Муж на сдачу (СИ) - Зика Натаэль - Страница 110

И старушка решительно направилась к кровати, выразительно кивнув Мариэте на соседнюю комнату. Мари была уверена, что не заснет, столько крутилось в голове мыслей, но отключилась, едва её голова коснулась подушки.

И снился ей граф, который бродил, почему-то, по пояс в воде и плакал.

Утром, умывшись и наскоро позавтракав, обе женщины занялись неотложными делами.

— Альмира, а где корзинка, которую ты несла? — Мари с интересом рассматривала поклажу.

— Вот же! — зельеварка показала на плетенку с растениями.

— Нет, еще одна была, с моими вещами, да и эта неполная. Огнецвет пропал!

— Ох, я, растяпа! — сокрушенно проговорила Альмира, покаянно глядя на Мариэту. — Плохо держала, руки слабые уже, немощные, не заметила, когда корзинка вырвалась.

— Вырвалась?

— Да.

— Корзинка?

— Да.

— Альмира, я, конечно, не хочу сказать, что ты нарочно потеряла мои вещи и растение, но поверить в то, что при переходе корзинка «вырвалась», прости, не могу. Это должен был быть торнадо, но здесь нет, ни малейшего дуновения. Не представляю, как вещи могли «вырваться». И где.

— Боюсь, далеко, — виновато моргнула старушка. — Пешком мы не дойдем, а порталы я все истратила. Вернее, один остался, но его мало. Потом, я подозреваю, что там мы наткнемся на твоего, гм, супруга. Нет, если ты хочешь его встретить, то мы можем перемести…

— Нет!

— Нет, так нет, — сразу согласилась Альмира. — Идем, надо поскорее посадить растения, сколько им еще томиться в тряпках?

— Но там были все мои вещи, — горестно вздохнула женщина. — Смена белья, два платья, магическая карточка Дереша, кольцо, что он мне подарил…

— Не переживай, белье и одежду мы тебе новые купим, с деньгами это не проблема. Тем более что одной смены и двух платьев тебе всё равно было бы мало. А карточка и кольцо… Думаю, рано или поздно их тебе принесут.

— Кто?

— Твой муж.

— Он меня выгнал! И считает, что я сама навязалась. А еще — я некрасивая, и он на меня даже не посмотрел бы, — выговаривая все это, Мариэта почувствовала, как по лицу потекли слёзы.

Вот же! Это из-за беременности, а так ей всё равно, что там думает и говорит её неожиданный муж. Это ребенок делает её настроение таким изменчивым, сама бы она и не подумала плакать из-за мужчины.

— Ну, ну, не плачь, — мягко заговорила Альмира и приобняла Мариэту. — Смотри — видишь росток?

Зельеварка показала на крошечный стебелёк, покачивающийся посреди россыпи камней.

— Как ты думаешь, ему легко было здесь прорасти?

— Думаю, он сделал это с большим трудом.

— Только представь — тоненький нежный стебелёк и огромные, грубые булыжники! Но он не сдавался и пробился к Дневному Оку! Пройдет несколько месяцев, и камни ещё потеснятся, потому что юная сосна обязательно раздвинет их еще больше, отвоёвывая себе жизненное пространство. Ваша любовь с графом — такой же стебелёк. Прежде чем окрепнуть, выпустить листья и сформировать крону, ей нужно пробиться сквозь камни и панцирь ваших сердец. Граф Гроув никогда не любил, понимаешь? Он и слова-то такого не знает. Вернее, знает, но в смысле — «люблю аджарское вино» или «люблю пользоваться порталами», то, что можно любить женщину ему и в голову не приходит, потому что он женщину встретил только недавно — тебя.

— Но он был женат и содержал аманту! — запротестовала Мариэта.

— Это совершенно другое! Он женился под давлением обстоятельств, вынужденно, графиня ему даже не нравилась!

— Он с ней жил, как муж. Если бы не нравилась, то этого бы не было. И аманта — её-то он, точно, сам выбрал! Значит, любовь он испытывал, по крайней мере, к аманте.

— Скажи, когда ты хочешь, допустим, пить, ты испытываешь любовь к чашке, в которую набираешь воду?

— Н-нет.

— Вот и граф относится ко всем женщинам, как к удобным чашкам для утоления жажды. Посуда его мало интересует — глиняная, стеклянная, серебряная — не важно. Главное, что внутри чашки, а не её цвет и форма. Нет, конечно, у одной посудины удобнее ручка, у другой — приятнее цвет, но сути это не меняет — главное не чашка, а её содержимое.

— Не поняла.

— Все просто, девочка — любовь, это когда хочешь только эту чашку и никакую другую, и тебе в ней все нравится — и цвет, и форма, и ручка. Потому что содержимое этой чашки ни с чем не сравнится, и ты хочешь пить только из неё.

— Можно перелить в другую посуду, — фыркнула женщина.

— Нельзя! Напиток сразу меняется. Он остаётся неизменным только в этой чашке, от которой графу не оторваться. Хочется смотреть на неё, ласкать руками и губами и пить, пить, пить. Чем больше пьёшь, тем сильнее жажда.

— Ох, Альмира, сложно всё это.

— Всё просто! Вы — магическая пара, вас тянет друг к другу на магическом и физическом уровне. А с эмоциями своими вы запутались, причем, оба. Слишком много думаете за другого, когда надо просто позволить себе быть счастливым.

— Как всё это связано с «вырвавшейся» корзинкой? — наклонила голову Мариэта.

— Я отправила корзинку порталом, он откроется на мгновение позже и перекроет наш след.

— Зачем??

— Затем, что иногда, чтобы понять, насколько тебе кто-то дорог, нужно сначала его потерять.

— А огнецвет?

— Им пришлось пожертвовать, — вздохнула зельеварка. — Когда корзинка вылетит из портала, активируется второй переход, и растение уйдет в него.

— Зачем???

— Чтобы твой супруг немного побегал и много переживал, прежде чем нас найдет. Чтобы всю оставшуюся жизнь при одной мысли, что ты можешь исчезнуть, у него в глазах темнело, и он боялся тебя из виду и рук выпустить.

— Не нужна мне забота из-за страха! Он и так считает, что я ему навязывалась.

— Я уже объясняла, почему граф так сказал. Потеряв тебя, он поймет, что готов все отдать, лишь бы вернуть, понимаешь? Только потеряв тебя по-настоящему, он осознает, что любит больше жизни и ради этой женщины готов мир перевернуть. Хватит болтать, идем, растения ждут!

Лучше отдыха, чем возиться с саженцами, не придумаешь. Обе женщины с удовольствием провели в саду несколько оборотов и спохватились только ближе к закату, что забыли пообедать.

— Альмира, а как Михаэль догадается, где меня искать? — Мари, наконец, решилась задать мучивший ее вопрос. — Ты же увела его порталами куда-то далеко?

— Догадается, не переживай! Вот, побегает немного, потом включит голову, и примчится. Надеюсь, радость встречи с любимой беременной женой затмит у графа желание придушить одну старую немощную интриганку, — пробормотала себе под нос Альмира. — Нет, когда он в себя придет — ещё благодарен будет, но до этого момента мне ему лучше на глаза не показываться. Кстати, мы много пропустили, поэтому, сейчас поедим и отправимся заниматься. Сегодня я буду учить тебя управлять потоками силы и проверять состояние своего организма.

То ли Альмира поставила своей целью отвлекать Мариэту от размышлений, то ли хотела передать как можно быстрее знания, но нагрузила она женщину основательно.

Конечно, всё, что она показывала, было необычайно интересно и полезно.

Мариэта пришла в восторг, когда смогла получить слепок состояния своего ребенка. Конечно, на ребенка это маковое зернышко еще не было похоже, но женщина таяла от нежности, ощущая в себе новую жизнь.

Её малыш! Он будет таким же сильным и смелым, как его отец, а она научит его любить и делиться теплом.

Мариэта выпрямилась — никому не отдам! Положено, чтобы мальчика воспитывали мужчины, женщины только испортят? Кем положено? У ее сына будет мать — женщина покосилась на сосредоточенно что-то выплетающую Альмиру — и бабушка. И пусть кто-нибудь только попробует лишить ее возможности видеть малыша каждый день, учить его, целовать на ночь и читать ему сказки!

В сердце кольнула тревога — как-то известие о беременности воспримет граф? У него уже есть наследник, нужен ли ему еще один ребёнок?

— Не вздумай! — бросила Альмира.

— Что? — округлила глаза Мариэта. — Я ничего не делаю.