От жалости до любви (СИ) - Ратникова Дарья Владимировна - Страница 49

— Ну, мы с Кевином поедем в экипаже. Не пристало лордам верхом тут разъезжать накануне церемонии, — улыбнулся Андриус. — Если хочешь — можешь присоединиться к нам, а потом посматривать из окна. Экипаж будет стоять на площади, почти у самого помоста. На всякий случай, мало ли что, — дядя помрачнел, но тут же взял себя в руки. — Мы просто не успели соорудить трибуны. В этот раз такая спешная церемония получилась… Или, можешь, встать где-нибудь на площади, но мне так будет не очень спокойно, если сказать по правде.

— Спасибо. Я лучше посижу в экипаже.

— Вот и договорились, — дядя улыбнулся. — Тогда надеюсь, ты готов. Мы с Кевином скоро выезжаем.

Через полчаса они ехали к площади. Всего-то минут десять езды. Площадь была видна из окон второго этажа особняка Друфарса, но из-за толчеи экипаж продвигался вперёд с огромным трудом, да и ещё и в плотном кольце гвардейцев. Грегор видел, как напряжены дядя и Друфарс. Наверное, они в любой момент ожидали выстрела или взрыва. Но, к счастью, обошлось без проишествий. Они вовремя прибыли на место. Дядя и Друфарс вышли и направились вверх по лестнице на помост, наскоро обитый красным бархатом, на котором возвышались семь кресел. Гвардейцы окружали их плотным кольцом, чтобы хотя бы попытаться защитить, если что пойдёт не так. Грегор остался в экипаже, наблюдая за церемонией из окна. Не сказать, чтобы ему было неинтересно. Нет. Но и желания здесь находиться не было. А ещё он боялся за дядю, хотя сознавал, что Андриусу и так на протяжении очень многих лет приходилось изо дня в день рисковать жизнью.

— Дамы и господа, — зазвучал над площадью голос лорда Эрдариуса. Все глаза сразу обратились на него, а разговоры постепенно стихли. Но дядя не любил, кидимо, красивых речей и сразу перешёл к делу. — Сегодня я, как последний и единственный из семи правящих лордов, передам шесть скипетров и прикажу занять шесть кресел будущим лордам. Надеюсь, они будут справедливы и снисходительны к нуждам своим подданных.

Толпа встретила эту речь громом рукоплесканий. Грегор увидел, как подобрались гвардейцы, хотя ничего вроде бы не произошло, и не сразу понял, что хлопки заглушили сухой треск выстрела, а один из солдат упал с красным пятном на белом блестящем мундире. Толпа занервничала, несколько гвардейцов сбежало с помоста и исчезло в толпе — наверное, бросились искать стрелвшего. Идеальное начало церемонии. Грегор сжал зубы. Творец, почему дядя не уходит? К азгам всю эту политику! Зачем он подставляется, зачем стоит на виду?

Но Андриус и не думал уходить. Словно ничего не заметив, он подал знак рукой. Церемонимейстер принёс тоненькую книгу в переплёте всё из того же красного бархата. Пока ничего страшного не происходило. Дядя (вот выдержка!) как ни в чём не бывало, открыл книгу и начал читать. Грегор понял, что это подготовительная речь для кандидатов в лорды, в которой им сообщаются их обязанности править долго, справедливо и милосердно. Насколько он знал, лорда официально сместить не могли. Только если он умирал или сам отрекался, в том числе и своим побегом, от кресла.

Он почти не вслушивался в то, что читал дядя, наблюдая, до боли в глазах за толпой и гвардейцами. Но из окна кареты было видно очень немного — помост, да небольшое пространство возле него. А высовываться он не хотел. Зачем подавать лишний повод для нападения? Да к тому же и дядя будет за него нервничать.

Но дядя продолжал речь, как ни в чём не бывало, а затем пригласил на помост первого будущего лорда — Друфарса. Грегор услышал, как толпа заулюлюкала. Губернатор не пользовался популярностью. Знать его уважала, а вот простые горожане не любили и боялись. Да и губернатор, кажется, был сам не свой. Такое чувство, что каждую секунду ожидает удара в спину, только у него нет многолетней выдержки Андриуса. Дядя приказывает ему встать на колени и принести присягу на своде законов Аррании. Раньше присягу приносили на священных текстах, но время прошло… Грегор вздохнул. Когда драконы летали над землёй, а храмы Творцу были полны, жилось, наверное, на порядок лучше. Впрочем, откуда ему знать…

После присяги, дядя вручил Друфарсу каррадовый скипетр. (И тяжёлый он, наверное!) И тот с видимым облегчением сел в кресло. Поднялся следующий лорд. Грегор откуда-то знал его имя, но вот большего ничего про него вспомнить не мог. Ну, по крайней мере, он не из самых знатных родов. Кажется, дядя знает, что делает. Следующий лорд и вовсе был почти юношей — лет двадцать с лишним, не больше. Он выглядел смущённым, но не напуганным. Андриус явно знал, кого выбирать себе в помощники. Сама церемония назначения новых лордов заняла не больше часа. Неужели всё? Неужели то покушение на дядю, которое произошло, было единственным? Или они больше не посмеют напасть, когда вся правящая семёрка в сборе и выглядит более внушительной, по правде сказать, чем предыдущая? Как бы то ни было, через несколько минут появился гвардеец от дяди с просьбой ехать домой в экипаже одному. Сам Андриус присоединится позднее. Им надо обсудить дела, которых накопилось достаточно за несколько дней бунта.

Грегор всё понимал, хотя на сердце было неспокойно. Он приказал кучеру ехать к дому Друфарса, чтобы прислать экипаж за дядей, в случае чего. Толпа медленно расходилась по домам. До него доносились обрывки разговоров — сплетни о новых лордах и церемонии, ничего из того, что могло бы насторожить. Экипаж продвигался медленно. Вдруг рядом раздался взрыв. Кони понесли. Грегор слышал, как кучер пытается остановить их, сидя на крыше кареты. Что же делать? Он зачем-то поправил очки, как всегда, когда нервничал. Выглянул в окно. Дым, кровь люди разбегаются в разные стороны. Рядом бегут бунтовщики с ружьями. За ними гонятся гвардейцы. Экипаж несётся быстро, выпрыгнуть не получится. Лошади уносят в другую сторону от дома Друфарса. Наверное, бунтовщики думают, что в карете дядя и Друфарс. А в карете лишь он. И что же ему делать? Грегор попытался открыть окошко, чтобы вылезти на облучок к кучеру, но его чем-то заклинило снаружи. Ну вот. Теперь ему остаётся покорно сидеть и ждать, либо пока его взорвут, либо пока карета разобьётся.

Словно в ответ на его мысли, рядом раздался ещё один взрыв. Лошади понесли ещё быстрее. Выстрелы и крики стали удаляться. Грегор опять выглянул в окно. Азги их подери! Экипаж нёсся к реке. Гарса была полноводной и достаточно глубокой. Она огибала Гарлетон и устремлялась дальше, на запад. Надо что-то сделать! Как-то остановить экипаж! Грегор задёргал ручку на дверце, надеясь выпрыгнуть хотя бы в последний момент. Но поздно! Карета опасно накренилась. Раздался хруст, ржание лошадей, крик кучера. Упряжь порвалась, и экипаж полетел в воду.

Каким-то чудом Грегор ничего себе не повредил при падении. Дверца экипажа приоткрылась, и в неё с сумасшедшей скоростью начала заливаться вода. Грегор надавил на дверцу изо всех сил и появился на поверхности реки, отплёвываясь, когда экипаж уже полностью скрылся под водой. В детстве когда-то его учили плавать. Но не в Гарсе же! Только не паниковать! Водой смыло очки. Он теперь видел впереди берег неотчётливо, словно в тумане. Течение относило прочь от Гарлетона. Вода была холодной, руки и ноги сводило судорогой. Грегор вздохнул, попытался вспомнить, чему его учили в детстве, а потом медленно поплыл. Слава Творцу, экипаж упал недалеко от берега! Если бы чуть дальше — он бы не доплыл. Последний фут он и так преодолел почти без сил, потом с трудом, подтянулся и выбрался на берег. Знобило. Зубы стучали. Надо добраться до дома, иначе он заболеет. Место было не таким уж и пустынным. Может, удастся поймать извозчика. Грегор посидел несколько минут, почувствовал что замерзает, заставил себя встать и пойти по направлению к городу, прочь от реки. Ходьба согревала. А скоро действительно показался и извозчик. Он с жалостью посмотрел на Грегора и пообещал довезти до дома, хотя рабочий день и закончился. Надо будет оповестить дядю, и как можно быстрее, а то он там с ума сойдёт от страха за него.

До дома добрались удивительно быстро. Грегор даже не успел совсем замёрзнуть. Войдя, он тут же приказал подать ванну с горячей водой. Мадам Берс засуетилась, побежала на кухню делать чай с имбирём. После ванны он почувствовал, что так устал и вымотался, хотя на улице только-только начинало темнеть, что едва дойдя до спальни, тут же заснул, отмахнувшись от предложения мадам Берс вызвать доктора. Не надо доктора. Выспаться — и всё пройдёт.