Долг чести (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич - Страница 50

Вот такова была моя жизнь, и надо сказать я гордился ею. Почему меня в другой мир, я же убедился, что другой закинуло, не знаю. Даже предположений не было. Хм, а может это благодарность за то, что я в других мирах сделал? Как одно из предположений. Мол, проведи юные годы в золотое время Россий, в Советском Союзе при Брежневе. Ха, а я и не против, даже с удовольствием. Но закинуло и закинуло, теперь по планам. Отходить от общей линии жизни Тимофея я пока не планирую. Мал ещё. Возрастом естественно. Пока буду изображать мальчишку. Конечно изменения в моём характере заметят, но решат, что схватка в тайге с бандитами повлияла на это. Пока планы не чёткие, просто наброски. Врач, осматривая меня, тот и раздеться велел, всё тело осмотрел, дал некоторую информацию. Сказал, что Тимофея оказывается все три дня ищут. И милиция и военные. Отец мой приезжий, командировочный, сына взял с собой, всё же каникулы, отказавшись от пионерского лагеря, он тут с инспекционной проверкой, архивы геологов изучает. Сами мы из Москвы, как выяснилось во время общения. На второй день после приезда, вернувшись в номер гостиницы, где они проживали, тот нашёл записку Тимофея, он писал, что отправился изучать мир вокруг света, вернётся к началу учебного года. Тот естественно поднял всех, кого мог, три дня поисков, добровольцы городские подключились. Среди них брат этого врача, так что тот в курсе всех дел. Выяснили о байдарке, и сузили круг поисков, жёлтую байдарку видели на реке Иртыш, а тот свернул и поиски ушли в другое место, поэтому и не нашли сразу. А тут я сам на связь выхожу, да ещё на диспетчера что курировал эти поиски, вертолёт был задействован. Вот это всё я от врача и узнал.

Так что сейчас в больницу. Наверняка встреча с отцом, придётся повинится, мол, мечту хотел исполнить. Насчёт матери Тимофея не знаю, но думаю, что та уже прилетела в Ханта-Мансийск. Пока же будем ожидать дельнейших событий, от них и станем отталкиваться. Мы добрались до города, вертолёт совершил посадку на пустыре на окраине, тут было несколько машин, включая санитарную. Меня туда повели, пока вертолёт разгружали. Ко мне бросилась женщина, за ней шёл мужчина, я опознал в них родителей Тимофея, так и знал оба будут, пришлось выдержать обнимания, причитания, мать даже в порыве чувств мне пощёчину залепила. Не видит бинты на голове? Меня нельзя бить. Врач вообще думает, что возможна внутренняя гематома в черепе, рентген хочет сделать. Потом снова со слезами обнимать. В общем, врач с отцом еле оттащили, мы все вместе сели в санитарный «Рафик» и поехали в больницу. Машина выглядела непривычно, с круглыми фарами, уточнил у водителя и узнал, это действительно «Рафик», но ранняя модель, называется «РАФ-977ИМ Латвия». Такая машины в городе пока одна. Рюкзачок с вещами я отцу отдал, сохранит. Вот так мы добрались до больницы, меня сопроводили в палату, я хромая шёл, ботинок-то один, второй разве найдёшь? Там сдал верхнюю одежду и устроившись на койке, пакет уже под подушку убрал, стал ожидать результатов. Я в трусах и майке лежал, остальное всё забрали. Мама Тимофея осталась, а вот отец ушёл, ему на работу было нужно, задачи по командировке с того никто не снимал. Вечером обещал одежу принести, шорты и футболку, ну и сандалии.

Чуть позже мать не выдержала, и сама сбегала, всё принесла из номера, те всё ещё в гостинице жили. Пакет я под матрас перепрятал, не видно его. Палата была четырёхместной, но занято две койки были, да и то я в палате один был, оба пациента амбулаторно лечились, ночевали дома, а сейчас, закончив процедуры, разошлись. Меня тоже забрали, рентген сделали, к счастью ничего не нашли, и уже когда снаружи стемнело, проверили операцию. Хирурги, их двое было, когда осматривали мне голову, бинты уже сняли, единодушно решили, надо шить. Там кость черепа было видно. Так что санитарка обрили голову, на лысо, там царапину семь сантиметров, а им брить надо, и зашили. Двенадцать швов. Местная анестезия. Ещё ведь спросили, в сознании ли я хочу быть или нет? Пошутили так. Сказал - хочу в создании. Отказывать не стали. Так, нормально всё прошло, хруст от шовной иглы неприятный имел место быть, а больше ничего не чувствовал. Меня довели до палаты, сам шёл, хотя и шатало, и я, сообщив матери, что со мной всё в порядке, немного поел, каша была манная, компоту мне ещё принесли, и через полчаса уснул. Кстати, пакет на месте, я проверил. А так думаю придётся теперь внутренне принять что эта молодая женщина с печатью усталости на лице и беспокойством в глазах, будет моей мамой. Даже интересно стало.

***

В больнице меня продержали семь дней, пока швы не сняли. Не простых дней, но очень информативных. Вот что мне удалось узнать, общаясь с матерью, задавая лёгкие вопросы, вроде игры, таким образом многое узнал из жизни Тимофея. Мать звали Юлией Сергеевной Корневой. Отца Степаном Тимофеевичем Корневым. Меня в честь деда назвали, он в войну погиб, в сорок четвёртом. Полковник, командир артиллерийской бригады. Бабушка Валентина Фёдоровна. Бабушка по отцу. Со стороны матери все родственники погибли, блокадники они, её вывезли среди детей на Большую землю по Дороге Смерти. Воспитывалась в детдоме, отдала всю себя музыке, она из семьи профессиональных музыкантов. Я угадал, мать у Тимофея была преподавателем в Московской музыкальной государственной консерватории имени Чайковского по классу фортепиано. Сын у Коневых был долгожданный поэтому и любимый. Отец растил настоящим мужиком, зимой на ложках каждые выходные, потому как летом пропадал в экспедициях, кстати, Тимофей очень хороший лыжник, второе место занял на прошлых школьных соревнованиях по городу, дыхалка у него действительно хорошая. Да и на ногу лёгок. А вообще зря я считал Тимофея чахоточным, бледным юношей со взором горящим, вполне крепкий паренёк, просто конституция тела такова, что за больного можно принять. Это он в мать пошёл, та тоже тонкая в кости и стройная. Не страшно, наверстаю.

А вот мать решила сделать того великим музыкантом. Не на фортепиано, а почему-то скрипачом. Восторга у Тимофея это не вызвало, впрочем, у меня тоже. Пока в больнице лежал, сказал, что скрипка мне не нравится, предпочту гитару и пианино, тут буду учиться. Та повздыхала и сказала, что подумает, позже решит. Также выяснил адрес дома, и где бабашка проживает, та тоже в Москве жила, только на окраине. В однокомнатной квартире, недавно получила вместо своей коммунальной. Служебную, в Ростове, которая была выдана деду-полковнику, у той забрали, вот она с сыном в Москву и перебралась. Тут и жили. А работала та до самой пенсии библиотекарем, два года как на пенсию вышла. Про обе школы узнал, общеобразовательной и музыкальной. Так как Тимофею исполнилось двенадцать, и он пошёл в школу, как и все в восемь лет, то перешёл в пятый класс. Нормально, будем учиться. Я особо не переживал, знания из баз будущего при мне, тем более я девять детей и двенадцать внуков из всех сам воспитал. Кто им уроки помогал делать? Я помогал. Так что разберусь. Поэтому по поводу учёбы я не переживал. А вот перейти в другую группу музыкальной школы, на класс пианино, вот это я буду настаивать. Матушка сказала, что если я хоть одну мелодию правильно наиграть смогу, тогда согласиться. Я за язык её не тянул, слово дала, о чём попросил запомнить.

Естественно из органов были люди. Один комитетчик, явно по изумрудной теме работал, опрос провёл и ушёл, и дважды тот капитан был, он и вёл то дело. Да какое там дело? Его уже закрыли по причине гибели виновников. Меня хвалили, я хоть и убил двоих, но обещали представить к награде. Между прочим, обещание выполнили. Когда меня на седьмой день выписали, свёрток с деньгами и пистолетом я убрал в свой рюкзак, что принёс отец, и оставил в номере, то нас троих вызвали к горотдел милиции и там торжественно, в кабинете начальника в звании полковника, вручили награду. Медаль «За отличную службу по охране общественного порядка». Вот этого я как раз и не ожидал. Выжил и хорошо, а тут наградили. За что?! Я же не спас геологов, я свою жизнь спасал. В документах написали, что в противостоянии с вооружёнными бандитами вышел победителем, предотвратив другие возможные преступления. Каково, а? Хотя награда пригодиться, это статус, и она открывает многие ранее закрытые двери. Так что я лучился радостью и благодарил сотрудников милиции и хозяев города. Тут и из горкома партии были представители. Выглядел я так себе, пожелтевшие круги под глазами, синяки сходили, нашлёпка белого пластыря, плохо скрытого кепкой, но одет празднично, был рад, это все видели, так что всё прошло хорошо. Родители гордились не меньше. Правда отец бросал на меня задумчивые взгляды с нотками гордости. Одному против двоих вооружённых бандитов, и выйти победителем, не каждому дано. Хм, а не он ли мне психиатра засылал? Был среди врачей и этот специалист, долго расспрашивал у себя в кабинете, давал картинки смотреть. Результата не знаю, мать увела, психиатр с отцом общался. Хотя может и милиция навела на меня, всё же двенадцать лет, сам убил двоих, и видел убийство ещё нескольких людей, а особо незаметно чтобы переживал, проверяли не потекла ли крыша.