От жалости до любви (СИ) - Ратникова Дарья Владимировна - Страница 27

— Что вам надо?

— Ай-яй-яй! Разве так встречают лорда, мистер Друфарс?

— Чем могу быть полезен, правящий лорд Эрдариус? — Друфарс поклонился, пожирая Андриуса глазами. Грегору стало не по себе. Он не очень любил дядю Кеи. И даже после свадьбы, кажется, не нанёс ни одного визита ему, пренебрегая всеми правилами вежливости. Да ему было и не до этого.

— Речь пойдёт о твоей племяннице, Келинде Рихтер, урождённой Гарстон, — без длинных предисловий, начал дядя. Он не садился. Грегор тоже остался стоять, чувствуя себя неуютно. Он был словно пешкой в чужой игре. Нужно было явиться к Друфарсу самому, без дяди, хоть что-то сделать самому.

— А что с ней? Разве не этот молодой человек, являющийся её мужем, должен о ней сейчас заботиться? — Друфарс метко уколол Грегора, намекая на его беспомощность и возраст. Сколько же этот будет продолжаться?!

— Оставь свои шуточки, Кевин, — устало произнёс дядя. — Я не на службе. Твою племянницу похитил некто Саймон Майерс, сын мясника из Гарлетона, похитил вместе с брачным договором и свидетельством о свадьбе. Я приказал отыскать его, усилить посты на границах и переправах. Но я могу не успеть… Скажи мне, что ты знаешь о нём?

Друфарс молчал, видимо, обдумывая что-то, потом тихо спросил:

— Как это произошло? — Дядя кивнул Грегору. Тот сглотнул и ответил осторожно, стараясь не компрометировать свою жену.

— Она оставила мне записку, что с детства любила Саймона и вышла за меня замуж против своей воли, поэтому просит времени на раздумья. Она уехала в монастырь в Арстоне. Я думаю, он давил на неё. Кея отказалась сбежать с ним, и тогда Майерсу пришлось украсть её, — Грегор сжал кулаки.

— А я думал, почему она была так спокойна до свадьбы… Проклятье! Племянница губернатора Гарлетона сбежала с мясником! — Друфарс невесело рассмеялся. — Я не хотел отпугивать будущих женихов Келинды. К тому же откровенность не в моём характере.

— Кажется ты больше был озабочен её наследством, но вовсе не благополучием? — Эрдариус строго взглянула на него, как бы невзначай выводя тростью замысловатые узоры на паркете.

— Был, — внезапно легко, не отпираясь, произнёс Друфарс. — Но сейчас, уж поверьте, я озабочен этим побегом так же, как и вы. Племянница росла в одиночестве. Общества кузин ей было мало. Каким-то образом в детстве к ней втёрся в доверие этот Саймон Майерс, сын мясника, поставлявшего нам исправно мясо, почти каждый день. Не знаю, когда и как их дружба переросла во влечение. Сами понимаете, молодые люди что-то себе вообразили. Я не обращал на это внимания ровно до того момента, пока девчонка не прибежала ко мне с уверениями, что не выйдет замуж ни за кого, кроме её милого Саймона. Я отчитал и её и его. Такой удар по моей репутации! Род Друфарса и сын мясника! Она присмирела, стала послушной. Я подумал, что племянница успокоилась и выкинула эту блажь из головы. Но, видимо, она тайно встречалась с этим Саймоном, а слуги намеренно, или нет, но покрывали её. Я думаю и на свадьбу с вами, мой дражайший зять, она согласилась с его указки.

Грегор опустил глаза. Знал бы он это всё с самого начала — не женился, оставил бы Кее свободу. Но почему она не сказала? Неужели так сильно была запугана Саймоном? Грегор вспомнил их последние дни вместе. Она худела, грустила, плакала, отвечала на все вопросы невпопад, а он был слеп и доверчив. Надо было распросить Кею сразу же и не ждать никаких отсрочек. Тогда беды бы не случилось. Но ведь он не мог действовать против её воли! Кея любила Саймона. Что же произошло между ними там, в монастыре, чтобы её понадобилось похищать? Или может вся эта история с похищением — ложь? Просто спектакль для отвода глаз? Может быть, Кея сейчас счастлива со своим любимым, а он лишь мешает этому счастью? Думать так было больно. Тогда получалось, что он потерял жену навсегда. Нет. Он должен найти её и спросить, и пусть она сама ответит на все вопросы.

— Так я могу рассчитывать на гарлетонских гвардейцев? Посто, я действую не совсем официально, — Андриус посмотрел на Друфарса.

— Конечно. Я сделаю всё, что в моих силах, — губернатор понимающе посмотрел на лорда Эрдариуса, и Грегор вдруг подумал, что общего между ними больше, чем различий. Оба служили Аррании, правда каждый по своему, и оба были хитрыми и изворотливыми, как лисы.

— Тогда наложи запрет на свадьбу твоей племянницы с Майерсом, здесь в Гарлетоне. А я попробую разослать письма с твоей печатью в свадебные канцелярии всей Аррании. Правда письма идут долго, я могу и не успеть. Главное сейчас выяснить, куда они направились, и постараться перехватить или догнать. Так, один отряд тогда в поисках следов пусть прочешет окрестности монастыря в Арстоне, а другой — ищет любую зацепку, здесь, в городе.

Друфарс хмуро кивнул в ответ и попрощался, показывая, что разговор закончен.

Грегор и Андриус вышли из дома, сели в экипаж и отправились домой, в имение лорда. Грегор сидел как на иголках. Пока Друфарс разошлёт письма, пока отправит солдат на поиски… А драгоценные минуты утекают как песок сквозь пальцы. Он вздохнул. Дядя сжал его руку, успокаивая.

— Не бойся, мы найдём твою жену. Просто надо немного подождать. Завтра с утра поедем с гвардейцами Гарлетона прочёсывать окрестности монастыря. Если отыщем следы — револьверы нам ой как пригодятся.

Ночь в разрушенном доме прошла в молчании и страхе. Кее не спалось, хотя Саймон с друзьями расположился в столовой, обсуждая свои планы. Они словно забыли про неё. Но она не обольщалась. Пути к бегству были отрезаны. Она мельком видела, как у парадного входа постоянно дежурили ещё двое человек, сменяя один другого, а по территории бегали, обрывая цепи огромные северные волкодавы. Не поздоровится тому человеку, который попытается пройти мимо них.

Сам дом медленно приобретал жилой вид. Мимо неё лишь за этот вечер уже пробежало несколько служанок с подносами еды. В гостиной ярко горели свечи и жарко пылал камин. Кея слышала резкий голос Саймона, доносившийся из полуприкрытой двери. Ей же оставалась только темнота, да холодная кровать в пыльной комнате. До утра она не сомкнула глаз, а, едва рассвело в комнату вошли служанки, наверное, получившие приказ всё вымыть и вычистить. Интересно, кому принадлежит этот дом в такой глуши? И каким образом её бывший жених прельстил молоденьких девочек прислуживать им здесь, так далеко от жилых мест? Ответов на эти вопросы не было, да и вряд ли она когда-либо их получит. Кею больше интересовало другое. Вчера вечером Саймон отвёл её в свою комнату, молча, не угрожая и ничего не требуя и оставил одну. Его поведение вызывало у неё больший страх, чем его открытые угрозы. Она чувствовала себя мышкой, с которой играет кот, чтобы потом съесть, напугав сначала до полусмерти.

— Кея! — Ей захотелось спрятаться, укрыться от этого голоса, чтобы никогда его не слышать и не видеть обладателя. Но это было невозможно. В комнату вошёл Саймон. — Дорогая Кея, хочу пригласить тебя к столу. Завтрак уже подан.

И как она не замечала раньше, что в его голосе сквозят вовсе не добродушные нотки? Он издевался над ней сейчас. Увидев, что она медлит, Саймон схватил её за руку и с силой потащил за собой. Завтрак прошёл в молчании. После завтрака он так же, силой отвёл её обратно, в комнату. Кея чувствовала себя пленницей, хотя и не была связана.

— Давай поговорим, дорогая моя Кея, — Сай смотрел на неё, как на мышку, наслаждаясь её страхом. Она сглотнула и, сделав над собой усилие, подняла голову. Она не должна показывать что боится, не должна! Кея вспомнила, как до дрожи в коленях боялась мужа после свадьбы и как мечтала быстрее увидеть Саймона. Она просто тогда не знала, что такое страх, глупая и наивная дурочка! А её бывший жених продолжил. — Я думаю, ты поняла, зачем ты здесь. В таком захолустье тебя никто и никогда не найдёт, даже если и будет искать. Ближайшая свадебная канцелярия в трёх часах езды отсюда, в маленькой деревушке. За пару золотых местный чиновник продаст даже свою мать — что уж говорить о том, чтобы поженить нас с тобой. Дело за малым — подписать таки развод, от которого ты так упорно отказываешься. Если ты согласишься в ближайшие дни, то мы с тобой уедем к старине Югену, и я обещаю даже оставить тебе относительную свободу, предприняв, конечно, некоторые разумные меры.