Князь... просто князь (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич - Страница 22

— Ярослав, — тихо произнес дружинник, привлекая его внимание.

Наш герой от этого слова вздрогнул, резким движением поднял голову, отрывая ее от подушки, и уставился на дружинника. От чего теперь вздрогнул уже тот.

Раньше радужка у Ярослава была насыщенно карего цвета, практически черного. Теперь же она стала янтарной. По какой-то причине меланин из нее ушел, заметно снизив концентрацию. Что изменило оттенок, сделав до крайности необычным[1]…

Ярослав выжил. С трудом, но выжил, провалявшись несколько дней без сознания. Но только для того, чтобы сразу же после того, как он очнулся, подхватить дизентерию. Оказалось, что люди резко расслабились за время его отсутствия. Даже ближнее окружение. И по ослабленному отравлением телу эта напасть ударила дай боже. Было настолько плохо, что Ярослав на полном серьезе считал, что лучше бы он сдох от яда.

Другой бедой оказалось то, что все вокруг были уверены — не выкарабкается. Поэтому, старейшины занялись поиском того, кто Ярослава подменит на посту конунга. И желающих нарисовалась сразу масса. Ведь по поздней осени из Балтики возвращались торговые караваны, задержавшиеся с торговлей. А также шли на юг небольшие отряды наемников, дабы зимой порезвиться в Черном море, нанявшись на службу к кому-нибудь из византийских аристократов или купцов.

Вот они и зависли в Гнезде, начав между собой конкурировать. Поэтому, когда Ярослав 18 ноября, наконец-то ожил, избавившись от дизентерии, это не понравилось никому из них. Да, репутация у нашего героя была дай боже. Но он болел. Сильно болел. Умирал. Среди людей поговаривали, что на его голову специально привлекли гнев Богов, после того, как он велел выпороть двух жрецов. Поэтому, не сильно рефлексируя, самый сильный и влиятельный из кандидатов вызвал Ярослава на поединок, дабы перед лицом высших сил выяснить, кто достоин быть конунгом Гнезда.

— Ты можешь отказаться, — тихо пробормотала Кассия, но тут же осеклась, встретившись с пылающим взглядом сына. Глаза… они выглядели жутко. В них было столько эмоций, что в купе с новым цветом они напоминали что-то потустороннее. Словно этот янтарный цвет их пылал огнем.

Приняв баню и облачившись в доспехи Ярослав вышел к своему противнику. Толстый поддоспешник. Кольчуга «полного профиля» с длинными руками и подолом до колен из клепано-вырубных колец. «Жилетка» из пришивной чешуи по несколько архаичной византийской моде, серьезно укрепляющей корпус. Шинные оплечья. Наручи «лодочки». И шлем, напоминающий знаменитый Гьёрмундбю. В руках у него был круглый клееный щит и копье. На поясе — меч и легкий боевой топор, последним он даже немного пользоваться научился, хотя предпочитал ему меч в силу собственных навыков. В общем, Ярослав выглядел очень представительно.

Против него в круг вошел военный вождь в типичной для эпохи кольчужной рубашке с короткими рукавами и подолом до середины бедра. Да и надетой на толстую шерстяную тунику, а не нормальную стеганную поддоспешную одежду. Ни наручей, ни оплечий у него не было, как и «жилетки» из чешуи или ламелляра, укрепляющей корпус. Шлем был обычной каркасной конструкции с наносником. Даже знаменитой личины в стиле «совы» не было. В руках — типичный для викингов легкий круглый дощатый щит, обтянутый кожей[2], и копье. На поясе только топор. Меч — это слишком дорогое удовольствие для многих в эти годы и его закономерно не имелось.

Ярославу было плевать как зовут этого человека. Ему было тошно и дурно. Его слегка качало от слабости. И он был чудовищно зол на эту мерзкую рожу, что решила бросить ему вызов. Однако эта злость не давала ему слишком много сил и не творила чудеса. Поэтому он стоял, опираясь на копье, снимая нагрузку с травмированной ноги. Рана от того удара ножом уже не кровоточила, но мышцы там еще толком не срослись из-за чего даже стоять было непросто. А тут еще поединок…

Оппонент же его мерзко ухмылялся и уже предвкушал свою победу. Легкую победу. А также очень богатый «урожай» в виде доспехов и многого имущества, каковым владел наш герой.

Бой начался внезапно.

Во всяком случае так показалось оппоненту Ярослава. Он выждал момент, когда наш герой в очередной раз чуть прикроет глаза. И ринулся вперед.

Шаг. Другой. Третий.

И выпад. Глубокий. Мощный. С поворотом корпуса. Этот викинг вложил в свой удар копьем все, что мог вложить, стараясь пробить чешую Ярослава и продемонстрировать свою мощь.

Но в самый последний момент конунг словно чуть покачнулся от слабости и сделав небольшой подшаг, ушел с траектории удара. А сам просто выставил копье, принимая раскрывшегося врага на него.

Раз.

И тот словно бабочка накололся на булавку, насадившись на копье. И лихо так насадившись — наконечник вошел ему в основание челюсти и вышел из черепа сзади. От чего шлем, не закрепленный завязками[3], просто слетел с его головы.

Еще мгновение.

И Ярослав отпустив копье, позволил тому упереться в землю.

Еще пара мгновений и супостат рухнул на бок, не подавая признаков жизни. Мертвый настолько, насколько это возможно. Ведь копье, фактически, пробило ему мозг, совершенно все там разворотив.

Стоять конунгу стало сложнее. Поэтому он извлек меч и оперся на него. Не сильно. Просто, чтобы немного разгрузить раненую ногу.

— Это случайность! — Рявкнул кто-то из кандидатов-викингов. И вышел в круг. — Вы посмотрите на него! Он слаб! Он едва на ногах стоит!

И не дожидаясь каких-либо иных приглашений, атаковал его. Тоже крепкий и массивный, как и его предшественник. В таких же доспехах. С таким же снаряжением. Он был главные конкурентом погибшему в борьбе за престол конунга.

Короткий разгон и удар щитом в щит. Викинг хотел свалить с ног Ярослава, резонно полагая, что подняться ему будет сложно. Да и здоровья в нем не так много, чтобы нормально противостоять такому натиску.

Однако в самый последний момент Ярослав вновь сделал подшаг, уходя с траектории атаки. Только в этот раз в другую сторону. Одновременно с этим чуть вскидывая меч, на который демонстративно опирался. Из-за этого смещения соосность ударов пропала и мощный опрокидывающий натиск превратился в не менее мощный, но разворачивающий. Вдоль раненой ноги. Да. Но этот шаг и был не ожидаемым.

— А-а-а-а! — Слишком высоко забирая тональность воскликнул этот брутальный противник, припадая на правую ногу.

Меч Ярослава по моде тех лет был заточен не как зубило, а как остро отточенная бритва, так как предназначался не для ударов по доспехам, а для рубки открытой плоти. Да и профиль клинка был типичный для каролингских мечей тех лет, то есть, плоский. Отчего, когда конунг на него слегка опирался, он довольно легко изгибался.

Вот этот меч конунг и вскинул, стараясь принять на одно из лезвий клинка ногу набегающего противника. С внутренней ее стороны. Что вполне удалось. А масса, скорость и острота сделали свое дело — распоров супостату внутреннюю сторону бедра вместе с артерией.

Тот немного покричал. Попытался встать. Но ничего не вышло. Жизнь слишком быстро уходила из него, вместе с бьющей пульсирующим фонтаном кровью.

Это, впрочем, не остановило кандидатов. И следующий попытался напасть на него со стороны. Метнул копье и выхватив топор атаковал.

Ярослав принял копье на щит, старая отклонить. Но не удалось. Копье пробило щит и едва не задело самого конунга. Пришлось швырнуть щит с копьем под ноги набегающему кандидату и принять его, перехватив меч полуторным хватом.

У конунга Гнезда ведь был не обычный каролинг, а его переходный вариант — тип X по типологии Окшотта. И не просто с закругленным острием, а нетипичный с выраженным сужением. Да и рукоять имела несколько увеличенный размер с опять-таки нетипичным для эпохи дисковидным яблоком. Все это позволяло использовать меч не только штатным «римским» хватом, употреблявшимся на Западе Евразии со времен бытования гладиуса, но и ранним полуторным, при котором вторая рука накрывает яблоко и часть удлиненной рукоятки.

Почему в те годы не делали полуторных или двуручных рукояток для мечей? А зачем? Для того немногочисленного арсенала простых ударов было достаточно жесткой фиксации кисти между эфесом и яблоком. А фехтования в современном понимании этого слова до позднего Средневековья считай, что и не было.