Снежинки на его трицепсах (СИ) - Грей Стелла - Страница 7

Врожденная неуверенность в себе мрачно нашептывала, мол, на такую, как ты, он никогда бы не позарился, ему нужно что-то иное. Но что’? Старый дом, стоящий на пятнадцати сотках земли? Больше у меня ничего не было…

Тихо, я бы даже сказала мягко закрылась соседняя дверь, Ворошилов уселся на место водителя, поелозил на кожаном сиденье и снова уставился на меня.

— Ты не замерзла? — он потянулся к какой-то кнопке с моей стороны, касаясь меня локтем через куртку. Я вздрогнула и отодвинулась. — Это всего лишь печка, Алиса.

Не надо так реагировать. Я же не кусаюсь.

Данила примирительно улыбнулся, обнажая идеально ровные зубы и явно намекая, что кусаюсь здесь только я.

А у меня аж скулы свело от этой “типа вежливости”. Потому что я не дура, а он — подлая сволочь! Но… сказать подобное стало бы фатальной ошибкой. Я не имела морального права сейчас поддаться ненависти, даже не попробовав узнать, чего он хочет

— Мне нездоровится, — ответила, стараясь говорить спокойно. — Всю ночь пришлось провести в бассейне и отпаивать Гошу лекарствами.

Я хотела еще добавить, что коктейли со льдом тоже сыграли свою роль, и теперь в горле неприятно першило, но Данила перебил, словно мысли прочел: — Бедняга, если бы знал, где ты работаешь, никогда не стал поить ледяной водкой.

После ужина я могу завести тебя к хорошему врачу, он посмотрит…

— Водка, значит, — пробормотала я. — Ну, хоть не наркота, и то спасибо.

Вид Ворошилова сделался оскорбленным, он даже притормозил на светофоре.

— Запомни, Алиса: я и эта дрянь никогда даже близко рядом не стояли. В этом плане у меня строгие принципы.

Я едва не прыснула от смеха. Серьезно, что ли? Принципы у человека, собирающегося окончательно разорить океанариум? Принципы, позволяющие споить девушку, чтобы поиметь? Блестяще!

Я смотрела на красавчика перед собой и думала, думала… О том, почему природа и жизнь так несправедливы? Почему он родился богачом с шикарной мордой, при этом настолько гнилым нутром’? Сколько более достойных людей могли бы родиться на его месте и принести миру пользу, сея вокруг счастье и радость, а не разрушая самое дорогое…

Но нет, вот он сидит: спортивного телосложения, дорого одетый, вкусно пахнущий, с извиняющейся улыбкой и глазами, полными похоти. И в его руках судьба океанариума. Не знаю, что могло случиться хуже.

— Ладно, вижу, что ты не в настроении, но еще раз извини. — Вид Данилы сделался еще более виноватым. — Просто в «Зевсе» редко бывают приличные девушки, как ты. Вот я и решил, что… — дальше он предусмотрительно замолчал и продолжил уже на другую тему: — Сейчас накормлю тебя, Алиса, и сразу станет легче.

— Думаете’? — мой голос сочился злостью.

— Сто процентов, — он подмигнул мне и вывернул руль влево, выезжая на шоссе. — К слову, давно ты работаешь в этом… в океанариуме?

Судя по заминке и характерному выражению лица, Ворошилов считал наши места едва ли не трущобами.

— Давно. И планировала работать еще долго, — проговорила, не отводя от него глаз.

— А как насчет переквалификации? — он бросил на меня взгляд, вернул внимание дороге. — Какое у тебя образование? Пробовала что-то еще, кроме работы с рыбками?

Я сжала кулаки, почувствовала, как дернулось веко.

— Хотите предложить что-то еще?

— Так точно, — снова посмотрел на меня, а потом взгляд скатился в область моей груди и ниже. — В новом клубе понадобятся новые сотрудники, и зарплата будет поприличней, чем та, что тебе платят сейчас. Сколько, кстати, платят?

— Это не важно, — отчеканила, обнимая себя за плечи. — Мне нравится то, чем занимаюсь. И мне важна судьба питомцев океанариума. Вы сказали, что мы сможем обсудить…

— Да-да, — перебил он, внезапно вскидывая руку. — Слушай, давай после обеда? Кто ведет деловые переговоры на голодный желудок? Ну серьезно. Мы почти приехали, здесь неподалеку отличный ресторанчик, для меня всегда там есть бронь.

Спустя секунду он включил радио, сделал погромче, очаровательно улыбнулся и окончательно отвлекся от меня, глядя на дорогу.

Я поджала губы, все отчетливее понимая, что ничего хорошего из нашей поездки не получится, но надежда — такая странная штука, она теплится в душе даже тогда, когда здравый смысл уже загнулся в агонии…

В конце концов, если он предложит какую-нибудь гадость, я его точно пошлю. А потом пойду писать петиции в интернет, говорят, сейчас это помогает.

Наконец, машина остановилась. У действительно дорогого ресторана. Даже глядя на него со стороны, мне стоять рядом становилось неудобно. Накатывало ощущение, что сейчас выйдет охранник и прогонит меня поганой метлой.

Но ничего такого, конечно, не произошло. Скорее наоборот, Данила, словно королеве, помог мне выбраться из авто, галантно подав руку, а в конце еще окончательно ошарашил:

— Ты такая необычная, — хрипло произнес он. — Никогда таких не встречал. С ума по тебе схожу.

— С-спасибо, — пробормотала, делая шаг в сторону и пряча руки в карманы. — Может быть, поедим?

— Да, конечно, — Данила улыбнулся так, что я на миг забыла, кто он и что собирается сделать.

Этот мужчина явно умел производить впечатление и знал цену каждому своему жесту. Подобные мысли отрезвили, заставляя тряхнуть головой и посмотреть в сторону ресторана, чтобы перевести тему.

— Нас точно пустят туда? Все-таки я не одета для такого заведения, да и вообще вид так себе.

— Со мной тебя пустят куда угодно, — шепнул Данила, снова оказавшись ближе, чем я хотела ему позволить. — Идем.

Моя рука принудительно оказалась в его, и мы зашагали по направлению к пафосному ресторану, в который я бы в жизни не пошла по доброй воле: там было неоправданно дорого и слишком непривычно.

Поднимаясь по мраморным лесенкам к двери, в очередной раз думала о том, как несправедливо устроен мир. Еще перед рождением мы все насильно играли в лотерею, выбирая тело, в которое вселяется душа. Как много зависит от того, кем ты родишься! Можешь быть полным идиотом, но появиться на свет в семье принца, и все будут заглядывать в твой рот, слушая глупости с лицами, полными почтения.

Или вот, как мужчина, шедший рядом со мной… Он ведь явно родился в хорошо обеспеченной семье. Я видела таких: наглых, напористых, считающих, что мир должен прогибаться исключительно под них. А есть такие, как я. Мы должны барахтаться в своем болоте, как головастики, чтобы выплыть и… остаться в том же болоте.

Никогда не питала иллюзий по поводу того, кем являюсь и чего могу достичь. Мне просто хотелось жить, заниматься любимым делом и не зависеть от людей, подобных Даниле Ворошилову.

Разве многого я просила?

Видимо, да. Потому что вот он, идет рядом, крепко сжимая мою ладонь, поглаживая ее тыльную сторону большим пальцем и бросая на меня взгляды, полные обещания чего-то непристойного.

В ресторан нас и правда пустили без проблем, и даже администратор посмотрела на меня без всякого презрения, с улыбками и расшаркиваниями. “Мы рады приветствовать вас и вашу спутницу…” — так она сказала. А я вдруг представила, как прихожу сюда одна… Интересно, с какой скоростью появился бы охранник, чтобы указать на дверь?

Впрочем, я улыбалась в ответ приятной девушке, потому что понимала одно: она делает свою работу. Ничего личного, как говорится.

— Лучший столик, — щебетала администратор, указывая на местечко рядом с окном, за которым открывался поистине шикарный вид. — Как вы любите.

— Угу, — Данила взмахнул рукой, то ли благодаря, то ли просто отсылая девушку, и сразу обратился ко мне: — Как тебе, Алиса? Нравится здесь?

— Наверное, — произнесла, неловко оправляя совершенно не подходящую случаю одежду. — Здесь… красиво.

И пафосно. И слишком вычурно для меня. Я хочу уйти отсюда! Сейчас же. Отпусти меня, Ворошилов!

— Я рад, — отвечает он, не имея возможности услышать все то, что проносится в ужасе в моей голове.

Или просто не хочет додумывать, ведь ему хочется, чтобы я сидела здесь. Рядом.