Просто выжить (СИ) - Ром Полина - Страница 14

— Ой, Елька-Елька, вот ввергнешь ты меня в беду и раззорение! Ить жалко таки деньги за таки пустяки!

— Не пустяки это, Морна. Инструмент у любого мастера дорого стоит и для него он — самое ценное.

На утро Корна ушла с сестрой на рынок — вместе будут торговать. А Елинка выпросила себе в помошницы Феру и пошла "посмотреть город". План смотрин у нее уже был готов, поэтому первым делом отправились к лучшей городской портнихе.

— Фера, она точно лучшая?

— Точно-точно, у нее сама баронесса шьет. И все дворянки там же, кому денег хватает.

— Зовут её как?

— Фру Калерия. Она из самого Кроуна приехала.

Шли они по самой большой улице города и Фера трещала, рассказывая, где и кто тут держит лучшие лавки и магазины. Где самые вкусные сладости, а где лучшие ткани, даже бархат и ситец есть. Городок был чистенький, по провинциальному уютный и, немножко, снобистский. Всю дорогу Елина внимательно рассматривала встречных дам. Дамы были прекрасны, пренебрежительно косились на двух нахальных девчонок, которые портили собой это мирное утро. Дам сопровождали. Кого — мужчина, кого — служанка, постарше и посолиднее видом. Некоторые шли с подругой. Пожалуй, это всё же не те мракобесные времена, когда женщинам совсем не позволялось выходить из дома в одиночку. Елину это радовало.

Ателье занимало первый этаж трехэтажного дома.

Все было очень красиво и очень дорого. Светящийся потолок. Разложеные на огромном столе дорогие ткани, резные кресла для прекрасных посетительниц и даже большое зеркало, которое, при ближайшем рассмотрении, оказалось составленным из шести одинаковых плотно подогнанных стёкол. Даже манекен в готовом платье как бы говорил: Здесь очень солидное заведение!

Владелица была под стать своему ателье. Солидная дама оказалась, габаритная. Величественно обмахивалась веером размером с совковую лопату. На вежливое — Добрый день — не ответила и на вопрос, где можно показать товар, небрежно ткнула пальцем в сторону портновского стола, даже не снизойдя до разговора. Там Елина развернула перед ней платье. Фру Калерия придирчиво осмотрела швы, обратную сторону вышивки, поморщилась и сказала:

— По серебрушке за каждое. И учти, милочка, я еще и переплачиваю по доброте душевной.

Милочку душевная доброта не впечатлила. Где вы видели женщину, выжившую в лихие девяностые и не умеющую торговаться? Правильно, не бывает таких.

— По две с половиной за каждое. Торговаться я не буду, если — нет, то уйду к вашей конкурентке. И учтите, эта вышивка сделана самой Линдой, знаменитой вышивальщицей старой герцогини.

Про себя она подумала — "Дурища какая, надо было хоть имя старой герцогини узнать. Сейчас спросит — я и засыплюсь."

— Нахалка, вон отсюда! Да таких цен не бывает! И Линда уже давным-давно не живет в Кроуне. Она уехала оттуда чуть не двадцать лет назад!

— Хорошего вам дня, фру Кальма.

— Вернись немедленно! Что за поведение? Никакого почтения к старшим!

— Два с половиной за каждое.

Фера спряталась за спину Елинки и делала вид, что её тут нет.

Рассержено фыркнув фру Калерия велела ждать.

Елина первый раз держала в руках монеты этого мира и рассматривала их с любопытством. Медяшки были размером в три раза крупнее серебрушек. Примерно, как Екатериненския пятак. Не слишком она разбиралась в чеканке, но монеты были одна в одну. Все же, наверное, здесь есть что то вроде прессов и станков. В ручную такие одинаковые не сделаешь. Ну, так ей казалось. Сложила деньги в мешочек и снова обратилась к несколько рассерженой хозяйке.

— Мама учила меня вышивать.

— Мне не нужны нахальные девчонки, можешь убираться, я никогда не возьму тебя на работу!

Елинка достала шпильку с канзаши. В руки посмотреть не дала, но сказала, что кроме такого может показать еще несколько приёмов, которые не знают даже в Кроуне. Дескать Линда сама придумала.

И назвала цену обучения.

Канзаши фру Кальму впечатлило и торговалась она без энтузиазма.

Через три часа, став богаче ещё на 5 золотых, она покинула фру Калерию. Кажется, достопочтенная фру даже не слишком жалела о деньгах. То, что она получила взамен, вернет ей эти деньги с ооочень большими процентами.

Фера получила на руки пол серебрушки и, будучи в полном восторге от суммы, поклялась молчать до конца дней. Мешочек с деньгами изрядно оттягивал руку. Всё же пластиковые карты значительно удобнее. Даже непонятно, как в книгах пишут, что средневековые кошельки цепляли на пояс. Такую тяжесть на поясе носить — кособокой станешь.

Следующим, по плану, стал визит к ювелиру. К лучшему ювелиру Варуса.

Сплошное разочарование. Грубо обработаные камни, грубоватые оправы. Серьги такого веса и размера, что в пору подпирать уши. Очень маленький выбор. Вся витрина напоминала собой застекленный ящик, примерно метр на пол метра, где лежит дешевая бижутерия с браком. Оттуда их просто выгнали. Здоровенный охранник даже толкнул Феру в спину.

— Нет, Фера. Давай поищем ювелира, который делает дешевые украшения. Не для аристократов, а для тебя и для меня, например.

Фера на минутку задумалась, а потом потащила её в конец в конец улицы, свернула в проулок и с воплем

— дядя Мика, дядя Мика, это я! Открывай скорее! — стала барабанить в дверь маленького домишки. Достаточно убогого, по сравнеия с соседними.

Дядя Мика открыл.

Это не было лавочкой, обычная комната в обычном доме.

— Что стряслось, егоза?

Дядя Мика был худ и сед.

— Дядя Мика, покажи барышне украшения.

Познакомились. Дядя Мика немного поколебался, потом решился и вынул из сундука шкатулку.

— Только они, барышня, не золотые. Я уже давно такие делаю, на рынке стоять не люблю, сдаю в лавочку знакомому. Но, ежели что купить хотите — то выбирайте.

В шкатулке кучей были свалены серьги, колечки, пряжки. Два больших украшения на шею. Медные. Плетеные из проволоки. Чем то они напоминали кельтские. Работа была не виртуозная, но после ювелирной лавочки Елинку и эти обрадовали. Аккуратные, не слишком громоздкие. Покрутив одно-другое — третье она решилась.

Договорились, что готовые он отдаст Фере, а уж она передаст хозяйке. Поедут в деревню — привезут.

Материал и работу пришлось частично оплатить. Минус пять серебрушек. Остальные получит, когда выполнит заказ.

На обратном пути зашли на рынок, посмотрели, как идут дела у Морны. Деньги за платья, как и обещала, Елинка хотела отдать Морне. Но та отказалась наотрез. Порадовалась только, что так удачно продала, погладила по голове и назвала умницей.

Зашли еще раз в тканевый ряд и Елинка оставила приличную сумму на прилавке, где торговали нитками, иголками, лентами атласными и прочим разным для рукоделия. И ещё купила несколько глубоких сковородок разного размера. Еле-еле всё до дому дотащили.

А дома её ждало еще одно очень важное дело.

Вечер Елина потратила на лоскут ткани. Несоклько вариантов мережки, пусть и маленькие по размеру образцы получились, заняли почти весь вечер. И Морна и Корна трудились рядышком — учились. Мужчин, брошеных на произвол судьбы, доверили покормить Фере.

Утром лоскут был доставлен в мастерскую конкурентки фру Кальмы. Хозяйка оказалась очень неприятной особой и выгнала "наглую попрошайку" даже не посмотрев работу. Возможно, не стоило сразу озвучивать цену. Повезло только в следующем заведении. Было оно поскромнее, чем ателье фру кальмы, но фру Лица, молодая, лет сорока, девушка. Оказалась гораздо любезнее и сообразительнее. Поморщилась, услышав цену, но спорить не стала. В благодарность Елина показала ей еще и французский узелок.

Заниматься сама вышивками она не планировала. Только если для себя и для близких. Вон Вара ходит в простой серой рубахе. А можно было бы сделать аккуратную вышивку по вороту и краю рукава. Здесь красивая и дорогая одежда — показатель статуса. Что бы каждый встречный видел, с кем дело имеет. Уговорить его сбрить кудлатую бороденку и был бы вполне "гарный хлопец". Ладно, всё это она решит дома. Даже странно, что всего за несколько дней страшный сарай она стала воспринимать как дом. Это точно из-за Морны. Очень уж человек она славный. Да и малого нужно нормально одеть, а то ни дать, ни взять — босяк деревенский. Кстааати! Деревенский или нет, а вот грамоте то стоило бы поучить парня. Да и самой заодно. Боже мой, сколько ещё сделать нужно, и большую часть — совершенно не понятно — как именно. Ведь даже не известно, умеет ли, например, Морна читать и писать. Ладно, впереди ещё целое лето — нужно дом в божий вид привести, что бы жить по человечески, а не как собаки в сарае заброшеном.