Да, Босс! (СИ) - Рей Полина - Страница 34

— Мне было безумно хорошо, — ответил Адам, проводя языком по ее губам. — Если бы только знал, какая развратница в тебе кроется, то взял бы тебя в первый день прямо с порога. И даже не в секретарши. — Его рука прошлась по ее спине ласкающим движением, а губы скользнули к уху, которое тут же начали ласкать. — Боже, Ева, почему мне тебя так мало? — выдохнул Левандовский, обводя языком ушную раковину. — После всего, что было, я хочу тебя ещё сильнее. — Он спустился поцелуями к ее плечу и чуть прикусил нежную кожу, оставляя на Еве свою отметину. — Я провел бы с тобой так весь день, — пробормотал Адам, зализывая укус, — но, наверное, всё-таки придется поесть, потому что на твоём кофе мы долго не протянем, а я собираюсь взять тебя в сексуальный плен надолго.

Поцеловав ее в последний раз, Левандовский нехотя выбрался из постели и пошел в ванную. Вернувшись оттуда, принялся одеваться — все те же брюки, брошенные ночью на пол, слегка мятая рубашка и никакого галстука — сегодня он хотел быть совсем не тем, кем привык быть много лет, а потому решил послать к черту идеально отглаженные костюмы, а вместе с ними — и строгий порядок, по которому жил. Хотя бы на эти несколько дней, когда желал принадлежать только той женщине, что была рядом.

Они вышли из дома около полудня и двинулись по старым улочкам, мощеным брусчаткой, к рыночной площади, где множество туристов уже прогуливались вокруг Суконных рядов, рассматривая товары и расположенные на площади достопримечательности. Левандовский отметил, что почти в каждом доме первый этаж занимали рестораны, причем самые разнообразные — от итальянской пиццерии до Макдональдса. Они же с Евой решили отдать предпочтение ресторану польской кухни Wesele.

Обстановка внутри заведения оказалась простой, но уютной. Они заняли столик в углу, и, откинувшись на спинку мягкого кресла, Адам открыл меню, но, едва на него посмотрев, перевел взгляд на Еву:

— Чем ты хотела бы заняться сегодня? Кроме того, чем мы уже занимались только что и займемся ещё не раз, — спросил он, усмехнувшись.

Еве совершенно не нравилось слово «надолго», которое произнёс Адам, но она гнала от себя атакующие со всех сторон мысли о том, что всё, объединяющее их в данный момент с Левандовским, может закончиться. Пусть не прямо сейчас, но когда-нибудь этим отношениям придёт конец. Как то было миллион раз до неё, и как то будет после. И хоть сейчас Ева чувствовала себя особенной, она понимал — слишком уж надеяться, что так будет всегда, не стоит.

Адам сказал, что ему мало того, что было между ними, и Ева поняла, что чувствует то же самое. Но говорить об этом в ответ не стала — боялась показаться навязчивой, не зная, были ли таковыми те, кто делил с её мужем постель до неё.

Пока Адам был в душе, Ева сидела по-турецки на постели, задумчиво крутила кольцо на безымянном пальце и думала о том, что ждёт их дальше. Слишком короткие дни, отведённые на «замену свадебному путешествию» скоро закончатся, и они снова вернутся в сумрачный Екатеринбург, где их ждёт что-то, о чём Ева пока даже не подозревала. И не хотела знать. Но ведь сейчас у Евы есть так много… даже несколько дней, которые она проведёт с Левандовским, способны стать тем, что останется жить в воспоминаниях, даже если по возвращении её ожидает крах собственных иллюзий.

Она поднялась с постели, бросила взгляд на разбросанные то тут, то там вещи и, едва улыбнувшись, подошла к окну, не стесняясь наготы. То, что она позволяла себе делать, когда была рядом с Адамом, словно искусный скульптор вылепило из Евы совсем другую женщину. Открытую и откровенную, готовую на всё, что бы ни предложил её мужчина. Левандовскому было мало того, что он уже получил от Евы? О, она разделяла с ним это ощущение. Ей тоже было слишком мало всего, что способен был дать ей Адам. И Ева знала, что сделает всё от неё зависящее, чтобы он желал её как можно дольше.

Адам выбрал кафе с польской кухней, куда они отправились сразу, едва приняли душ и оделись. Ева напоследок бросила взгляд на разворошённую постель, в которой провела первую и пока единственную ночь с Адамом, и мысленно загадала вернуться сюда снова вечером. Чтобы ещё раз попробовать на вкус, что значит секс с мужчиной, который заполнил всё её существо.

Но было ещё кое-что, о чём она пока молчала. Просто не знала, как спросить об этом у Адама. И речь шла вовсе не о сонме его любовниц, которые наверняка ожидали Левандовского в Екатеринбурге.

Она отложила меню, почти не глядя в него. И хоть испытывала безумный голод, и понимала, что от одного вида блюд в меню, он лишь усиливается, положила локти на стол и подалась через него к Адаму.

— Только не смейся, — предупредила Ева, поджимая губы, чтобы не улыбаться. — У меня есть одно желание. Оно касается того, чем бы я хотела заняться с тобой помимо того, чем мы уже с тобой занялись, когда оказались вместе в постели.

Она замолчала, чтобы не выдать каких-нибудь откровенных, совершенно не подходящих вещей, которые вертелись на языке. На языке, который до сих пор помнил вкус Адама и хотел ощутить его снова.

— Я почти ничего о тебе не знаю, — продолжила Ева, чуть пожав плечами. — Нет, конечно, имею кое-какой портрет, составленный моим воображением. Но это немного другое. А что если мы поиграем в ассоциации? — Она опустила взгляд, рассматривая рисунок на столешнице перед собой. Затея предложить подобное Адаму казалась ей идиотской, но и отступать Ева не желала.

— Так вот. Я даже не знаю, что смогу вычленить из твоих ответов, но попробовать хочется. Если ты не против, я буду говорить тебе какое-то слово, а ты — отвечать на него не задумываясь. Как ты на это смотришь?

Левандовский чуть приподнял брови, когда Ева сказала, что почти ничего о нем не знает. И это действительно было так, поэтому удивляло его совсем другое: насколько они — мужчина и женщина — все же разные. Он, сходящий от ее близости с ума, даже не задумывался сейчас ни о чем ином, кроме того, что ещё хотел бы с ней сделать наедине. Ему в данный момент достаточно было того, что она с ним, что она — его и ей нужен он сам, а не счёт в банке, размера которого она также, в числе прочего, не знала. Не то чтобы ему было плевать, чем живёт Ева, просто Адам уже знал для себя самое главное и понимал, что никакие подробности ее жизни не изменят его к ней отношения, которое сформировалось так быстро и безоговорочно, что стоило бы испугаться. Но вместо этого он просто чувствовал себя… счастливым.

Тем не менее, Ева была права — узнать друг друга чуть лучше им не помешает. Ведь они всё-таки женаты и на данный момент Левандовский был очень далек от мысли этот брак расторгнуть. Да и фиктивным после прошедшей ночи назвать его не мог никак.

— Мне очень нравятся… различные игры, — доверительно поведал он Еве, подаваясь к ней и многозначительно ухмыляясь. — Но все, во что бы я хотел с тобой поиграть, не предназначено для общественных мест. Так что… — вздохнул Адам шутливо, — придется согласиться на твоё предложение.

Он снова откинулся на спинку кресла, не сводя с Евы взгляда и понимая, что слова, которые желал бы, в свою очередь, произнести, чтобы узнать ее к ним ассоциации, не относились к разряду того, что можно упоминать за столиком в ресторане. По причине полного своего неприличия.

— На самом деле, я думаю, это отличная идея, — сказал Адам, — и я согласен… поиграть. Но при одном условии: потом мы поменяемся ролями. Начинай, — сделал он приглашающий жест.

Пока официант расставлял приборы для того, чтобы после принести завтрак, который они чудом умудрились заказать, Ева успела трижды передумать не ступать на этот путь настолько далеко. Невинная и простая с виду игра могла привести её к тому, что она станет размышлять об Адаме ещё больше и чаще. Хотя, казалось бы, куда уж больше и чаще? Но и как иначе разузнать о нём что-то ещё, не знала. Адам обладал одним очень интересным качеством — едва Еве начинало казаться, что она успела составить о нём определённое мнение, как он делал всё, чтобы изменить его настолько кардинально, что ей оставалось только растерянно хлопать глазами.