От жалости до любви (СИ) - Ратникова Дарья Владимировна - Страница 50

Утром Кея проснулась ещё затемно и с трудом дождалась завтрака в монастырской трапезной. Её словно что-то гнало в Гарлетон. Хотелось скорее приступить к работе, занять себя чем-то, перестать думать о Грегоре. Вещей у неё с собой не было. Только книга, которую надо было вернуть кузине. Но, в любом случае, к мадам Флери она поедет только после того, как повидается с Алисией. Хотя та, наверное, ждала её попозже. Не важно. Главное — занять себя делом.

После завтрака она бросилась искать экипаж или хотя бы попутчиков. Ей повезло. Знатная дама, хотя и осмотрела её презрительно, всё-таки предложила довезти до Гарлетона, а узнав, куда она направляется, кажется, даже немного смирила свою гордыню. И, вот, через пару часов, Кея была уже в Гарлетоне. Она запомнила адрес кузины наизусть и без труда нашла её дом. Дворецкий пропустил её в гостиную, даже не распрашивая, стоило лишь показать кольцо. Видимо, Алисия уже дала указания насчёт неё. Это было приятно. Но, в конце-концов, она всё-таки сестра ей.

Алисия в гостиной сидела не одна. Напротив неё, на кресле расположилась женщина средних лет. Высокая и сухощавая с гордым выражением лица она сразу вызвала какое-то неприятие у Кеи.

— О, Кея! Здравствуй, моя дорогая! А мы как раз с мадам Флери про тебя говорили. Мадам Флери — это Кея Даррел, моя дальняя родственница. Она будет прекрасной гувернанткой для ваших девочек.

Мадам Флери едва заметно кивнула ей, а потом, произнесла, внимательно разглядывая Кею.

— Что-ж, если всё так, миссис Риверс, как вы говорите, то я оставлю у себя вашу родственницу на долгое время, — голос у мадам Флери был низкий и скрипучий. Кея едва не вздрогнула, услышав его. Да уж, такой голос, наверное, был бы у привидений, если бы они здесь водились. — Надеюсь, она понравится моим девочкам. Знаете, им трудно угодить. Но уж если она им понравится… Жду вас, мисс Даррел сегодня, ровно в четыре. Я как раз закончу с визитами и смогу уделить вам время. А сейчас мне пора. Всего вам доброго, миссис Риверс.

Мадам Флери кивнула им, прощаясь, и встала с кресла. Кузина вызвалась проводить её. Да уж. Держится эта мадам как, по крайней мере, жена одного из правящих лордов. Но Кея никогда про неё не слышала. Наверное, и девочки у неё такие же заносчивые, все в мать. Нелёгкая её ожидает жизнь. Ну а что она, собственно, хотела? За предательство ей, наверное, не расплатиться никогда. Она вздохнула и взглянула на настенные часы, висевшие над камином. Десять минут уже прошло, а Алисии всё ещё не было. Странно.

Она встала и вышла в коридор. Мадам Флери увлечённо что-то рассказывала кузине. Кея хотела уже вернуться в гостиную, пока её не заметили. Подслушивать, всё же, нехорошо, но застыла на месте. До неё долетели слова «лорд Эрадриус», «его племянник», «мистер Рихтер». Это про её мужа? Она затаила дыхание и прислушалась.

— … А я вам говорю, миссис Риверс, что так оно всё и произошло, — Алисия что-то спросила в ответ, Кея не расслышала. Видимо, уточнила. — Вы вчера до конца досмотрели церемонию? Нет? Вот и я ушла раньше. Но доподлинно известно, что на карету мистера Друфарса было совершено нападение. Эти проклятые бунтовщики хотели, видимо, взорвать мистера Друфарса и мистера Эрдариуса. Они теперь ведь оба лорды, — Кея удивлённо выдохнула. Её дядя — теперь правящий лорд? Ну и дела. Но следующая новость заставила её всю обратиться в слух. — Но они просчитались. В карете остался только племянник правящего лорда Эрдариуса — мистер Рихтер, кажется. С ним ещё скандал такой был связан. Сейчас-сейчас… А, поговаривали, что от него жена сбежала. Наверное, поэтому он на людях то и не показывается. Это ведь позор — так распустить свою жену. Мой Герберт такого бы мне никогда не позволил. Но да ладно, что-то я отвлеклась. Так вот, в карете был только он. Не знаю, что там дальше случилось. Лошади понесли, говорят. Потом раздался второй взрыв. А там, на беду, недалеко набережная Гарсы. Ну и вот… Никто, не знает, как оно в точности случилось, но карету сегодня нашли в реке, милях в трёх от города. А лошади, так вообще убежали в сторону моего имения. Лорд, говорят, очень страдает по своему племяннику.

Дальше Кея уже не слушала. Она привалилась к дверному косяку. Внезапно стало плохо. Ноги отказались держать. Что угодно. Пусть Грегор никогда не захочет больше её видеть, пусть он прогонит её, пусть разведётся, лишь бы он был жив. В глазах внезапно потемнело. Когда вошла кузина, она почти упала ей в объятья. Но желанное беспамятство не наступало. А ещё не было слёз. Глаза оставались сухими. Плакало и разрывалось сердце. Ей надо приехать к нему, чтобы самой убедиться, если… если случилось непоправимое.

— Ты всё слышала, да? — Алисия усадила её в кресло и склонилась над ней.

Кея кивнула. Сил говорить ещё не было. Кузина куда-то вышла и через несколько минут вернулась со стаканом в руке.

— На, выпей.

Кея выпила. Что-то горькое, наверное, лекарство. Через несколько минут стало легче, слабость исчезла, в голове прояснилось.

— Ты знала? — спросила она у кузины.

— Да, но послушай… Я собиралась тебе сказать, попозже… — Алисия смешалась. Кея вздохнула, потом встала и тут же покачнулась. Голова закружилась. Ничего. Она должна узнать, что там, с ним. А потом… Потом уже будет всё равно. Она пошла к двери.

— Куда ты, Кея? Я, надеюсь, ты не наделаешь глупостей!

— Я к Грегору. Узнать… — слова давались тяжело. На сердце словно камень упал. Как же темно и пусто… О, Творец, неужели она его больше никогда не увидит?! Она этого не вынесет! Кузина, кажется, что-то спрашивала. Кея не слышала. В голове стучала одна мысль — взять экипаж и к нему домой. Пусть он презрительно отвернётся, пусть обругает её, даже пусть ударит, лишь бы был жив! Пришла в себя она лишь, когда Алисия почти силой затолкнула её в свой экипаж и приказала отвезти к имению Рихтеров. Всю дорогу Кея молчала, кусая губы. Наконец-то полились слёзы. Она почти не заметила, как они приехали, только почувствовала, что экипаж остановился. Кучер почтительно открыл перед ней дверцу. Она вытерла слёзы, подала ему руку и вышла. Потом с трудом выдавила из себя просьбу не ждать её. Кучер кивнул, залез на облучок, и экипаж поехал обратно, к Алисии. А она вдруг осталась одна, наедине с чернеющей громадой дома, из которого бежала в ночи, как преступница.

Кея сжала зубы, заставила себя открыть калитку и шагнула в сад. Только бы не встретиться ни с кем! Ей надо увидеть либо самого Грегора, чтобы убедиться, что он… Она не могла выговорить это слово, даже помыслить не могла. Либо мадам Берс. Больше ей никого видеть не хотелось. Она пробралась через сад к дому, стараясь не смотреть по сторонам. Слишком много воспоминаний. В горле застыл ком. У парадной двери силы вдруг покинули её. Она не сможет сейчас постучать в дом, неожиданно пустынный в это время. Вдруг все ищут его тело, или на похоронах? А может Грегор при смерти? Словно жаром обдало от этих мыслей. Кея сжала зубы и бросилась к чёрному ходу. Насколько, она успела узнать, пока жила здесь как хозяйка, он не закрывался почти никогда.

Дверь поддалась свободно, даже не скрипнув. Кея взбежала по лестнице на второй этаж и, запыхавшись, остановилась. Здесь не было ни души. Внизу, из кухни слышались какие-то голоса, долетал звон посуды. Но на втором этаже царила мёртвая тишина. Кея не могла сообразить, что это значит. Ни мадам Берс, ни какой-то другой служанки, ни самого Грегора. Напряжение наростало. Она тихо, стараясь, чтобы не скрипнула ни одна половица, направилась вперёд. Почему-то ей было страшно. Она чуствовала себя ребёнком, который закрывает глаза в темноте и верит, что темноты нет. Так и сейчас. Ей казалось, спустись она вниз и спроси мистера Рихтера, обязательно услышит новости о том, что он ранен, пропал без вести или, может быть, вообще умер. Поэтому она робко и медленно шла по коридору. Неопределённость давила, но лучше всё же она, чем… Вот дверь в его кабинет. Кея подошла и робко постучала. Ответа не было. Она дёрнула за ручку. Дверь была заперта. Наверное, он не в кабинете. Ну, кончено! Она прошла мимо спальни. Никогда ещё ей не приводилось там бывать. Кея постучала. Никто не отвечал. Дёрнула ручку. Дверь приоткрылась. Смятая кровать, таз для умывальника, зеркало, комод. Но самого хозяина тут нет. Она вздохнула почти с облегчением. Если бы он был ранен, или без сознания, его отнесли бы в спальню. Остаётся одно из двух. Кея задрожала. Творец, пожалуйста, пусть он будет жив! Пусть ненавидит её, лишь бы с ним всё было хорошо.