В последний раз спрашиваю по- хорошему: Ты на мне женишься? (дилогия) (СИ) - Николаева Раиса Борисовна - Страница 42

Для начала она стала открывать крышку гроба со стороны петель. Самих петель видно не было, поэтому ошибиться мог кто угодно. Напрасно промучившись какое-то время, и озверев от своей неудачи, Лори решилась пробиться внутрь гроба через поверхность крышки. Первый же удар топором, чуть не сделал ее калекой, поскольку топор, отскочивший от твердой древесины, едва не угодил ей обухом в лоб, ее счастье, что она вовремя отшатнулась. Лори в раздражении походила вокруг гроба, и с новыми силами набросилась на борьбу с ним.

В ее руках появились какие-то невиданные Шертесом инструменты, которыми она с упоением сражалась с деревянным лакированным коробом. Куски щепы летели во все стороны, Шертес даже одобрительно поцокал языком, признавая ее достижения. Но крышка как была, так и оставалась закрытой.

Тогда Лори внимательно стала исследовать щель, и, наконец, поняла с какой стороны нужно открывать ящик. Она в бешенстве расковыряла удерживающую крышку защелку, и, навалившись, с трудом откинула крышку, по инерции потянувшись вслед за ней. Поцелуй ехидных зануд прошел в полном упоении обеих сторон. Шертес знал, что сейчас будет, поэтому он заблаговременно, предусмотрительно прикрыл уши руками. И точно дикий, звенящий, непрекращающийся визг, согрел теплом его сердце.

Поорав с полминуты, Лори гордо удалилась, бросив не только весь инструмент, но и весь мусор. Жаль, у него не было веника с совочком, а то бы он предложил ей привести все в порядок.

Шертес думал, что не увидит ее очень долго, но он снова ошибся. Через какое-то время Лори снова подошла к нему, еще более поджимая губы, от нанесенной обиды, и попросила его указать место, где они бы могли вырыть яму для туалета. Он с радостью выполнил ее просьбу. Эх, не с кем было поспорить, докопает ли она яму до той глубины, чтобы увидеть, захороненные в этом склепе кости врагов, с которыми периодически приходилось сражаться вампирам. Когда-то давно они решили, что вытаскивать разрубленные трупы слишком обременительно, поэтому поскидывали их в одну из шахт, засыпав двухметровым слоем глины и плотно ее утрамбовав. Зверушки, что тогда напали на них, были весьма необычными, и лицезрение этих уродливых черепов с загнутыми зубами, костяными наростами на голове, обеспечили бы Лори пару бессонных ночей, в чем он ни секунды не сомневался. Но… не везет, так не везет. Никаких криков не последовало, значит, до костей они не добрались.

Пока Лори и Фанна рыли яму, он подготовил им три короба, как она и просила, выполнив также ее просьбу, о вырезанном отверстии. Ему это было сделать не трудно, все равно больше заняться было нечем.

Глава 9

С этого дня Шертес ни на миг не пожалел, что оставил всю эту компанию в живых. С ними было намного интереснее и веселее. Он исподволь наблюдал за ними, иногда присоединяясь, особенно ему нравилось возиться с детьми. Колин и Элли были идеалом детей. Спокойные некапризные, они или тихо сидели в уголочке, играясь со странными игрушками, что дарила им Лори, или, раскрыв рот, слушали ее истории и сказки. Шертес тоже часто их слушал, иногда, правда, поражаясь глупости рассказчицы и доверчивости слушателей, например, когда она рассказывали им о каких-то таинственных микробах. Этого слова он не знал, но догадался, что так называли этих зверей или насекомых в мире, из которого она прибыла. Лори называла эти микробы по именам, рассказывала о каждом из них страшные истории, словно лично знакома была с ними или, по крайней мере, видела их. Шертес катался от смеха, слушая о том, что эти микробы настолько малы, что их целые сотни поместились бы, например, в маленьком муравье. Как можно было такое говорить детям, да еще с таким уверенным видом? Даже он, со своим уникальным зрением не видел ни одного микроба, что же было говорить о людях? И, тем не менее, Лори настолько напугала малышей и Фанну, что они по очереди просили ее заглянуть им в рот, чтобы удостовериться, что никаких микробов они не проглотили. И напрасно Лори убеждала их, что микробов увидеть невозможно, дети все равно представляли их в виде жуков или личинок.

Дни текли за днями. Лори в порыве откровенности рассказала ему, что она прожила долгую (по человеческим меркам), жизнь в другом мире, в другом теле, благополучно состарившись в окружении сына и внука. Это, конечно, многое ему объяснило в ее поведении, но все равно ее упрямство, чрезмерная самоуверенность бесили его постоянно. А еще… а еще он постоянно вспоминал ту провидицу, что отговорила его от брака с Мариссой, постоянно вспоминал и странные мысли бродили в его голове.

…То что он не сошел с ума, находясь в плену у Страга, была во многом заслуга той ясновидящей. В самые страшные, в самые ужасные минуты своего плена, когда последняя надежда покидала его сознание, он с маниакальным упрямством вспоминал ее слова: "Вы еще встретите ту, что вам предназначена, еще встретите и узнаете ее", и вот теперь он изредка посматривал на Лори, пытаясь понять: это она? Ее он должен был встретить? На что и разум, и сердце, в едином порыве, отвечали: "Ни за что! Упаси нас Темная Богиня от такой участи!".

"Допустим, с внешностью еще что-то можно сделать, — мысленно рассуждал иногда Шертес. — Откормить, как следует, подождать пару лет, когда выглядеть станет повзрослее, но что делать с характером!", — после этой мысли, он обычно удрученно вздыхал. Лори раздражала его невыносимо. После каждого указания, что он ей давал, она обычно с минуту подозрительно его разглядывала, обдумывая его слова, и если признавала, что указание правильное, выполняла его, если считала, что нет — игнорировала, просто делая вид, что он ей ничего не говорил. Так не поступала даже сумасшедшая и неуравновешенная Марисса!

Но однажды Лори довела его до такого состояния, что он ее чуть не убил. Это случилось через две недели после их заточения. К этому времени закончился горячий бульон, и Лори страшно переживала за детей, лишенных горячей пищи. Вот тогда, дождавшись, когда он уснул, она в дальней пещере, несмотря на его запрет и предупреждение, вскипятила большую кастрюлю воды, заправив ее ароматными травами и какими-то специями. Он проснулся сразу, едва услышал запах. Шертес понял, что она пренебрегла его запретом, поставив и его, и себя под угрозу того, что по этому запаху их смогут отыскать. Шертес ярости он бросился в ту комнату, он знал, что сейчас убьет ее. Лори тоже поняла это, когда увидела его перекошенное лицо. Схватив черпак, которым она мешала бульон, Лори приготовилась защищаться. Маленькая, худенькая, с решимостью в глазах и черпаком наперевес…

Ему стало так смешно от этого зрелища, что вся злость мгновенно куда-то улетучилась, он еще только не дрался с девушкой, вооруженной половником. Представив, как она отмахивается от него черпаком, он едва не рассмеялся. Однако ее выходка требовала наказания. Пусть в этот раз ничего не случилось, но безнаказанность проступков ведет потом к настоящим трагедиям. Например, если бы нужно было затаиться на долгое время, ничем не выдавая своего присутствия (и это, действительно, когда-то случилось с ним), жажда, страшная жажда и колодец всего в нескольких шагах, что если бы кто-то из его отряда не выдержал и решил осторожно напиться? Все бы погибли. Или крепость во время осады? Умирающие от голода дети. Что если мать какого ребенка, не в силах смотреть на его страдания, откроет ворота, впустив врагов? Погибнут все. Нет, любое неповиновение в осадных, военных условиях должно быть жестоко наказано, и Шертес даже придумал, как ему это сделать. Он шагнул к ней и мгновенно надел ей на шею рабский ошейник.

Лори сначала побледнела, потом позеленела, потом посмотрела на него такими дикими глазами, что он сразу понял, что ей еще никогда в жизни не приходилось подчиняться. Он удивился, у нее же был отец, у нее был муж, она должна была слушать их, должна была поступать согласно их воле, наперекор своим желаниям, но Лори вела себя так, словно эти чувства доселе были ей не ведомы. Если бы она стала биться в истерике, кричать, плакать, то он не изменил бы своего решения, но Лори поступила, совершенно по-другому. Собрав всю свою волю в кулак, она спокойно и разумно постаралась достучаться до его разума, приведя логически взвешенные обоснования ошибочности его поступка. Он выслушал ее … и согласился. Единственное, что он потребовал от нее — дать обещание, что она больше никогда не поступит подобным образом, предварительно не посоветовавшись с ним.