Просто выжить (СИ) - Ром Полина - Страница 31

— Тогда нужно сразу выбрать седло и что там ещё нужно?

— С вами приятно работать, фру Елина.

Домой опять ехали на трёх подводах. Барон оседлал симпатичную лошадку каштанового цвета в белых чулочках и со звёздочкой во лбу. Очаровательную кокетку звали Мин.

Тряска уже закончилась, просто изумительный день сегодня. Можно сказать — повезло. На небе ни облачка, но летней жары еще нет, солнце не жжет, а ласкает.

Первый возница упал со стрелой в горле. У второго стрела застряла в плече. Он дико закричал. Ржала лошадь — из неё тоже торчала стрела

— Девку, девку не прибейте, идиоты!

На дрогу выскочили люди. Какие-то мужики хватали лошадей за уздцы. Один жуткий, заросший схватил Елину за руку и куда-то тянул. В глаз ему воткнулся кинжал. Он как-то сипло выдохнул и начал сползать по Елине. Она отрывала его цепкие пальцы от одежды, еле вырвала край юбки, обхватила себя за плечи.

Стонал возница со стрелой в плече, жалобно и тонко ржала раненая лошадь. У ног Елины лежал мертвый мужчина. Ещё двое, у одного вся грудь мокрая, кровь, тихонько булькая, толчками выливается из разрезанного горла. Второй сучит ногами по земле и скребет её пальцами. Нож торчит точно из ярёмной ямки и крови совсем не много.

Барон успокаивает рвущуюся с поводьев Мику. Похлопывает по шее, что-то шепчет на ухо. Потом закидывает поводья на ближайший куст и подходит к Елине.

— Фру Елина, как вы себя чувствуете?

— А где все остальные?

— Какие остальные?

— Ну, люди, которые кричали…

— Фру Елина, присядте.

Барон отцепил от пояса фляжку, открутил крышечку и налил в неё.

— Выпейте, я должен посмотреть, что с возницей.

Елина глотнула и закашлялась. Еле успела добежать до кустов — вырвало.

Дико вскрикнул возница.

— Фру Елина, его нужно перевязать, пусть рана немного покровоточит, а вы пока нарвите чистых тряпок. У вас же есть чистая ткань?

Барон был совершенно, абсолютно обыкновенный. И это немного пугало.

— Господин барон, во второй телеге есть два крынки с медом. Рану нужно обработать.

— Мёдом?

— Да, я вовсе не сошла с ума, мед природный антисептик.

Барон принёс крынку. Вытер разрезанной рубахой кровь и с сомнением спросил:

— Что, прямо этим мазать рану?

— Давайте я намажу.

Мужик стонал и поминал Тёмного и добавлял ещё какие то слова, непонятные. Похоже, матерился.

Посмотрев на бледно-зелёную Елину, барон усмехнулся:

— Сидите, фру, я справлюсь.

Все так же светило солнце и распуганные шумом птица потихоньку снова начали перекликаться.

Большую часть фляжки раненый высосал одним глотком и, тихонько постанывая, улегся в телеге.

Двое здоровых возниц неуверенно топтались у телеги, суетились, что-то пытались паковать.

Барон подошел к раненой лошади, она лежала на боку и вздрагивала, больше не ржала… Погладил, что-то пошептал на ухо успокаивая и резким движением перерезал ей горло.

Елина плакала, захлебываясь слезами, рыдала так, как не плакала на похоронах мужа. Там была болезнь, пусть не длительная, но конец был ожидаем, а это? Что это такое? Кто, за что так?

— Тихо, девочка, тихо. Всё уже кончилось.

Выпрягли здоровую лошадь. Барон нашел в одной из телег новые тетради, вырвал лист, достал бутылочку с чернилами и написал записку. Что- то говорил вознице, спорили. Потом выпрягли вторую лошадь и мужики поскакали, прямо так, без сёдел, в сторону города.

— Вам лучше, фру Елина?

— Господин барон, а что это было?

— Ограбление. Но охотились именно на вас. И вы, и фор Вара слишком часто возите деньги. Хотя, я удивлён. Здесь, всё же, очень тихие места. О нападениях на купцов или путников не слышно было уже много лет.

— А вот это… Ну, ножами, это вы их?

— Нам просто повезло, фру Елина. Они не приняли меня всерьёз и не уложили первым. А я ещё помню кое-какие вещи.

— Вы что, всегда с собой ножи носите?

— Метательные — всегда. А кинжал я, естественно, взял в дорогу.

— Вы ожидали нападения.

— Нет, что вы… Иначе бы всё было не так кроваво. К сожалению, ни один из них не выжил, двое сбежали, а я не рискнул преследовать — лошадь не на столько хорошо выезжена, что бы гнать по лесу добычу. Так что допросить мы никого не сможем.

— Простите, барон, а там, ну во фляжке, ничего не осталось?

Заломил бровь, но молча снял флягу с пояса и налил в крышку. Порция маленькая, грамм сорок, не больше.

В коньяках Елина не слишком разбиралась, в той жизни всегда предпочитала вино. Но доводилось пить и водку, и коньяк, и самогонку, так что выдохнула и глотнула. Посидела минуту и протянула крышку.

— Пожалуйста, можно еще одну?

Что такое сто грамм, даже меньше, для здорового человека? Но — стресс, пустой желудок

После второй слегка полегчало. Пауза затягивалась…

— Что такое антисептик, фру Елина?

— Любое лекарство, способное уничтожить микробов. Что бы рана не загноилась.

— Что такое микробы?

— Это слишком долго рассказывать, господин барон.

— А мы никуда и не торопимся, фру Елина. Кто вы такая?

— Дайте слово, что при любых обстоятельствах этот разговор останется между нами!

— Слово Каргера!

Елину просто прорвало.

Она говорила, говорила и говорила…

Школа и замужество, рождение Иришки и смерть мужа, электричество и интернет, великая отечественная и космос…

— Всё, барон, простите, но пока — всё. Если вам интересно, мы сможем поговорить об этом попозже.

Больше всего барона потрясли не компьютеры и самолеты.

— И в шестьдесят восемь лет вы были уже пожилой женщиной? Спаси Единый, но как ваше общество вообще выжило!

— Да. И по нашим меркам я не на много моложе вас.

— Фру Елина, я сталкивался с теорией многомерности миров. Есть такой философ древности, Надий, так вот, я знаком с его работами. Я верю вам, выдумать такое невозможно. Но вы совсем усыпаете. Ложитесь, поспите, стража прибудет ещё не скоро.

Отряд городской стражи прибыл только во второй половине дня. Елина после сна была совсем вялая, болела голова. Со стражей общался барон, она поставила отпечатки двух пальцев на протоколе, тела убитых погрузили в телегу и повезли в город. Им выделили для охраны четырех стражников. Возчики привели с собой ещё одну лошадь, тронулись в путь и к дому подъехали совсем в темноте. Сверху оговоренного Елина выдала каждому по серебрушке. Суетились Морна и Гана — людей нужно было покормить и устроить на ночь. Гантей и Санчо пытались приставать с вопросами и, кажется, завидовали "приключению". Елине уже все было без разницы.

На следующий день, ближе к вечеру, барон постучался в мастерскую.

Выпили по чашке чая, поговорили. Барона интересовало вообще все, вскользь упомянутый феминизм и христианство, мобильные телефоны и мини юбки, египетские фараоны и сигареты. Он хватался, буквально, за каждое новое слово и понятие, и расспрашивал с жадным интересом. Пришел он и на следующий день.

Эти ежедневные, точнее, ежевечерние чаепития нужны были Елине не меньше, чем барону. Обмен знаниями был бессистемный, но обоюдный. Барон рассказывал об обычаях королевского двора и обычаях других стран, он многое успел повидать и был интересным собеседником.

Закончили строительство комнаты для барона. В процессе он с любопытством наблюдал за изготовлением полов. Такого в своём мире он не видел.

Комнату Елина обставила ему просто, но удобно. Вся она делилась на две части плотными шторами. На личной половине барона поставили его кровать, резное кресло с подушкой и маленький столик, типа журнального. На полу — две овечьи стриженые шкуры, у кровати и у кресла. Над креслом сделали подсветку. Стены Елина обтянула шёлком. В специально сделанной нише скрывалась вешалка с одеждой, под ней стоял низкий сундук барона. Вторая половина комнаты так и осталась с каменными стенами. Камень Елина велела покрыть воском и натереть, он приобрел сочный цвет и неяркий благородный блеск. Здесь стоял большой стол для занятий, удобные стулья со спинками, стеллаж с учебниками, книгами и тетрадями, печка. На столе две маленькие чернильницы и глиняный стаканчик с толстым утяжеленным дном — для ручек. Всё просто и лаконично.