Дай лапу, друг медведь ! - Петухов Анатолий Васильевич - Страница 33

• Предыдущая
• 33/36
• Следующая

- Ладно, - согласился Андрюшка. - Тогда еще один билетик сделаем. Пусть будет и "Бурко".

Бумажки с кличками ребята скатали в плотные трубочки, положили в Андрюшкину шапку, и Борька долго тряс их, перемешивая.

Прибежал Валерка. Борька подскочил к нему с шапкой в руках.

- Тяни!

Валерка, на секунду задумавшись, опустил левую руку в шапку - в правой он держал банку меда - и, не глядя, вытащил один рулончик.

- Сейчас посмотрим, чье имя будет носить наш медвежонок! - Борька отложил шапку и торопливо раскатал билетик. - "Топтыжка"! - объявил он.

Лариска так и подскочила:

- Топтыжка, Топтыжка, Топтыжка!.. - и захлопала в ладоши.

- Тише ты! - цыкнул на нее Валерка. - Топтыжка так Топтыжка. - И подал мед Андрюшке.

Перьиха глянула на ребят исподлобья и запоздало проворчала:

- Ну и имя придумали! "Бурко" - самое подходящее было бы.

- Хорошее имя, - без тени сомнения сказал Андрюшка. - Самое медвежье. А "Бурко" - это для жеребенка подходит...

Мед был густой, и Валерка посоветовал выложить его на чистую доску.

- Почему на доску? - удивился Андрюшка.

- Ну, потому что доска... деревом пахнет. И брякать не будет, если он начнет мед слизывать. А молоко, конфеты и сахар надо пока убрать. Пусть один мед останется.

Андрюшка так и сделал.

- Только бы есть начал, тогда бы сразу стал поправляться, - с надеждой сказал он.

Хлопнула входная дверь, в сенях раздался топот многих ног, и в избу ввалилась толпа ребятишек-младшеклассников.

- А где медвежонок? Покажите! Мы медвежонка пришли посмотреть! весело загалдели ребята.

Андрюшка на миг растерялся, но Валерка выручил его.

- Никакого медвежонка! - сказал он. - Если будете ходить да беспокоить, он умрет. Он же раненый и ничего не ест, потому что целый день его тревожили.

- А мы тихонечко!..

- Нельзя! - отрезал Валерка.

- Вот когда он поправится, - сказал Андрюшка, - тогда и приходите. Договорились?

Ребята ушли.

- Давайте повесим на дверях объявление, - предложил Борька, - чтобы не ходили...

Все посмотрели на Андрюшку.

- Неудобно как-то, - сказал он, подумав.

- Чего неудобного? - возразил Валерка. - Можно вежливо написать: "Пожалуйста, не беспокойте!"...

- И правда, - сказала Перьиха, - напишите-ка такую бумагу да прилепите на дверь. Совесть-то у людей есть, прочитают и не станут ломиться.

Общими силами текст объявления был составлен. На чистой фанерке от посылочного ящика Андрюшка написал крупными печатными буквами:

О Б Ъ Я В Л Е Н И Е

ПОЖАЛУЙСТА, НЕ ЗАХОДИТЕ!

МЕДВЕЖОНОК СОВСЕМ СЛАБЫЙ

И ОТ ЛИШНЕГО БЕСПОКОЙСТВА МОЖЕТ УМЕРЕТЬ.

О ВЫЗДОРОВЛЕНИИ СООБЩИМ.

Все вышли на крыльцо, и Андрюшка четырьмя гвоздиками прибил фанерку посреди двери. Валерке и Лариске, которые собрались уходить домой, он сказал:

- Вас это объявление, конечно, не касается.

Дома Лариска спросила у брата:

- А завтра мы зайдем посмотреть Топтыжку?

- Нет, завтра не зайдем, - ответил Валерка.

Личико Лариски вытянулось.

- А почему? - обиженно спросила она.

- Потому что его нельзя тревожить. Ты же сама видела, какое объявление приколотили на дверь!

- Ну и что? Андрюшка же сказал, что это нас... не касается!

- Касается, - задумчиво сказал Валерка. - Всех касается.

Лариска долго молчала, потом вдруг спросила:

- Ты с Андрюшкой еще... не помирился? Да?

Валерка искоса глянул на сестренку. "Помирился!.." Если бы она хоть сколько-нибудь знала, понимала...

- Ты почему молчишь? Не помирился?.. Борька меня уже давно не дразнит, и у них медвежонок...

Но Валерка молчал, а Лариска так и не дождалась от него ответа.

...Ночью Андрюшка проснулся от странных звуков: из угла, где был медвежонок, доносились то ли хрипы, то ли урчание и мерно повторяющийся шелест. По телу Андрюшки пошли мурашки.

"Медвежонок умирает! - пронеслось в голове. - Это он так дышит!.."

Дрожащей рукой Андрюшка нашарил под подушкой фонарик, направил его в угол и включил. Топтыжка лежал грудью на доске и, тихо поуркивая, долизывал остатки меда. Даже на свет фонаря он среагировал не сразу. Потом повернул голову, глаза его сверкнули фосфорическим светом.

- Топтыжка! Какой умница, какой молодец! - взволнованно прошептал Андрюшка. - Хочешь, я еще тебе медку дам?

Медвежонок утробно прорычал, продолжая смотреть на фонарь.

- Ты свету боишься? А что делать? Я ведь не вижу без фонарика.

Андрюшка поднялся, тихонько шагнул к окну, где стояла банка, зачерпнул полную ложку меду и осторожно приблизился к доскам, которыми был отгорожен медвежонок. Шерсть на спине Топтыжки начала подниматься, но он продолжал лежать и не мигая смотрел на свет фонаря.

- Топтыжка, успокойся, я ведь меду хочу тебе дать, - ласково сказал Андрюшка.

Верхняя губа медвежонка начала нервно вздрагивать.

- Ишь ты какой дикий!..

Не рискуя склониться, Андрюшка занес ложку над доской, перевернул ее. Мед густой, тягучей лентой потек вниз и искрящимися завитушками стал ложиться возле лапы медвежонка. Черные ноздри Топтыжки зашевелились, но глаза по-прежнему диковато смотрели на фонарик. Когда мед стек, Андрюшка так же осторожно отошел от медвежонка, сунул ложку в банку, забрался в постель и выключил фонарь. Несколько секунд в комнате было тихо, потом из угла опять послышались слабое поуркивание и мерно чередующийся шелест медвежонок слизывал мед шершавым языком.

"Начал есть - значит, выживет!.." - с этой радостной мыслью Андрюшка снова уснул.

39

Объявление, прибитое к дверям, дало поразительный результат: за всю неделю к Перьевым никто не заходил, и лишь на улице при случайной встрече наиболее любопытные и нетерпеливые интересовались, как чувствует себя медвежонок и скоро ли он поправится.

Навестил медвежонка ветеринарный врач Виталий Максимович. Пришел он в субботу вечером. Веселый, не по годам энергичный, он сразу скинул с себя дубленку, причесал седые волосы и спросил, щуря в улыбке добрые серые глаза:

- Ну, как ваше грозное объявление, действует?

- Это пацаны придумали, - смутился Вадим Сергеевич. - Я уж говорил им, что неловко, чтобы сняли...

- Нет, нет, снимать не надо, - возразил ветеринар. - Если действует, пусть висит.

В сопровождении ребят и Вадима Сергеевича он прошел в спальню. Андрюшка включил свет. В углу фыркнуло. Медвежонок, взъерошив шерсть, стоял на трех лапах - переднюю он держал на весу - и пристально смотрел на людей.

- О, да он совсем герой! - воскликнул Виталий Максимович.

- Мы его Топтыжкой назвали, - подсказал Борька. - Топтыжка, Топтыжка!..

Медвежонок повел ушами, но остался недвижим и все смотрел на Виталия Максимовича, который подошел к нему ближе всех.

- Видели? Он ушами шевельнул! - восторженно сказал Андрюшка. - Уже понимает...

- Видел, видел. Что ест?

- Молоко, мед, мясо, - ответил Андрюшка. - А конфеты, пряники, консервы не трогает.

- А вы и не давайте ему чисто человеческой еды, всяких конфеток, пряников. Хорошо бы морковку, репу, овсяную кашу на молоке, только без соли. - Виталий Максимович наклонился, чтобы лучше рассмотреть, как заживают раны, но Топтыжка вдруг фыркнул, коротко подскочил и взмахнул левой здоровой лапой; ветеринар отпрянул. - Ишь какой агрессивный!..

- Он и в самом деле что-то уж больно злой, - сказал Вадим Сергеевич.

- И чем дальше, тем злей будет, - заметил Виталий Максимович.

- Но ведь на меня и на Борьку он уже не кидается, - возразил Андрюшка. - Урчит только, когда корм даем, да шерсть топорщит.

- Еще бы кидаться! - проворчала Перьиха. - Вы с Борькой только возле медведя и торчите. Уроки и те около него делаете.

- Ну и правильно, - одобрил Виталий Максимович. - Очень важно, чтобы медвежонок кого-то хоть немножко признавал, иначе беда.

- А что может быть? - о беспокойством спросил Вадим Сергеевич.

• Предыдущая
• 33/36
• Следующая