Ученица дракона (СИ) - Халкиди Марина Григорьевна - Страница 70

Осталась в прошлом обида на мать, которая не рассказала ей правду о ее рождении. И осталась в прошлом обида на отца, который воспитал ее и во многом повлиял на то, кем она стала. Пришло и осознание, что, скрыв правду, они пытались ее защитить, не зная об уготованной ей судьбе.

Но вот принять родного отца — могущественного демона из другого мира — это было сделать намного сложнее. И хотя и его вины в том, что дочь осталась в другом мире, в котором без инициации ей было суждено прожить и умереть обычным человеком, не было, принять его и довериться ему оказалось не просто.

Да и принять свою демоническую сущность было тяжело. Ведь в мире людей демоны были исчадием ада и монстрами, хотя Эльвира всегда предпочитала сама изучать мир и принимать собственные решения — кто монстр, а кто нет. Взгляд невольно переметнулся на Калида, и улыбка тронула губы Эль. Выйти замуж за дракона, разделить с ним жизнь, душу и сердце. Вот об этом решении она никогда не сожалела.

Калид почувствовал взгляд жены и обернулся:

«Все хорошо?» — мысленно спросил он.

Эльвира так много слов могла найти в ответ, но вместо этого просто кивнула. Ведь дракон и так мог почувствовать ее мысли и эмоции, и для этого ему был не нужен даже дар чтеца, которым владел Даре. Эль отвлеклась от прошлого и тех событий, которые изменили ее жизнь и переписали ее будущее, и подумала о сыновьях. Сейчас они находились в Изолере, в королевстве Сердели. Они пытались защитить людей, а также Лара Белого, который не мог не вмешаться в войну, ведь опасность грозила Витни. Впрочем, если Селений не ошибся, а причин не верить жрецу не было, опасность грозила всей Изолере.

Вот и Эль с Калидом не смогли остаться в стороне, хотя драконы в любой момент могли открыть портал и покинуть мир Изолеры, чтобы найти себе новое пристанище. Тем более, что, как выяснилось несколько лет назад, драконы были выходцами из мира демонов и когда-то они бежали оттуда в Изолеру. Хотя, понимала Эль, и не все драконы уйдут, многие останутся в Таре, чтобы защитить его ценой собственной жизни. И они заплатят эту плату, ведь противостоять пожирателям миров было невозможно. Сар, Мер'тей, Го’той — самые древние драконы Тар Имо, опасность гибели не заставит их бежать.

И большинство людей, увы, также ожидала смерть, и не только их. Эльфы никогда не покинут свои Великие леса, которые даровали им силу. Да и гномы были очень упрямы, чтобы оставить горы и подземелья. Подводные жители и многие магические расы — все они умрут, ведь мельхеры никого не пощадят. После себя они оставляли только разрушенные и пустынные земли, а также умирающие миры.

Эльвира на огромном ящере вырвалась вперед. В мире демонов не было лошадей, да и не могли они выжить, впрочем, как и люди, в песках арольо. А ящеры с легкостью переносили свет трех небесных светил.

Калид хотел догнать жену, но потом передумал, позволив ей ощутить свободу песков арольо. Сам дракон до сих пор чувствовал себя неуютно в мире демонов. Он слишком хорошо помнил, как обратился в истинного дракона и услышал часть той истории, которая заставила некогда его предков бежать из деймена. Вспомнил о том, что некогда драконы не имели второй ипостаси. И хотя сейчас большую часть жизни он проводил в облике одалима, пробужденный истинный дракон больше не дремал в нем, нет, он все чаще напоминал о себе. В Изолере он порой засыпал, но в деймене он сразу пробуждался, желая сразиться с демонами. Но Калид учился совладать с теми эмоциями и желаниями, которые пробуждал в нем истинный дракон. Особенно с желанием начать охоту, ту охоту, которая так увлекала его предков.

— Он все еще под контролем?

Калид покосился на Апариха. Да, отношения с отцом Эль не заладились с самого знакомства. Впрочем, оно и не удивительно. Ведь в тот день Калид не смог совладать со своей сущностью, обратившись на какое-то время в истинного дракона, а Аларих из двухметрового светлокожего и золотовласого авара превратился в огромного монстра, также пробудив в себе истинную демоническую сущность. И вот с тех пор каждый из них ощущал желание сойтись друг с другом в смертельном поединке. И только Эльвира была той причиной, которая в какой-то мере примирила их и заставила перебороть свои желания и вражду.

— Я никогда не причиню ей вреда, — тихо ответил Калид. И он знал, что это правда. Даже если настанет тот день, и он обратит оружие против демонов, дракон был уверен, что Эль он будет защищать до последнего вздоха. И на чьей стороне будет она, у него тоже не было сомнений.

— Тогда будь осторожен, если Эскадран все-таки примет вас. Если он или кто-нибудь из высших демонов-аваров узнает о тебе, они попытаются убить тебя, чтобы уничтожить ту опасность, которую ты можешь представлять для них.

— Не беспокойся, Мак Шонри уже прочел мне лекцию, в сотый раз, — буркнул себе под нос последние слова дракон.

Аларих хмыкнул. Он и не сомневался, что отец с радостью избавился бы от дракона несколько лет назад, чтобы обезопасить внучку. Но жизни Эльвиры и Калида были связаны. Смерть одного привела бы к смерти другого, так что демоны приняли дракона в семью. Приняли, но все время подвергали проверкам.

— Если ты так заботишься о ней, то почему вновь позволил втянуть ее в дрязги людей? — нахмурился авар.

Калид вздохнул. Высших демонов — аваров — мало интересовали чужие жизни и уничтожение миров. Они были преданы семье и клану, но вот они не стали бы вмешиваться в войны, чтобы спасти других демонов и тем более людей.

Но Эльвира была другой. Она никогда не могла пройти мимо чужой беды. Возможно, это напоминала о себе кровь ее матери, которая была человеком. А возможно, это было воспитание приемного отца, который сделал из дочери воина по духу, а также научил ее милосердию.

С сердцем дракона, с кровью аваров… но Эльвира оставалась человеком.

Аларих не мог понять той простой истины, что это не Калид втягивал жену в неприятности и «дрязги», а это она сама была готова рискнуть своей жизнью. Как сто лет назад, когда она спустилась за драконом в подземелье, а не сбежала с другими пленницами. И как несколько лет назад, когда, избавляясь от лампы Изидора, попала в мир демонов.

— Если она родилась бы в этом мире и получила бы наше воспитание… — Аларих не закончил фразу, хотя он не раз думал о том, что у дочери было бы другое настоящее и будущее, если не было бы тех двадцати двух человеческих лет.

Калид промолчал в ответ, его-то устраивало и прошлое жены и тем более ее настоящее. Но потом все же добавил.

— Ну, Эльвира, как и вы, предана семье и близким.

— В этом ты прав, — согласился Аларих. — Но я не пошевелил бы и пальцем, чтобы спасти чуждый мне мир, тем более рискуя собственной вечностью и заточением в хаосе.

— Твой мир деймен, но для Эль Изолера стала родной.

Авар усмехнулся, внимательно взглянул на Калида и нехотя ответил.

— Не недооценивай себя, дракон. Изолера — твоя родина, а для Эльвиры мир там, где находишься ты.

Настал черед дракона удивленно приподнять брови.

— Поэтому я все еще жив?

Аларих нахмурился.

— Не думай, мы ценим все то, что ты сделал для нее. Но ради своей семьи мы готовы на любые убийства… и не только виновных, но также и невинных.

— Но она другая.

— Знаю. К сожалению, даже инициация не пробудила в ней истинного демона.

«Ну и хорошо», — подумал Калид, он точно не хотел потерять Эльвиру.

— Как и в ваших детях, — добавил демон.

Калид хотел возразить. Вопреки утверждению Дарса несколько лет назад, что он точно определился, что он дракон, а не демон, прошедшие годы изменили его. Изменили они и Эйвена с Карен. О нет, они, конечно, не стали относиться к миру как демоны, и даже сегодня Даре и Эйвен отправились без споров в Сердели. Но все же они менялись. Мир демонов, инициация и новые родичи влияли на них, даже если они и сами пока этого не осознали.

Эль'ли остановила ящера и, не дожидаясь помощи мужа или отца, спрыгнула на пески. Остальные демоны, а Аларих взял с собой целую армию, последовали ее примеру. Каждый демон — будь то авар, дорн или крон — чувствовал незримую преграду. Магию, которая пропитала воздух, внушая мысль бежать прочь от айдана Эскадрана, которому в гости они пожаловали.