Люба, любовь и прочие неприятности (СИ) - Шайлина Ирина - Страница 34

— Слушай, тут связь не ловит. Соседей по близости нет, все к зиме приедут, тут летом мало кого, потом уж лыжники… выше есть база, но сейчас пустая. Телефона в доме нет. Зато есть много алкашки… Джакузи есть прямо на улице, наберём кипяточка, будем мочить задницы и любоваться горами…

— Угу, — поддакнул я. — И о жизни думать.

Славка радостно кивнул, я едва удержался от того, чтобы ещё раз ему не врезать. Сбежать ему было некуда, я бросил его возле камнепада и вернулся к дому. Нашёл куртки — таки тут несмотря на лет всего двенадцать градусов, взял лопаты, налил в термос кофе. Потом увидел тачку во дворе строительную, её взял тоже…

— Чего там такого? — спросил брат. — В твоём колхозе, что ты так обратно рвешься?

Я и себе ответить бы не смог. Колхоз это всего лишь кусок земли, пусть и здоровый. И это единственная возможность достать Любку. Иначе никак, я пытался дальше. Она как панцирем своей деревней прикрывается. Я достал… и страшно теперь, что она снова спрячется. И кажется, что пока я тут торчу, непременно что-нибудь случится. Например — что её обидят. Или что эта женщина станет усиленно думать, и бог знает до чего додумается.

— Работай лучше, — посоветовал я, уходя от ответа.

И воткнул лопату в грязь. Потом отбросил её в тачку. Как наполнилась — в сторону. Мозоли на руках появились через час. Девушка на каблуках тоже вдруг замельтешила и стала подбирать некрупные камни руками, отбрасывать их. Помощи не много, но пусть лучше работает, чем верещит.

— Ты извращенец, — простонал Славка ещё через час и приложился к термосу.

На лице испарина, весь грязный, зато трезвеет. Может и поумнеет, хоть немного, если повезёт… Последние камни мы отбросили уже ночью, работали со светом фар. Я пропустил ещё один рейс, теперь только через почти полные сутки. А мог бы уже греться в тепле, а может даже Любку тискать… Я позвонил ей едва показались первые полоски знаменующие собой связь и цивилизацию. Трубку не брала. А время ещё не позднее… позвонил раз, ещё раз…

— Не психуй, — сказал Славка. — Баб много. Могу вон свою отдать, как там её зовут… Блядь, все на одно лицо.

Девушка вела второй автомобиль, да и вряд-ли знала русский, так что обошлось без обид. Я поморщился, ситуация бесила, и не сделаешь отсюда ничего. Я позвонил Варьке, потом вспомнил про свою дизайнершу и её набрал.

— Алло, — осторожно ответила она.

— Как вы там? Люба приходила?

— Да…

— И что вы сделали? — с облегчением выдохнул я.

Девушка задумалась, видимо подбирая слова.

— Обои поклеили в гостиной… — Если честно, на обои мне насрать, мне про Любку интересно, и почему она трубку не берет. — Теперь вот в комнате клеим… с вашей женой.

Я не могла её выгнать. Куда ей идти в деревне вечером? И радоваться жизни рядом с этой женщиной не выходило, оно словно силы из меня черпала. Вот именно пообщавшись в свое время с ней тесно я поверила в энергетических вампиров.

— Как выросла! — удивилась она.

Причем непритворно удивилась, немудрено, внучку год не видела. Я скрипнула зубами и приказал терпеть, поздоровалась, все же я воспитанный человек, по крайней мере моим родителям и бабушке так хотелось думать, не разочаровывать же их… у бабушки давление, вон.

— Я в школу пойду, мне семь лет уже…

Мне показалось, что свекровь и правда ошарашена. Ну, что же… чужие дети растут быстро. А моя Маришка им именно чужая. Жмётся ко мне, стесняется. Тяжело вздохнула, взяла дочь за руку — надо как-то разруливать ситуацию, если уж она приключилась.

— Идёмте в дом, вы наверное проголодались. Я чайник поставлю и ужин разогрею.

Свекровь окинула взглядом джип, но пошла за мной молча. Иду и гадаю — когда же ей пригорит и она выскажется? Пока терпит. Даже ничего не сказала на моё вы… Ей хотелось, чтобы я называла её мамой. Но мама у меня есть, другой мне не нужно, а лицемерить я не хочу.

— Опять бабка готовила? — поджала она губы, увидев, что я достаю из холодильника кастрюльки. — Тебе тридцать лет скоро.

Молчу. Главное — терпение. И Маришка молчит, сопит и суп ложкой ковыряет. Замечательный семейный ужин, что ни говори. Лешки только для полного счастья не хватает. Хотя сплюнуть три раза, не дай Бог.

— Машина у тебя откуда такая?

— Это колхозная.

Свекровь снова губы поджала. Я дочке кивнула — иди. Не хватало ещё выслушивать, а сейчас чувствую, начнётся. Но Маришка только стул выдвинула, как поток словесного поноса все же вырвался наружу.

— При живом муже! Уже до райцентра слухи докатились! И не стыдно тебе? Живёшь на всем готовом, бабка с кастрюльками бегает, а она ноги раз двигает перед заезжими мужиками!

Дочка глаза округлила. Она у меня такого не видела… Лёшка ревновал меня, было дело. Но он держал себя в руках и не кричал по крайней мере при дочери. А с тех пор, как он уехал, мы и вовсе спокойно жить стали. Сглазила. Я поднялась, снова дочку за руку взяла, она за неё схватилась, как утопающий за соломинку, у меня чуть слезы на глазах не выступили. Потому что вдруг с ясностью поняла, что чтобы не случилось, именно я её щит от внешнего колючегл мира, по крайней мере до тех пор, пока она не вырастет и свою броню не нарастит. И не нужно ждать, что её защитит мама, бабушка с клюкой, заезжий мужик…

— Пошли, — позвала я, отвела в комнату. — Посиди здесь, пока я поговорю с бабушкой. То, что она говорит старайся не слушать, она очень огорчена, а в таком состоянии люди могут сильно обидеть. Посмотри мультики, малыш. Я скоро вернусь.

И дверь закрыла, и в комнату, и за собой на кухню. Свекровь на меня смотрит злобно, наверное за эту минуту ещё сильнее себя накрутила, придумала ещё миллион доводов.

— Вы у меня дома, — сказала я. — В доме, на оплату кредита по которому уходила несколько лет львиная часть моей зарплаты. И да, я бы не стала брать этот кредит, и жила бы, как вы выразились с бабкой, но ваш сын наобещал мне золотых гор.

— Мой сын…

— Ваш сын бросил нас! — почти сорвалась в крик я. — Он не то, что не приезжал, он не звонит несколько месяцев! Про деньги я вообще молчу. Если бы не бабушки с кастрюльками, я бы с голоду умерла! Я теперь сама по себе, понятно? И выслушивать вас просто не буду. Оставайтесь здесь, мы с дочкой переночуем у бабушки. Утром я отвезу вас обратно.

Свекровь отпора от меня явно не ожидала, даже растерялась. Но я её знаю, это ненадолго. Ей безразлично, права она или нет, все равно на своём стоять будет. Нужно уезжать, пока не мобилизовалась и не довела меня до слез.

— Ты не имеешь права меня выставить, — нашлась она. — Я по закону имею права видеться с внучкой. Я в суд подам!

— Подавайте, — мирно согласилась я.

Вещи собирать не нужно, у бабушки много нашего барахла, по крайней мере дочкиного точно. Хватаю свою малышку и веду прочь из своего дома — выставить гостью на улицу в предверии ночи я бы точно не смогла. И остро хочется, чтобы появился Хабаров и чудесным образом решил все проблемы, и одновременно радуюсь, что он этого не видит. Не нужно ему этого видеть.

Свекровь выходит вслед за нами и продолжает меня поносить. Шлюха — одно из самых мягких слов. Маришка испугалась и разревелась, а я зла. Раньше, когда моя любовь цвела буйным цветом, я никак понять не могла, как у такой склочной женщины мог родиться такой чудесный мой Лёша. Это потом я уже поняла, что от осинки не родятся апельсинки. Жизнь научила.

Я с трудом удержала свою бабушку от воинственных действий вот прямо сейчас. Она клюку в руках стиснула, я прям представила, как она идёт свекровь лупить. Приём свекровь это вам не Хабаров, молча терпеть побои не будет, и разгорится битва… А про нашу семью и так уже добрый месяц судачат все, кому не лень, хватит.

— Утром, — попросила я бабушку. — Утро вечера мудренее. И она успокоится, и мы.

Бабушка нехотя кивнула. Я легла спать на диван, который бабушка купила когда и меня ещё в проекте не было, и вздохнула. Во-первых диван, мастодонт советского производства был жутко неудобным, во-вторых все было плохо. Очень. Но, это мне только ночью казалось, что совсем, а потом то я поняла, что вот тогда то все было ещё приемлемо. Треш начался утром.