои дела. Хочешь что-то решить — решай со мной.

— Не много ли ты на себя берешь? — Стас смерил Бергера взглядом, как обычно делал перед ударом, и я напряглась, хотя знала, что Алексей тоже умеет работать кулаками. Но не на презентации же!

— Отвечу тем же: ты не охренел, разевая пасть на мой кусок?

Совершенно точно, Бергер говорил уже не обо мне. Акции?

— Ты сам отказался от моего предложения, а теперь как ошпаренный петух пытаешься вскочить на последнюю курицу, — усмехнулся Стас, демонстративно спрятав руки в карманы. Если потасовка на приеме начнется, то не с него. Он всегда был продуманным.

Я видела, как дернулся Бергер и повисла на нем, крепко обхватив за талию. Наплевать, что подумают о наших слишком тесных объятиях, но это лучше, чем драка на презентации.

Алексей почувствовал, отступил, машинально притягивая меня и целуя в висок, за что сразу же зацепился Стас. Его лицо перекосило и ненависть во взгляде смела во мне всю надежду на благоприятный исход.

— Вот значит, что это за курица? Ты меня предаешь! Хорошо же. Решай: возвращаешься сейчас со мной добровольно и спасаешь этого ушлёпка, или я сначала размажу его, а потом ты все равно приползешь ко мне умолять за него.

Я вздрогнула, посмотрела на Алексея, но тот не спускал глаз со Стаса, стиснув зубы и перекатывая желваки. Неужели муж угрожает Бергеру? Что он может ему сделать?

В памяти всплыла подстава с акциями. А ведь Стас не сам «размажет» Алексея, а подставит его под более мощного противника, под Игоря Кельмера. Тот совершенно точно не оставит от Бергера даже мокрого следа.

На мой несдержанный всхлип откликнулся Алексей, с изумлением рассматривая мое лицо.

— Ты веришь ему? Что он что-то сможет мне сделать? Прекрати. У меня есть рычаги давления на него… Или… Ты хочешь к нему вернуться?..

Я отчаянно замотала головой, еще сильнее цепляясь за Бергера и пряча лицо на его груди. Как же спокойно и легко стоять так, прижатой к его телу, прикрытой его рукой и уверенностью, что он защитит меня от всего!

— Очередная глупость, за которую ты заплатишь, — выплюнул Стас. — Он использует тебя, так, что ты даже отмыться не сможешь, выжмет всё, что сможет, а потом вышвырнет. Он игрок, последний человек, кому можно довериться. Одумайся. Я, по крайней мере, еще готов принять тебя, даже после всего.

Бергер все же не сдержался, выбросив кулак в лицо моего мужа.

Стас по-девчачьи завопил, прикрывая ладонями разбитый нос, но Алексей уже тянул меня на выход.

Мысли скакали, как шальные блохи. Стас меня нашел, он знает, что я у Бергера, он угрожает теперь не только мне, но и Алексею. А я не могу, не имею права так подставлять Алешу. Значит, только бежать…

И раз я должна снова исчезнуть, теперь уже от Бергера, то хочу хотя бы попробовать, какой может быть близость, когда желание взаимное. Ведь ему я могу не говорить всей правды, только часть. Достаточную часть, чтобы стать его хотя бы на одну ночь.

— Алексей, мне надо кое-что сказать…

— Сейчас? — он растерянно огляделся вокруг.

Презентация только-только набирала обороты, и возле нас суетилось много высокопоставленных и состоятельных персон. Побитый Стас добавлял оживление на приеме. Да, наверное, не лучшее место для признания, но я так боюсь, что времени у меня не осталось!

— Я… Да… Мне надо кое в чем признаться…

— Ох, умеешь же ты выбирать время!

Теперь Бергер и не думал скрывать нетерпение, граничащее с раздражением. Схватил меня за запястье, сразу же чертыхнулся, ослабив хватку, и просто взял за руку, переплетая пальцы.

Сердце снова затопила предательская нежность. Я незаметно погладила его ладонь и увидела, как темнеют глаза шефа. Он сразу же потянул меня к коридору внутрь дома.

— Нет! Не туда. Я не пойду в те комнаты! — я не хочу становиться одной из тех, кого быстро приходуют в этих комнатах на приемах.

Если Бергер понимает, если ему не наплевать на мои чувства, он передумает.

И он снова уловил мои эмоции.

— Тогда уходим.

Я с облегчением вздохнула, крепче сжав его руку. Да, домой. Там не будет Стаса, не будет страха, что кто-то вмешается, опошлит мои чувства к Бергеру. И главное, там будет время, пусть немного, но моё! Моё и Алексея.

Наш отход к парковке напоминал бегство. Мы даже не попрощались с Кристэн и Евгением, просто быстро вышли в холл, из него буквально выбежали к парадному и там Бергер прижал меня к себе, поглаживая по спине и успокаивая. А ведь я даже не заметила, как меня бьет крупная дрожь от волнения.



Чего я боюсь? Уж точно не признания! И не реакции Бергера на него. Во мне есть уверенность, что Алексей поймет и не станет сильно вымещать на мне злость.

Скорее всего, меня трясет не от страха, что было бы привычно, а от нервного возбуждения, от нетерпения грядущих событий.

Дорога до дома прошла как в тумане, Бергер не выпускал меня из рук ни на минуту, что-то шептал неразборчивое на ухо, целовал висок и постоянно приговаривал, что все будет хорошо. Уже на подъездной аллее я решила больше не тянуть.

— Только не злись, моя ложь вынужденная.

Как тяжело дались первые слова! Но он не убил меня тут же на месте, а легко кивнул, не перебивая.

— Мне очень нужна была работа, а времени искать подходящую просто не было. И… в общем, я знала что подойду тебе…

— Знала?

— Д-да… Алексей, мне пришлось немного видоизмениться, чтобы пройти собеседование.

— Немного?

Боже, мне так трудно дается признание, а он, кажется, еще и насмехается надо мной!

— Стрижка, новая одежда… Не перебивай! — прервала я еще одну попытку вмешаться в мое признание. — В общем, мне пришлось кардинально приврать про свой пол, чтобы проникнуть к тебе на собеседование.

Я зажмурилась, ожидая его реакции, но Бергер как ни странно, молчал, что пришлось приоткрыть глаз, чтобы увидеть его реакцию.

— Наконец-то.

Его ответ был скорее похож на выдох. Зато в следующую секунду губы накрыли мои, язык уверенно скользнул между ними, и я почувствовала, как предательская слабость разливается по телу, когда Бергер берет его под свой контроль, обхватывает меня руками, проникает языком в рот, прижимает к своему сильному напряженному телу.

И ни грамма злости, раздражения или даже гнева… Это так не похоже на него…

То есть… Он знал?!

Он не дал мысли сформироваться в вопрос, с напором набрасываясь на меня, как изголодавшийся зверь. А ведь только сегодня утром я дважды довела его до разрядки. Под настойчивыми поцелуями Бергера я сама не поняла, как оказалась усаженной на его колени, широко раскрыв собственные бедра.

Его губы, жесткие, горячие, терзали мои, опускались ниже, заставляя меня бесстыдно откидывать голову и подставлять шею. И сегодня с ним мне было совершенно безразлично, что на коже останутся засосы и синяки. Я хотела, чтобы на мне остались следы его страсти.

Руки лихорадочно шарили по телу, выдергивая рубашку из штанов, ослабляя бинты на груди.

— Твою мать…

Я ловила губами его ругательства и тихо смеялась, чувствуя двойное удовольствие от его нетерпеливых ласк и освобождение перетянутой груди из плена. Вздрогнула, когда посыпались пуговицы от рубашки: Бергеру не хватило терпения расстегивать по одной пуговице и он просто рванул за полы. Охнула, когда его губы накрыли сосок и Алексей со стоном втянул его в рот.

Я вцепилась в его волосы, чтобы он продолжал это. Ласка похожая на пытку, слишком сладкую пытку, чтобы сдержать рвущийся из груди стон. И Бергер тут же переключается на другую грудь, а я кричу, чувствуя, как он пальцами сдавливает облизанный сосок и играет языком с другим.

Что ты делаешь?.. Делай ещё, не останавливайся…

Наверное, ненормально рыдать от того, что мне хорошо, настолько хорошо, что я не могу не рыдать. Наверное, нормально скулить от боли, но сейчас мне не больно, а я издаю нечленораздельные звуки, потому что не могу оформить их в слова.