Да, Босс! (СИ) - Рей Полина - Страница 21

Ему хватало и понимания, что все, что намерен был предпринять в ближайшее время — усложнит и без того непростую ситуацию, в которую он неожиданно попал. Потому что Ева, которую он собирался полностью преобразить внешне — станет после этого слишком сильным искушением. И если вспомнить, как он горел после рандеву с ней в субботу — можно считать, что Адам Левандовский сейчас добровольно готовился шагнуть прямиком в адское пекло. И он бы, пожалуй, изрядно посмеялся над этой ситуацией, если бы смотрел на нее со стороны, а не являлся непосредственным участником затеянного им же самим спектакля.

Еву он впервые увидел в этот день, когда она принесла ему традиционный утренний кофе. Холодно кивнул на ее приветствие, с подозрением покосился на поданный ею напиток. У Адама было ощущение, что секретарша ставит над ним какие-то опыты, вознамерившись, по всей видимости, дать ему испробовать все рецепты кофе, какие только существовали на этом свете. Главное, чтобы не с последствием отправления на тот — думал он каждый раз с черным юмором. Что ни утро — так его ждало что-то новое. И вопреки своим мыслям Адам, хоть и не без опаски, а все же отпивал горячий напиток, который чаще всего оказывался очень даже удобоваримым. Уже наученный горьким опытом, он предпочитал больше не спрашивать, что Ева туда навалила. Во избежание бунта в желудке и порчи окружающей обстановки.

Потратив полдня на решение контрактных вопросов с новым поставщиком необходимого лаборатории готового сырья и ряд других, более мелких проблем, ровно в 13:00 Левандовский поднялся из-за стола, накинул пальто и вышел в приемную. Ева сидела за компьютером и что-то печатала. Он хмыкнул, не сдержав саркастического замечания:

— Вижу, вы делаете успехи в освоении современной техники. А то я уже думал купить вам печатную машинку образца прошлого века. — «В компанию к берету», — добавил Адам мысленно. — А теперь собирайтесь, продолжите обретение ценного опыта позже. Мы с вами едем в «Покровский пассаж».

Он не стал объяснять, зачем, отдав распоряжение в привычном для себя приказном тоне. К чему лишние слова — она и так поймет все на месте.

Торговый центр «Покровский пассаж» на улице Розы Люксембург находился всего в паре кварталов от «Высоцкого» и являлся торговой площадкой для самых престижных и люксовых брендов. Войдя внутрь, Адам сказал идущей позади него Еве:

— Выбор здесь не очень большой, но времени мотаться на шоппинг куда-то еще у меня сейчас нет. Поэтому придется удовольствоваться тем, что имеем, — с этими словами он свернул в первый попавшийся бутик, которым оказался «Prada».

— Для начала я хочу, чтобы вы сами выбрали то, что вам понравится. Берите все, что захочется, — Левандовский махнул рукой в сторону рядов с одеждой, висящей на вешалках в строгом порядке, и молча покачал головой направлявшемуся к ним продавцу, давая понять, что помощь не требуется.

Зря она опасалась того момента, когда впервые увидит Адама после фуршета. Зря считала, что их разговор о контракте, который наполовину то ли приснился, то ли был реальностью, имеет какое-то значение для Левандовского. Стоило Еве пересилить свои страхи и прийти к нему с чашкой кофе, как она поняла — для него ничего не значил их разговор в той нише. Даже если из того, что она помнила, в действительности произошла лишь половина.

Своим молчанием он даже заставил думать Еву, что она удовлетворялась сама, когда водитель доставил её до дома. Что было не таким уж невозможным, учитывая, что в тот вечер она хотела Левандовского так, как не желала никого и никогда. А вот Адам… Для него, похоже, всё случившееся было настолько обыденным, что он ничем не показал, как относится к обсуждению их контракта. Что ж, тем лучше. Ева тоже не собиралась давать ему понять, что этот разговор стоит продолжать.

Она вообще желала только одного — стать тише воды, чтобы босс как можно реже обращал на неё внимание. Ведь если их краткая близость, больше похожая на прелюдию, действительно случилась, будет лучше, если Ева сделает вид, что ничего не помнит о тех минутах.

Зачем Левандовскому понадобилось везти её в «Пассаж», Ева не знала, и задавать вопросов не торопилась, понимая, что если уж Адам вбил себе в голову что-то, то вряд ли отступит от намеченного плана. Они оказались среди бесконечных рядов с брендовой одеждой, и Левандовский отдал ей приказ выбирать всё, что ей понравится. Именно так — отдал приказ, в его обычной манере, говорящей о том, что он уверен: любое его слово будет исполнено без промедлений. А Ева была слишком растеряна и слишком желала слиться с окружающей обстановкой, чтобы хоть что-то противопоставлять своему боссу.

Эта поездка стала для неё огромным испытанием. Ева бесконечно задавалась вопросом, не придумала ли она себе всё то, что случилось на фуршете, и, не находя ответов, поджимала губы, зная, что не сдержаться и всё же уточнить у Адама подробности, будет самой большой ошибкой за последние дни.

Но если всё, что она помнила, было правдой, то она была невестой Левандовского, следовательно, начинала понимать, зачем он привёз её в «Покровский пассаж». Хочет приобрести для товара соответствующую упаковку. Вот только он не учёл одну немаловажную деталь — Ева ни черта не смыслила в том, что касалось тряпок, особенно таких дорогостоящих, цены на которые исчислялись пятизначными цифрами.

Она тяжело вздохнула, судорожно припоминая всё, что советовали ей Оля и Галка, зачастую начиная спорить на ровном месте, но ничего путного из этих воспоминаний для себя не вычленила. Помнила только, что блузки в полоску с юбками в клетку сочетать категорически нельзя, хотя и сильно сомневалась, что это ей не приснилось.

Ева набрала сразу ворох одежды, не особо глядя на то, какого они размера, лишь бы только наконец покончить с этой пыткой и дать понять Левандовскому, что в одежде она разбирается так же, как свинья в апельсинах. Не спрашивая разрешения у босса, посудив, что он просто хотел увидеть её в выбранных вещах, она направилась к примерочным, не оборачиваясь к Адаму. Он вообще одним своим видом был способен сбить её с толку. Всегда такой уверенный, знающий, чего хочет — полная её противоположность во всём.

Ева зашла в кабинку и принялась стаскивать с себя жакет, юбку и блузку. Только когда осталась в одном нижнем белье и чулках, поняла, что зря не взяла с вешалок каких-нибудь откровенных вещей, вроде того платья, которое притащила к ней на примерку Оля. По крайней мере, поняла бы, того ли желает Левандовский.

Выбрав из вороха вещей короткий жакет изумрудного цвета, Ева надела его, застегнув на все пуговицы. Потом, немного подумав, расстегнула, так, что стала больше похожа на распутную женщину. В простом чёрном белье, чулках и в жакете она сама себе казалась не от мира сего. Будто вдруг появилась совсем другая Ева, которая вполне была способна предстать перед Левандовским в таком виде, и даже не постесняться этого.

Надев туфли, она отодвинула шторку, скрывающую её от внешнего мира, и поинтересовалась у скучающего Адама, ожидающего её на той стороне:

— Вам нужна упаковка для вещи, которую вы купили по контракту в субботу вечером и вы хотите, чтобы обёртка была идеальной, да, босс?

Она не знала, какой дьявол в неё вселился, но чувствовала, что сказала именно то, что желала сказать. Пусть Левандовский уже миллион раз пожалел, что поставил её перед фактом фиктивной свадьбы — она имеет полное право знать, чего он от неё ожидает.

Или не имеет?

Адам со скучающим видом наблюдал, как Ева срывает с вешалок буквально все подряд и, что вполне ожидаемо — невпопад. Конечно, он понимал, что в бутике класса люкс его секретарша, носившая вещи не то что иной ценовой категории, но и эпохи, будет чувствовать себя неуютно, но удерживался от вмешательства, зная, что ей следует привыкнуть к посещению подобных мест, в том числе и самостоятельно. На время их фиктивного брака — как минимум.

Когда она с кучей одежды решительно направилась к примерочной, он только приподнял одну бровь, ожидая даже с некоторым интересом, что из всего этого получится.