Просто выжить (СИ) - Ром Полина - Страница 16

— Морна, милая, я их правда заработала. И Ферна свидетель, при ней всё было. И платили мне при ней. Фру Кальма мне при ней платила 5 золотых.

— Да неужли за вышивки золотом платят? Когда жа ты стока навышивать-та успела? Ведь платья уже готовые за серебро отдала, а золото-та тогда за что получила?

— Морна, ты помнишь, как я вам с Корной мережку показывала? Понимаешь, я не делала ей вышивки. Я ей показала новые способы вышивки. Она так не умела. Теперь она будет вышивать и продавать свои работы ещё дороже. И не один раз, как я ей продала, а всю жизнь. Понимаешь? Я же не один способ ей показала. А ещё другой мастерице показала. И тоже за пять золотых.

— Ты два раза продала что ли, получается?

— Нет, не переживай. Я им разное показала. Каждой — своё. Я, так то, понимаю, что пять золотых не маленькие деньги. Но я придумала, чем дальше на жизнь зарабатывать и не нужно бояться тратить. Я хочу жить, что бы тепло, сухо, чисто. Что бы удобно у нас дома было. И за дом не бойся. Себе не оставлю. Это твой дом. Вот будет мне двадцать, пойдем к Телепу, свидетелей возьмем и всё на тебя оформим. Но я же тоже здесь живу, ты меня растила, кормила, лечила. Пусть у нас дома красиво будет.

— Дак детка ж ты моя, разве ж я против. Только чёта мне боязно. Мало ли чево не так пойдет.

— Всё так пойдет, вот Вара послезавтра вернется — сядем и обсудим, что нужно, сколько людей в помощь нанять, какой материал купить. Ну, там дерево на полы и двери, потолок, опять же, нужен. Как у Корны в городе. Потому у них и тепло в доме. Ну, вот всё решим и начнем.

— Еля, дак где жа дерева-та на потолок взять? Или тама на пол? У нас же лесов-та нет, как в Кроуне. Ты жа сама-та поглянь, одни кустарники вокруг. Тута же везде камень, потому и не растут деревья-та. Думаешь, балки для дома откуда взялись-та? Дак везли с города их. Кажду досочку оттуда везут.

Ууупс… Как то такого подвоха от судьбы Елина не ожидала. Хотя, если подумать хорошенько…

Да и наплевать на дерево. Глинобитные полы можно сделать не хуже. Вот потолок, тут сложнее. Надо подумать будет. Хотя, чего особенно-то думать. Натяжные потолки есть из пластика, если, например, шёлк пропитать чем-то, ну там хоть воском или жиром каким… Надо будет с мужиками местными поговорить, что-то да есть такое, наверняка. Так-то она шёлк планировала на стены, а непропряды аппликациями закрыть, ну, типа обоев. Но потолок нужнее. Да и закупить можно будет ещё. К осени как раз будет товар на продажу, придётся снова ехать. Ой, дел куча…

— Морна, а зачем нам лошадь? Если вот ты ездишь в город только два раза в год. А остальное время?

— Дак иной раз и на Торг ездим, а так — соседи с деревни берут. Ну, и деньгу соответствено, и кормят его, я завсегда договориваюсь чтоба хорошо кормили. И слежу. Кто худо кормит — тому не даю. А берут Кука дак в город ездиет на нём, кто, бывает, тоже на Торг, и лошадь-та мало у кого есть, так что всё каку-та деньгу приносит в дом. Ты не смотри, что он медлительный, зато выносливый и не капризный.

Не нужно продавать-та его.

— Да с чего ты решила, что я продать хочу?

— Мало ли, ты вона как всё по новому крутишь.

— Морна, ты просто забываешь, что у меня память нарушена. Ну, в смысле — я не всё помню, что было раньше со мной. Поэтому и расспрашиваю. А вовсе не для того, что бы твое хозяйство налаженное и удобное порушить. Мне, наоборот, очень нравится, как ты дом ведёшь и все успеваешь, и всё знаешь.

— Правда?

— Ну, конечно. Ты как распоряжалась домом, так и будешь. Я вон и деньги тебе все отдала, ты лучше знаешь, куда припрятать. А сейчас пошли уже спать, завтра дел много. И ещё, я на завтра, на утро, нам сыр приготовила, так что ты ничего не стряпай — хватит нам и бутербродов. Хлеб городской остался же ещё?

— Дак почти каравай целый. Надо есть, черствеет. Тока в городе такой и пекут. Сыр-та вот я люблю, но у нас не делают. Завозят из Кроуна в Варус, но не всегда есть, этот раз дак не было.

— А мы печку сложим другую — у нас хлебушек еще лучше будет. А сыр домашний я тебя научу варить, если завтра понравится. Он не так долго хранится, как городской ваш, но тоже вкусный очень.

— Пошли тебе Единый светлых снов, деточка.

Разговор с Варой вышел тяжелый. Мысль о том, что кто-то просто так заработал десять золотых его напрягла, он не понимал, как так-то, ррраз — и десять золотых, да ему, взрослому мужику, если Единый будет милостив, за год целый только два удается заработать. А тут — пигалица.

Лекцию о моде и стоимости женских нарядов он выслушал, но всё ему казалось как-то сомнительно, не как у людей.

— Вара, вот ты Гантея учишь, с собой берешь, места показываешь и торговать учишь, что бы не за бесценок сдать улов. Так ведь?

— Так, конешно, не в один день обучается-то малец. Меня отец с собой года два брал, и то, по перву всяко бывало. Бывало, и совсем пустой возвращался, и течением чуть не унесно… Всяко было…

— Воот! Понимаешь теперь? А меня мама с четырёх лет обучала. Сперва лёгкое, потом сложнее. Ты видел же мои вышивки. Нет? Ну, потом покажу. Но поверь, что я хороший мастер. Вот рыбу не смогу поймать, а вот вышивки разные — умею. А мастерицы-то в городе похуже мамы были. И секретов всяких не знают. Ты бы вот чужого стал мальчишку учить и возится с ним? Ученика когда берут — родители всегда платят за обучение.

— Это да, точно так и есть. Куберу за учение аж по пол серебрушки платят в месяц-та.

— Вот, вот про это я тебе и толкую. Мастерицы уже взрослые, много умеют, их же не нужно с самого начала учить. А вот как думаешь, Кубер знал бы секрет лака, а к нему бы, допустим, другой мастер пришел. Отдал бы он секрет бесплатно? Нет! Он бы денег запросил, и много бы запросил. Так и я сделала. За свои секреты деньги взяла. Они теперь так делать будут и ещё больше станут зарабатывать.

— Ну, так-та, эта, понятно, канешна. Чай ты скока лет училась, не отдавать жа за бесплатно.

— Ну, слава Единому, понял — не могла же Морна промолчать. — Наша то девочка вона кака мастерица, городским барынькам не чета. А ты слухай, как дело-та тебе объясняют. Давно пора Гантея-та отселить.

Ой, умна Мора. Мысль, что спальня у них будет отдельная, воодушевила Вару так, что он готов был начинать всё крушить и ломать прямо сейчас. Ну, и строить конечно. Лишь бы побыстрее. Квартирный вопрос он всегда важен, не только в Москве он людей портит.

Елина ещё и сама не понимала, какую махину собирается сдвинуть. Знала бы — сто раз бы подумала. И не факт, что ввязалась бы. Споров и разговоров было на 2 дня, потом, слава Единому, ушли в море и Вара и Гантей и дома стало тише. Там, в море, Вара слегка успокоился, что-то, очевидно, обдумал. Деньги привёз все до копейки домой, даже кружки пива не выпил.

Людей наняли в деревне. Как ни странно, но, не взирая на летний период, свободные руки были. С другой стороны, здесь не пахали, не сеяли, а огороды не такие гигантские. Платить Вара обещал хорошо, по местным меркам даже отлично. Все денежные вопросы решала Морна, кому, сколько и за что, но повышенную зарплату для рабочих Елинка отстояла. Им всем ещё жить здесь не один год, ни к чему, что бы их сволочами жадными считали. Но и работу Вара требовал качественную, сам за всем следил лично, да и пахал от зари до темна.

Первым делом разобрали все плетёные сараюшки. Часть мыльнянки вырубили и существенно расширили двор. Из прутьев и хвороста на новом свободном месте, в стороне от дома, поставили длинный сарай. Что бы вони было меньше. Мух нет — это прелестно, конечно, но и нюхать навоз — мало радости. Сарай сделали длинный, под одну крышу. Снаружи весь обмазали глиной с травяной сечкой. Внутри установили три перегородки. В одном отсеке — подростающие поросята, во второй — куры с нахальным петухом, которого Елинка окрестила Фельдмаршалом. Но Фельдмаршал как-то не прижилось и кликали его просто — Маршал. Третью часть сарая делили Мыса и Кук. Ему, бедолаге, в это лето пришлось работать как проклятому. Привезти глину, камни с берега, да в город пришлось мотаться без конца. Елину уже даже не мутило так от дороги — привыкла.