Да, Босс! (СИ) - Рей Полина - Страница 41

Картинка всего произошедшего вдруг четко сложилась в его голове, словно кусочки пазла собрались воедино. Все, что было ему непонятно и странно, теперь стало легко объяснимо, до тошноты прозрачно. Все метаморфозы, все внезапные смены поведения Евы…

Интересно, Фогель ей платил и за то, чтобы она стонала под ним?

Он зажмурился, пытаясь подавить в себе резкую боль, разбежавшуюся от этой мысли по всему телу, как уродливые трещины по хрупкому стеклу.

— Вот видишь, дорогой, я действительно желаю тебе добра, — нежно произнесла рядом Вероника, о присутствии которой он успел забыть. Она прижалась к нему ещё теснее и обняла за шею, и запах ее духов ударил в ноздри, вызывая новую волну тошноты, усилившуюся от последующих слов:

— Я не могла позволить этой девке обманывать тебя и дальше.

Он стряхнул ее руки с себя и, отступая к выходу, обернулся к ней с искаженным мукой лицом:

— Отомстила? Довольна?

— Адам! — она кинулась к нему, хватая за рукав пальто. — Я хотела как лучше для тебя!

— Отстань! — процедил он сквозь зубы, и, оттолкнув ее, выбежал из беседки под продолжавший сыпаться с небес снег.

Вдохнул полной грудью в отчаянном поиске дополнительного кислорода, но это не помогало. В легких словно возникли клапаны, не дававшие нормально дышать, заставляя хватать воздух короткими рваными вдохами. Он расстегнул пальто и верхние пуговицы рубашки, словно так мог избавиться от удушливой боли, сковавшей тело, и пошел вдоль набережной, не зная толком сам, что ему теперь делать и куда идти.

Раньше его всегда спасали цифры и работа. Работа, результаты которой были только что пущены под откос одним движением руки Евы. Но ему было плевать. Впервые за много лет совершенно не хотелось думать о бизнесе. Не хотелось думать о последствиях случившегося для компании. Не хотелось возвращаться к делам. Все эти игры, в которые он охотно играл годами, сейчас вдруг показались глупыми и мелкими, по сравнению с той искусной игрой, в которой его развели, как лоха.

А ведь стоило насторожиться ещё тогда, когда неприметная серая мышь разделась при всех в бутике, как заправская проститутка. Стоило — но он этого не сделал. Потому что слишком хотел ей верить. Хотел верить впервые в жизни. Начисто забыв о том, что человеку его положения нельзя верить никому.

Снег кружил, и поднявшийся ветер яростно бросал снежинки ему в лицо. Они впивались в кожу ледяными иголками, отчего по телу разливался спасительный холод. Казалось, что снег теперь повсюду — вокруг него и внутри. Оседает на дно души, забивает, как ватой, глаза, нос и уши, и еще немного — поглотит его всего целиком. Снег стирал за ним следы, отрезая дорогу к тому, чего было уже не вернуть. К тому, чего и не было вовсе на самом деле. Снег стирал следы, словно переписывал жизнь набело. Как будто сам Адам мог внезапно вернуться назад, если вдруг за его спиной появится Ева и позовет. Если скажет, что все, что он видел — неправда. Но Евы не было. И никогда больше не будет в его жизни.

И только снег кружил.

— Хочется напиться… — призналась я Галке сразу, стоило мне приземлиться на диван напротив подруги, ожидающей меня в кафе.

— И повод есть. Штраф тебе, Власова.

— Ой, я знаю, что виновата.

Я потёрла виски, в которых угнездилась тупая боль. Всё, что произошло за последние несколько часов, было для меня чересчур волнительным, и впридачу к куче нервов, оставленных сегодня на этой чёртовой встрече с Фогелем, я получила мигрень.

— Ну, я понимаю тебя… у вас с Левандовским медовый месяц?

По тону Галки, в котором сквозили нотки хитрецы, можно было сделать вывод, что подруга не отпустит меня ровно до тех пор, пока не расспросит обо всём, что касалось моих отношений с Адамом. А я вдруг почувствовала желание поделиться всем тем, что меня переполняло. Делать из этого тайну и дальше, особенно наедине с человеком, который был свидетелем моей свадьбы с Левандовским, показалось мне глупым.

— Ох, Галь… Я влюбилась просто до чёртиков, — призналась я, подзывая официанта. — Это… я даже словами не могу описать, что это за чувство.

— Я так и знала! — Галка смотрела на меня с неприкрытым торжеством во взгляде. — И уверена, ты всё же покорила этого богического красавчика.

У меня даже не было желания протестовать относительно выбранного подругой эпитета. Адам действительно был таким — идеальным, богическим, сводящим с ума и только моим.

— Надеюсь, что покорила.

Я постучала пальцами по столешнице, бросила взгляд на экран сотового, чтобы убедиться, что Адам не звонил, и подалась к Галке.

— Ну, а что у тебя? На личном фронте, я имею ввиду.

— Я… немного общаюсь с Юрием. Если помнишь такого.

— Почему-то я была уверена, что ты обязательно возьмёшь его в оборот.

— Это другое.

— Да? Странно слышать от тебя такое.

Улыбнувшись, я отпила глоток клубничного мохито. Наверное, зря я настолько погрузилась в переживания. Впереди — пара часов с подругой за коктейлем, а после — возвращение к Адаму. В его дом, который я уже считала нашим. И я обязательно расскажу ему о том, что сегодня произошло, чтобы между нами не было никаких тайн.

— Ну нет, не странно. Тут дело в том, что в Юре сочетается всё то, что я ценю в мужчинах. Высокий достаток и привлекательная внешность. В общем, для меня он идеален.

— Ясно. Значит, деньги играют не последнюю роль, как я и думала.

— А для кого они играют последнюю роль? Только для полных дур.

Покачав головой, я снова отпила коктейль и посмотрела на Галку.

— Для меня они не имеют первостепенного значения. Даже если бы Адам был небогат, я бы всё равно его любила.

— У-у-у! Как всё запущено-то. Раньше о любви ты не заговаривала.

— Всё бывает впервые.

— Так наша Ева, оказывается, встретила своего принца? За это надо выпить!

Галка опустошила бокал с коктейлем в несколько глотков и снова подозвала официанта.

— А что с родителями? Вы уже им сказали?

— Пока нет.

Я поджала губы, сложила руки на груди и откинулась на спинку диванчика. Галя озвучила то, что волновало меня совсем не в последнюю очередь. Несмотря на те дни и ночи, что мы проводили с Адамом, он не заговаривал о будущем. Возможно, потому, что его всё устраивало. Хотя, мне хотелось думать, что в его дом, в котором я провела несколько ночей, до меня он никого не звал. А может, я ошибалась, считая так.

Возможно, то, как мы жили, его полностью устраивало. Я согревала его постель, выполняла все его желания, потому что мне хотелось воплотить их в жизнь. Но на этом всё и оканчивалось…

Боже, и почему я об этом думаю? Неужели общение с Вероникой внесло такие сомнения в то, что раньше казалось абсолютно правильным?

— Что-то не так? — уточнила Галка, мгновенно посерьёзнев.

— Нет, всё в порядке. Просто мы не торопимся. Да и некогда нам.

— Да уж… понимаю-понимаю.

Галя посмотрела на меня поверх порции нового коктейля и подняла тост.

— За нас. И чтобы всё в наших жизнях было сказочно прекрасным.

— За нас, — поддержала я.

И в тот момент верила в то, что и моя, и Галкина жизни могут стать сказкой рядом с теми, кому мы будем принадлежать без остатка.

Минутная стрелка, совершающая бог весть какой круг по квадратному циферблату, нервировала меня так, что я вновь вскочила с постели и принялась расхаживать по спальне, в очередной раз набирая номер Адама. Ещё никогда за последнее время деловые встречи, на которые уезжал муж, не заканчивались настолько поздно. И это снова заставило меня мучиться сомнениями.

Я шагала из угла в угол, по спальне, то успокаиваясь, когда мне удавалось заверить себя, что переговоры, заканчивающиеся во втором часу ночи — абсолютная норма. То доводя себя до паники, когда безуспешно прислушивалась к механическому голосу в трубке, возвещающему, что «абонент временно недоступен».

Всё же заставив себя улечься в постель, я закрыла глаза и попыталась успокоиться, но перед глазами то и дело вставало ненавистное лицо Вероники. Может, стоило позвонить Юрию и спросить у него, не знает ли он хоть что-то о местонахождении Адама? Впрочем, я быстро отбросила эту идею — выглядеть глупо и выставлять мужа в идиотском свете перед его подчинёнными мне хотелось в самую последнюю очередь.