Жена для Верховного мага (СИ) - Гринберга Оксана - Страница 10

— Как давно умерла твоя мать?

Качнула головой — его это совершенно не касалось. Но Тайлор не собирался оставлять меня в покое.

— Быть может, вы покажете мне дорогу в библиотеку, леди Бростон?

На это я еще дальше попятилась к двери.

— Думаю, вы прекрасно справитесь сами, лорд Бростон! Завтрак у нас в девять утра. Надеюсь, вам хватит времени, чтобы выспаться. И еще, я надеюсь, что до завтрашнего утра вы хорошенько все обдумаете и дадите мне положительный ответ.

После чего, еще раз пожелав ему спокойной ночи, развернулась и сбежала, бросив своего мужа в первую брачную ночь одного. И мне нисколько не было его жаль!.. Лишь немного тревожно из-за того, что он не согласится на мою сделку и продолжит настаивать на том, чтобы я уехала с ним из «Высоких Сосен».

А ведь я так все хорошо придумала!

Прокравшись по коридору — не хватало, чтобы меня заметили и стали задавать ненужные вопросы, — я вернулась в свою комнату, расположенную этажом выше. Прислушиваясь к музыке, веселым выкрикам и громкому смеху, долетавшему до меня через приоткрытое окно, принялась сдирать, снимать с себя опостылевшее свадебное платье.

Кое-как разобралась со шнуровкой, хотя подумывала уже пережечь ее магией. Стащила платье через голову, затем с явным облегчением скинула тяжеленые нижние юбки, оставшись в одной сорочке, о которой тетушка Лавиния говорила, что муж в порыве страсти может разорвать ее на части. И если он набросится, то жене не стоит сопротивляться. Вместо этого надо лечь, закрыть глаза и, помолившись Великой Матери, всего лишь немного потерпеть, потому что муж имеет полное право сделать со мной все, что ему захочется!

Но мне это совершенно не подходило.

Смыв пыль и усталость, глянула на себя в зеркало — на худое свое лицо, зеленые глаза и пухлые губы, казалось, все еще хранившие следы прикосновений лорда Тайлора Бростона. Нам постоянно кричали «Горько», и он поцеловал меня, наверное, добрую сотню раз! Но, удивительным образом его поцелуи вовсе не казались мне горькими.

Наоборот, прикосновения его губ были…

Тряхнула головой, отгоняя странные мысли. После чего нырнула под одеяло, взмахом руки затушив свечи и качавшиеся над кроватью магические светлячки. Но затем все-таки поднялась и, негромко бормоча ругательства, накинула на дверь и окно дополнительную магическую защиту. Пусть Верховного Мага — если Тайлор Бростон все же решит «почтить» меня своим ночным посещением, — она не остановит, то, по крайне мере, озадачит.

Как я озадачила его в хозяйской спальне, когда с легкостью сняла его защиту.

И тут же в очередной раз себя обругала, потому что он мог обо всем догадаться! Понять, что свои знания я подчерпнула вовсе не из доставшихся мне по наследству книг, а из Академии Магии, где сейчас как раз была пора экзаменов, и мне — кровь из носу! — обязательно нужно сдать следующий, до которого оставалось ровно двое суток.

И как прикажете мне это сделать, если вдруг муж не примет мое предложение?.. Упрется и заставит отправиться с ним в Бростон-Холл, а потом в столицу, хотя мое место здесь, в Гленншире, а еще на студенческой скамье в Скаборо!

Открыв глаза, я долго пялилась в сумрак комнаты, но решения своих проблем под потолком так и не нашла. Тогда принялась читать молитвы к Великой Матери, попросив у Нее, чтобы все встало на свои места. Чтобы Тайлор Бростон согласился на сделку и вернулся к своей прежней жизни, оставив в Гленншире то, что принадлежало Гленнширу.

Меня.

Затем мысли перекинулись на оросительные каналы и страдающего от жары пожилого Майкла Корновелла, который мучился из-за больного сердца. Неплохо было бы его проведать, потому что он совсем сдал — старость магией не лечилась. Потом еще немного повздыхала о последнем экзамене и о не сданной из-за предсвадебных хлопот лабораторной работе.

Но мысли почему-то постоянно возвращались к собственному мужу.

Нашел ли он дорогу в библиотеку? А что, если в коридоре он наткнулся на Тобиаса, так и не успевшего ничего пожелать лорду Бростону в церкви, хотя по лицу моего охранника было видно, что он очень многое хочет ему «пожелать»?! Или же Тайлор вернулся к гостям и наконец-таки выпил в свое удовольствие, помогая прикончить запасы вина из моих погребов и отмечая отличную сделку, потому что после завтрака собирался покинуть меня и «Высокие сосны» уже навсегда?..

И мне очень хотелось верить в последнее!

3.1

Утро для меня началось привычно рано. Проснулась я почти на рассвете, затем, сладко потянувшись, подскочила. Умылась, завязала волосы в косы, с интересом разглядывая себя в зеркало. Но разницы с собой, вчерашней и незамужней, и сегодняшней, уже замужем, так и не обнаружила. Единственное отличие — обручальное кольцо, которое сидело на безымянном пальце как влитое, и к которому, странным образом, я уже успела привыкнуть.

А так — все как прежде. В зеркале на меня смотрела привычная Одни Нейтон, вернее, уже Одри Бростон. Зеленые глаза на загорелом лице, высокие скулы, острый подбородок и непокорные темные волосы, постоянно лезущие из любой прически!..

Пожав плечами — нет на них управы, даже магия не помогает! — натянула штаны и льняную рубашку. Зашнуровала черный жакет, после чего нахлобучила на голову широкополую шляпу, дававшую лишь иллюзию защиты от солнца.

Здешние красотки прятались от загара, но как мне от него уберечься, если порой я проводила добрую часть дня в седле?

Надев высокие сапоги и захватив перчатки и кинжал, который всегда носила с собой, хотя с магией обходилась куда лучше, чем с оружием, я осторожно закрыла за собой дверь, на которую этой ночью так никто и не покусился. Тихонько ступая, чтобы не разбудить спящих — отовсюду до меня доносился громогласный храп, — спустилась по скрипучей деревянной лестнице на первый и этаж и выскользнула из дома.

На своем пути к конюшне тоже никого и не встретила. Похоже, гости отсыпались. Кто-то даже устроился на земле в яблоневом саду, впрочем, без риска замерзнуть — ночи стояли теплыми и душными. Заметила лишь у дальней изгороди пожилого садовника, с утра пораньше возившегося в саду, а затем и кухарку, направлявшуюся к птичнику. Похоже, она уже успела растопить хлебную печь, а теперь принималась за завтрак для гостей.

Зато Готфрид, мой конюх — здоровенный и небритый детина, — давно уже не спал. Знал, что я встаю ни свет ни заря, и подкарауливал меня возле дверей конюшни. Назвал меня леди Одри, а не леди Бростон, чему я искренне обрадовалась.

— Гроза уже заждалась, — сообщил мне, выводя оседланную — заждавшуюся — мою лошадь, папин подарок на совершеннолетие. Гнедая была вельской породы — великолепная, рослая, мощная. — Мария передала с кухни оставшуюся еду, — добавил он, — и я все уложил в седельные сумки, как вы вчера и просили, леди Одри!

Поблагодарив его, я потрепала Грозу по темной гриве, затем ловко взлетела в мужское седло. Улыбнулась Готфриду, после чего перевела взгляд в безоблачное небо, сулившее очередной жаркий день — и ни намека на приближающийся дождь!

Наконец, тронула коленями бока гнедой.

— Я скоро вернусь, — пообещала конюху. — Если увидишь Тобиаса, скажи ему, чтобы не волновался.

Обычно на утренних прогулках меня сопровождал мой охранник, но вчера Тобиас с крайне мрачным видом налегал на вино, и решила дать ему отоспаться.

— Быстрее, — приказала Грозе. — Давай же, малышка!..

И мы поскакали, набирая скорость. Прочь из двора, по вымощенной дорожке вдоль ухоженных розовых кустов, затем, поднимая пыль, по подъездному пути, после чего свернули на луг, давно уже истосковавшийся по дождю, которого все не было и не было. Вот уже третий год!..

Хорошо хоть зимы были снежными, за это спасибо Богам!

И я неслась по своей земле, а вслед мне летели приветствия пастухов, гнавших свои стада к обмельчавшему озеру. Кричали мне: «Доброго утра, леди Одри!», и я помахала им в ответ. Затем, улыбаясь, прибавила скорости и проскакала по липовой аллее, ведущей в сторону «Столетних Дубов» Мортимера, чтобы снова свернуть на дальние луга.